Темное солнце (СИ)

В голубых прозрачных глазах варвара Морстен отметил работу мысли, и про себя похвалил долинца. Лаитан, конечно, сразу же воспротивится этой идее, но попытка была хорошей.

- Думаю, это отличная идея, мой долинный друг, - посмеявшись, сказал он, и заметил на лице Коэна проскользнувшее отвращение. Но гримаса была не такой уж и сильной. "Да, с ним получится договориться. Смертеносец или степняки, но Долине придётся туго без союзников. Если только слухи о попытке посвататься к Лаитан правдивы, то варвару и его народу припекло зады так, что они готовы на все. Или почти на все". - Можно срезать путь, там, где дорога пролегает слишком уж извилисто, но те места, где она пересекает горы, реки или, например, эти чащобы, лучше следовать по ней. Тракту пять тысяч лет, и он неплохо сохранился для своего возраста. Разумеется, я и моя Твердыня немного обновили ее, кое-где подчистили, залатали ямы и поправили провалы, - скучающим тоном продолжил он, вызвав у варвара выражение лица человека, много дней мучающегося болезненным запором.

Морстен бросил взгляд на Лаитан, которой что-то нашёптывала на ухо её служанка, едва не сломавшая себе шею при попытке прыгнуть на Гравейна с дерева. Владычица сидела прямо, как статуя, и по её обнажённой медной коже, кое-где покрытой отслаивающимися чешуйками, бегали отсветы укрощённого пламени. Непроницаемое лицо Госпожи ничего не выражало, но по тусклому свету зелёных усталых глаз было понятно, что она измотана и явно не совсем понимает, куда попала и как с этим быть.

Тхади должны были закончить переброску к следующему выходу тёмного пути в течение дня. За это время можно было добраться до него пешком, если не терять времени.

Лаитан думала. Она никогда не покидала Империю больше, чем требовали визиты в отдалённые поселения, где иногда все ещё находили чистокровных детей, рождённых в замкнутых поселениях. На сотню изуродованных родственными браками ребятишек находился один, чья сила становилась великой к пятнадцатому лету. И до этого времени его требовалось обучить и подыскать место в рядах слуг или служанок Медноликой.

Лаитан поскребла кожу, от неё отпали новые чешуйки. Кожа под ними была чистой, слегка светлее обычного бронзового цвета, приобретённого под палящими лучами солнца в Империи.

Киоми все ещё пыталась убедить госпожу не доверять никому, но это было излишне. Лаитан перестала верить другим тогда, когда узнала правду о себе. Даже верная Киоми не знала всех тайн, а ближе неё служанок у госпожи не было.

Единственное, что знала госпожа, она обязана добраться до Соленморья. И в этом деле Медноликая должна была проявить себя, как госпожа, которой больше тысячи лет.

- Мы идём к переходу и к дороге, - произнесла она. Все замолчали. Повисла тишина, в которой не слышалось ни единого звука. Лес был пуст изначально, выжить в нем могли только такие твари, которые шумят громко и без опаски.

- Но, госпожа... - попыталась Киоми, непонимающе глядя на Лаитан. Она повернулась и попыталась поискать поддержки варвара. Ветрис казался сомневающимся, но не спорил, будто был рад, что эти слова произнесла Лаитан, а не он.

- Мои люди будут настороже, владетельница, - наконец произнёс варвар, подтверждая таким образом своё согласие. Киоми сникла. Властелин молчал. Кажется, Лаитан удалось его удивить. Она мысленно отметила это для себя. Путь предстоял долгий, и любая информация о враге, пусть и временно ставшим союзником, была бы не лишней.

- Горделивая и надменная Медноликая принимает союз с тьмой? - наконец со злой радостью спросил он. Лаитан скользнула по нему взглядом.

- Мы идём до дороги и по ней, властелин Замка. Веди и показывай путь, - только и сказала Лаитан. Где-то в этом месте должны были ждать болота и топи, предательские ямы, заросшие вьющейся травой по поверхности, в которую провалился не один путник, чтобы найти на дне этих ям свою смерть от голода или клыков местных тварей. Но хуже всего было то, что Гнилолесье само рождало силу, против которой силы Лаитан были ни к чему. Сталь и тьма - союзники леса. И тут Лаитан придётся верить новому попутчику.

