Колдовская магия

Они уже собирались постучать в дверь фургончика, которая была сама по себе произведением искусства — сочного темно-синего цвета, с изображениями звезд и Луны во всех фазах, — когда та широко распахнулась, выпуская молодого человека. Он повернул голову, прощаясь с колдуньей.

— Носи его у сердца, — говорила пожилая женщина, — и ее любовь согреет тебя…

Потом юноша нечаянно толкнул Катлу. Девушка полетела с лестницы, свалилась на черную землю и начала хохотать, как безумная.

Молодым человеком был Эрно.

На секунду он уставился на Йенну, прижавшуюся к стене фургончика, потом на стриженую девчонку. На его лице появилось выражение полнейшего смятения. Затем Эрно быстро сунул что-то под рубашку.

Катла сразу же перестала смеяться и оглядела его. В юноше как будто нечто изменилось, появилась даже некоторая значительность. В ореоле какого-то нереального света, золотого и серебряного блеска на фоне темного песка, с покровом из вечных небес над ним, Эрно на мгновение показался девушке Суром, восстающим из Северного океана, чтобы населить свою землю чудесами.

Потом, смущенно опустив голову, он умчался, петляя, как заяц, меж лавками. Катла следила за Эрно, пока тот не скрылся из виду, потом помотала головой, будто встревоженная чем-то, и поднялась с земли.

Йенна, с надеждой ухватившись за кошелек, уже одолела полпути к фургончику, и Катла взбежала по лестнице, догоняя ее.

Женщина-кочевница представляла собой удивительное зрелище. Не то чтобы она никогда не видела лысых женщин, подумала Катла, вспоминая старую Ма Галласен, чьи волосы выпали, говорят, после известия о смерти ее мужа от рук бандитов двенадцать лет назад. С того времени у нее стало не все в порядке с головой, и теперь она жила в маленькой будке с кошкой и козой. Просто Фезак Певчая Звезда — с единственным пучком перьев, гордо сидящим на голом черепе, — отличалась безупречным овалом лица и коричневой, как желудь, кожей головы.

Йенна уже разразилась таким нескончаемым потоком слов, что кочевница в конце концов замахала на нее руками. Женщина свистела и каркала, как галка, а потом совершенно отчетливо произнесла:

— Успокойся, девочка. Помедленнее для Фезак, пожалуйста. Много лет, медленный ум.

Йенна повторила свою просьбу, без лишней болтовни о расчудесном короле Вране и своем безутешном сердце, об обещании ее отца и о толпах людей, что посетят Собрание.

— Что-нибудь, что заставит его заметить меня, — закончила она. — Что-то такое, что отвлечет его внимание от других…

Пожилая женщина наклонилась и коснулась пальцами волос Йенны.

— Такие прекрасные волосы…

Йенна состроила гримаску.

— У многих эйранских женщин такие волосы, — сказала она. — Этого недостаточно, чтобы привлечь его внимание. Неужели у вас нет какого-нибудь зелья?

Фезак улыбнулась. Вставленные в ее зубы мельчайшие драгоценные камешки поймали свет и заблестели, как крошечные искры. Потом она закивала:

— У меня есть, что тебе нужно. Хотя и не дешево.

— Мне все равно, — с отчаянием воскликнула Йенна. Она высыпала содержимое кошелька на ладонь. — Возьмите сколько нужно.

Старуха наклонила голову к протянутой ладони Йенны и покопалась в серебре похожим на коготь ногтем. Наконец она выбрала две или три маленькие монеты и попробовала на зуб каждую с серьезным видом. Потом опустила деньги в небольшой керамический горшочек на полке и пошла в заднюю комнату фургона.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнула Катла. — Я не уверена, что стала бы доверять ей.

Йенна упрямо вздернула подбородок.

— Это мой единственный шанс, — решительно объявила она, — и я собираюсь держаться за него руками и ногами.

Фезак Певчая Звезда вернулась через мгновение с маленькой стеклянной бутылочкой. Ее-то старуха и вручила Йенне и, подняв великолепный золотистый локон девушки, прошептала что-то ей на ухо — так, чтобы не слышала Катла. Потом Фезак выпрямилась и открыла дверь, провожая посетительниц наружу.

Девушки по возможности вежливо попрощались и снова очутились на ослепительном солнце, моргая и дыша полной грудью после темного, душного фургончика.

