Этот мир придуман не нами (СИ)

Линда нас учила сражаться по-театральному. Нужно просто махать мечами вверх-вниз. Как можно быстрее. И тот, кто стоит против тебя, делает то же самое. Но этот парень на стене бился за двоих, поэтому махал мечами как птица крыльями. На репетициях я такого ни разу не видела!

А атакующие уже приставили к стене две штурмовые лестницы. Лезут на стену как волна. Несколько вздохов — и герой убит, а форт захвачен. Теперь уже рыжие ликуют на стене. Действие спектакля "вошло в колею".

Занавес закрывается. Перед ним снова два ветерана у откуда-то взявшегося костра. Они вспоминают битвы и осады, ненавязчиво рассказывая зрителям ход войны.

Извинившись перед Владыками, я спешу за кулисы. Обе армии дружно меняют декорации. Линда обнимает героев. И того, что упал, и того, что сражался на стене.

— Как зал вздрогнул, почувствовали?! — радуется она. Все молодцы! Играем дальше, не расслабляться! Ставка Владыки! Занавес!!!

— Глупая рабыня думала, ты ругаться будешь.

— Миу, ты на зал посмотри. Все подумали, что так и положено. У нас никто не убился, никто не покалечился. Значит, все идет как надо! Как говорили древние, шоу маст гоу он!

— Шоу должно продолжаться, — подсказал ошейник. Но что такое шоу?

Спектакль тем временем идет своим чередом. Сцены планирования операций в штабах армий сменяются батальными сценами, после которых солдаты обеих армий дружно бегут отмываться и сушиться. А незанятые в действии хватают ведра, тряпки и смывают с пола "кровь". Серые выдавливают агрессоров в пустыню, союз рыжих распадается, а накал политической борьбы нарастает.

И тут случается второй нежданчик. Сменили декорации, пошел занавес, а одна рабыня замешкалась, отмывая пол, и не успела убежать за кулисы. И вот такая мизансцена: Ставка серых, сейчас генералы будут планировать операцию, а у стола с картами — рабыня с ведром, шваброй и тряпкой пол моет… Оглянулась, а на нее весь зал смотрит. Ужас! Но не растерялась. Еще больше сгорбилась, ссутулилась, шваброй пол драит и на весь Амфитеатр:

— И ходют, и ходют, и ходют!

Тут генералы на сцену выходят. Стратег ей небрежно так:

— Ушла, быстро.

— Слушаюсь, — подхватила ведро и убежала со сцены. Линда от смеха в три погибели согнулась. Потом обняла рабыню, в нос чмокнула и умницей назвала.

Приближается мой выход. Облачаюсь в доспехи, пристегиваю меч к портупее. Выходим на сцену. Заслон-отряд выстраивается за моей спиной. Последние секунды — и вот занавес пошел. Шагаем особой театральной походкой. Как бы идем вперед, но медленно-медленно. Справа и слева, нам навстречу — потрепанные отступающие войска. Выходят из-за кулис, полукругом проходят и скрываются за задником за нашей спиной. Мы, женский заслон-отряд, идем на войну. Пока мы держим переправу, войска должны закрепиться на новом рубеже. Мужской хор поет.

Ах война, что ты сделала, подлая,

Стали тихими наши дворы

Наши девочки головы подняли -

Повзрослели они до поры.

На пороге едва помаячили

И ушли на войну воевать,

До свидания, девочки, девочки,

Постарайтесь врага задержать.

Я плакала, когда переводила эту песню. Когда мама вела свой отряд, никаких песен не было. Все было проще и грубее. Но я хочу, чтоб они, в зале, знали и помнили мою маму.

Мы отыграли свою сцену чисто. Отмылись, высушились под ветродуем, расчесали шерстку, надели ошейники. Насухо протерли и высушили доспехи. В этом представлении они нам больше не понадобятся. Девочки отстегнули хвосты. Я, наоборот, надела "пояс верности", самые грубые шальвары и ошейник с кольцом. Слишком много народа видели мой хвост, лучше теперь не привлекать внимание.

А спектакль идет. Рыжая армия разбита, Наследник, Королева-мать и Король взяты в плен и посажены в клетку на колесах. Готовится сцена "караван рабов идет через пустыню". Вдруг все помещения заполняют солдаты. Нас древками копий прижимают к стене. Серых гонят по лестнице в подвал, ошейники рыжих приковывают короткими цепями к общей цепи. И меня тоже! Я же не играю в этой сцене! Но молчу, как говорит Линда, ветошью прикидываюсь. По сценарию рыжих рабов и должны были приковать к цепи. Но не настоящими замками, а театральными. А тут — все на самом деле. Что же это?