Морстен, удовлетворённо кивнув, бросил на Медноликую короткий пронизывающий взгляд, задумчиво почесав щеку, от чего его тонкие светлые брови сошлись у переносицы, и резко поднялся со своего камня. Костер, освобождённый от его воздействия, вспыхнул ярко, осветив лица собравшихся. Окинув взглядом блестящих черных глаз Сестёр, Безымянных, Лаитан и Коэна, Тёмный Властелин отметил все гримасы и выражения лиц, от брезгливости и до тщательно скрываемого желания вогнать ему в живот клинок. Только Мать и её служанка остались бесстрастны. А во взгляде Ветриса таился тщательно скрываемый интерес.

- Тогда хватит разговоров. Двигаемся быстро, не растягиваясь. Я не могу спасти всех, и, честно говоря, не хочу. Задерживать движение группы ради одной жизни, если это не жизнь Лаитан или Ветриса, я не собираюсь. К исходу следующего дня мы доберёмся до места, где можно сделать привал, и, возможно, найти средства передвижения, - искривив губы, произнёс он, не обращая внимания на разгоревшуюся в глазах людей ненависть. Для него это было естественно. Не носить же каждого золото- или серебрянокрового на руках. Сами справятся. - Лаитан, Коэн, следуйте за мной.

Он погасил костёр взмахом руки, и, вытащив меч, уверенно направился к зарослям, перешагнув через сведённые судорогами объятий смерти тела ящероленей. Морстен повёл носом, принюхиваясь, но, кажется, все звери разбежались от поляны на несколько лиг, а вонью силы Смерти несло едва заметно. Она пропитала тут всё, но нигде не была сильна настолько, чтобы представлять опасность. Не оглядываясь, Тёмный Властелин раздвинул кусты, и скользнул в переплетение ветвей, расступившихся перед ним.

Властелин был страшен и обладал великой силой, как и положено хозяину Замка. Но было в нем нечто неправильное, будто оживший труп ничуть не утратил человечности, а только приобрёл дополнительную защиту от таких неприятностей, как смерть. Медноликая посмотрела на него украдкой, вспоминая встречу некоторое время назад. Её служанки пытались убить его, как и варвары, но оружие упало, не причинив вреда. Насколько знала Лаитан, в прошлый раз его получилось одолеть только с помощью магии, прорвавшись сквозь толпы наёмников и слуг. Сейчас стоящий перед ней властелин был одет в длинный плащ, под которым скрывалась кольчуга или нечто подобное. "Вот почему Киоми целилась в голову, - поняла Лаитан, - он уязвим для стали, а не только для энергий. Почему бы могло быть так? Прошлый раз все решила сила колдовства, а не сталь". "Или нет?" - нахмурилась она.

Лаитан смотрела на властелина, стараясь угадать по его страшной гримасе ответ. Она не заметила, как размышления сменились воспоминаниями. Шёпот крови внутри стал громче, перед глазами промелькнули картины прошлого. Замок, тронный зал, крики, кровь и всплески силы вокруг. Безымянные наёмники, грудой сминавшие жриц Империи, трупы и части тел под ногами, крики умирающих и боевые кличи жриц. Лица, всюду мелькали лица, старые и совсем юные. Призванные властелином люди с короткими волосами, облачённые в железо и кожу, с оружием и амулетами против имперцев...

"Короткие волосы, - подскочила внутри себя Лаитан, - волосы состригают приговорённым и наёмникам, продажным людям и нелюдям, чтобы каждый мог отличить их в толпе и не мараться о продажные души". Лаитан открыла глаза и снова вперилась взглядом в мужчин. Светлые волосы властелина странно контрастировали с остальным обликом, сбивая с мысли Медноликую. Она взмолилась всем прошлым матерям, чтобы те дали ей ответ. Перед глазами мелькнуло сражение, в котором в её руке блистало оружие. Оно было в крови, но все ещё острое и смертоносное. Лаитан смотрела глазами той, кто приходил в Замок за жизнью властелина. Трон с прикованным к нему хозяином мелькал где-то впереди, его заслоняли все новые и новые воины в броне. Лаитан, а точнее, та, кто приходил тогда, убивала врагов, но теряла силы. Перед лицом возник человек с занесённым над головой мечом. Лаитан взглянула в его лицо...