Старуха, стоя на ступеньках, смотрела на них сверху вниз.

— Пока он не увидит тебя, — напомнила она Йенне, строго погрозив пальцем. — Запомни.

— Видал ту грудастую, Джоз?

— Гм.

— Видал, Кноббер? Огромную блондинку с худеньким парнем вон там, у лавки со сладостями?

— Да. Вполне мила.

— Я бы не против повеселиться с ней.

— У тебя грязная пасть, Дого.

— И грязные руки, которые годятся только для одного.

— Держи их при себе, когда ты рядом со мной, или они утратят контакт с телом.

— Да, Мэм. — Пауза. Потом: — И все-таки, готов поспорить, у тебя есть пара историй, Мэм, с того времени, как ты работала шлюхой?

— Они не для маленьких мальчиков, Дого.

— Приходи в мой бивак сегодня вечером и поймешь, что я не такой уж маленький.

Удар.

— Эй! За что?

— Маленькие мальчики не должны лгать.

— А кто лгал?

Глава 6

ДАР

Фент Арансон и Тор Лесон быстро шагали прочь от палатки с сардониксом, оставив Халли кричать нечто неразборчивое, но скорее всего обидное, вслед.

— Замечательно, Тор. Я бы не вытерпел Халли минутой дольше. Он в состоянии говорить только о Йенне и еще раз о Йенне, и о корабле, на который положил глаз. Он весь вечер читал мне лекции о преимуществах оседлой жизни. Взять жену, скопить достаточно денег для покупки фермы, каждый день понемногу откладывать, не тратить ничего — ничего, заметь, — на женщин и выпивку!

— Мне казалось, он всем сердцем рвется в путешествие на Дальний Запад.

— Только чтобы получить в награду землю и семью. Не для удовольствия, как я.

— Он идиот, твой братец, — кратко высказался Тор. — Не умеет хорошо проводить время. Йенна Финнсен! Представляю себе. Один жир и тряпки. Я бы скорее хотел такую, в которую можно вцепиться. Девушку с характером, воображением и мускулами, готовую обвиться вокруг тебя на часок-другой, а потом пойти собственной дорогой. — Он по-волчьи улыбнулся, потом покачал головой. — Женщины! Они приносят одни неприятности мужчинам вроде нас с тобой.

Фент искоса на него посмотрел:

— Не сумел добиться расположения моей сестры, не так ли?

— Она озорница. Сплошные зубы и когти. Но я на самом деле люблю в них силу.

— Точно, — ухмыльнулся Фент. — Квартал кочевников?

— Квартал кочевников, — кивнул Тор.

— Женщины или вино?

— И то, и другое!

— Пошли, напьемся в дым, найдем себе парочку Потерянных шлюх и будем веселиться до потери пульса.

— И заставим потерять пульс еще парочку истрийских ублюдков.

Саро Винго выскользнул из палатки так быстро, как только смог.

Он был сыт по горло рассуждениями брата о своей будущей жене. «Как только она станет моей, с месяц не будем с кровати вставать, — повторял он. — Ты видел ее рот? Она дождаться не может, это точно». Такие слова заставляли Саро стыдиться и семьи Винго, и даже своего истрийского происхождения. Впрочем, может, в этом-то и состоит сущность мужчины.

Он шел по Ярмарке, опустив голову, избегая взглядов прохожих. Неужели все мужчины так говорят о своих женах? Ведь отец никогда не говорил так о матери! Илустрия, высокая и стройная, с накрашенными приглушенного фиолетового цвета помадой губами, говорила так мягко, что все присутствующие умолкали, чтобы расслышать ее слова. Неужели Фавио хоть когда-нибудь называл ее шлюхой и рассказывал друзьям, что любит с ней вытворять?

Саро почувствовал, что краснеет просто из-за того, что он мужчина, что он хоть косвенно, но причастен к возможному унижению матери, от понимания, что он и сам не лучше других.

Образы, не покидавшие его разума с того момента, как он увидел варварскую девушку на Скале.

Кошелек звякнул, ударившись о ногу Саро, что навело юношу на мысль: нужно купить матери подарок, необычный, иноземный, такой, который никто больше не догадается привезти домой. С новой целью Саро направился к торговому кварталу кочевников.