Было бы совсем страшно, но ошейники на нас театральные. В любой момент можем отстегнуться и убежать. Где же Линда?

Нажимаю кнопочку на ошейнике и шепчу:

— Господин Стас, слышно меня?

— Слышу, Миу. Только без паники и слушай мои команды. Я всех предупредил. Предупреди своих.

— Девочки, без паники. Слушайте мои команды. Передай по цепочке, — шепчу я ближайшей. Вдоль цепи побежал шепоток.

— О чем шепчетесь? Говори! — десятник схватил за горло Терру, рыжую рабыню ювелира.

— Слушаюсь, господин. — громко, во весь голос. Она мне сказала: "Танцовщица велела не бояться и выполнять команды." Танцовщица плохого не посоветует, господин.

— Кто из вас танцовщица? — рявкнул десятник. Ой, звездочки ясные, прямой приказ!

— Я танцовщица, — воскликнула рабыня за моей спиной, не успела я и рта раскрыть.

— Я танцовщица, — откликнулась рабыня передо мной.

— Я тоже танцовщица.

— И я!

— И я!

— Я тоже могу танцевать. Меня учили, господин! — подаю голос я.

— Встать спиной к стене и ждать. Сейчас пойдете на сцену, — успокаивается десятник. — Идите по сцене как вас учили, не вздумайте сорвать мистерию. Никакого своеволия! Делайте как положено, и все будет хорошо. Вам ясно?

— Ясно, господин, — нестройным хором отвечаем мы.

Ничего не понимаю. Кто-то хочет сорвать спектакль? Наследник задумал убить папу? Он же поклялся. Что происходит?

— Рабыни, на выход, — скомандовал грубым голосом какой-то солдафон и потянул за конец цепи. Одет в парадный доспех, как полагается по роли, но явно не из наших.

— Девочки, только на лестнице не спотыкайтесь, — воскликнула я. Рабыни поняли правильно, и наш караван потянулся на сцену. Роль простая. Под завываеие пустынного ветра усталым караваном пройти перед занавесом, пока за ним меняют декорации. А когда занавес откроется — тоже просто. Выйти на сцену справа, расположиться вдоль задника, встать на колени, склонить головы. Мы — военные трофеи в сцене триумфа победителей. Постоять на коленях, пока на переднем плане идет действие. В конце — подняться и уйти за кулисы слева. Простая роль, ни слов, ни действий. Только почему за нашими спинами три десятка воинов в парадных доспехах и при настоящем оружии? Что происходит?

Кончилось чествование Стратега. Поднимаемся и уходим со сцены. За кулисами проходим мимо Марты. Она — в полном доспехе камуфляжного цвета, который выглядит как обычная одежда иноземцев. Только куртка с длинными рукавами, штаны — до ботинок, а подмышкой — огнестрел в кобуре. Лицо хмурое, злое. Но молчит.

У лестницы в подвал, куда нас ведут, Линда ругается с главой Службы закона и порядка. Тоже злая и в доспехе.

— … Ты меня понял? Если хоть один волос с моих рабов… СТОЯТЬ!

Наш строй замер. Линда расстегнула ошейник на рыжей рабыне ювелира, и тот повис на цепи. А на шее рабыни застегнула… МОЙ ОШЕЙНИК! С мелкими рубинами и прибамбасами внутри.

— Бегом к хозяину! Знаешь, где он сидит?

— В третьем ряду, госпожа.

— Быстро!

Рабыня убежала, а нас увели в подвал и заперли в просторном полутемном зале с узкими зарешеченными окошками под самым потолком.

— Миу, слушай, — прозвучал из ошейника голос Стаса. — Сейчас для вас в подвале самое безопасное место. Ничего не бойся. Когда ситуация прояснится, мы вас выведем.

— Девочки, ничего не бойтесь. Сейчас здесь самое безопасное место, — оповестила всех я. — Проверьте, чужих среди нас нет?

— Нет, — ответила старшая рабыня после недолгой неразберихи.

— Тогда проверьте, у всех ли снимаются ошейники?

Как только рабыни поняли, что могут одним движением освободиться от цепи, настроение с панического сменилось истерически веселым.