Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)

Я подняла голову и испытующе посмотрела на юношу. Он невольно съёжился, но глаз не опустил.

Немного подумав, я принялась за ответ, останавливая на миг перо после каждого слова.

"Пусть твои догадки и домыслы остаются при тебе, Дарсан. Ты хороший парень, но у меня нет

привычки открывать душу перед каждым встречным. Не обессудь".

На лице Дарсана не отразилось ни удивления, ни разочарования после того, как он это прочитал;

скорее смиренная покорность. Подумав немного, он вновь что-то черкнул.

"Каэрре-хэннум, вы назвались своим настоящим именем?"

Я почувствовала слабый укол раздражения. Похоже, парень начинает забывать о правилах

приличия и о том, что проникновению во дворец и будущим освобождением (надеюсь, удачным)

невесты он обязан мне. Такая настырность с его стороны просто недопустима!

Наверное, все эти эмоции оказались слишком заметными. Дарсан выхватил из моих пальцев

злосчастный клочок пергамента и разорвал его в клочья.

- Простите меня, хэннум, - пробормотал он. Я укоризненно покачала головой:

- Любопытство - опасная штука, Дарсан. До добра оно часто не доводит.

Деликатный стук в дверь прервал мою воспитательную сентенцию. Видимо, желая искупить

провинность, юноша молнией кинулся к входу и распахнул створки. Я же мигом накинула на себя

халат: не хочу, чтобы прислуга увидела заморскую гостью в неподобающем наряде и донесла об

этом калифу.

На пороге, подобострастно склонившись, стоял незнакомый слуга, кудрявый юноша лет двадцати,

одетый в молочно-белый халат, подпоясанный тёмно-синим кушаком.

- У меня послание для Каэрре-хэннум от великого калифа, - нараспев произнес он, слегка картавя.

Его высокий голос напомнил назойливый писк комара, и я почувствовала лёгкую неприязнь к этому

слуге. Как бы то ни было, послание принято получать непосредственно в руки, и я, стараясь

поплотнее придерживать края халата, проследовала к двери, высоко держа голову.

Вблизи молодой слуга оказался под стать своему голосу - с тонкими, расплывчатыми чертами лица

и маленькими, глубоко посаженными бесцветными глазами. С сожалением вспомнив

представительного Тариба, я удостоила гостя легким кивком и сухо поинтересовалась:

- И где же послание?

Слуга вновь отвесил низкий поклон и протянул пергамент, аккуратно свёрнутый трубкой и

60

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

перетянутый шёлковой лентой. От меня не укрылось, как его колючие глаза цепко скользнули по

моей фигуре.

- Это дорожная грамота, о достопочтенная хэннум, - подобострастно произнес он. - Кроме того...

Бросив косой взгляд на молчаливо стоящего рядом Дарсана, слуга достал из-за пазухи небольшой

продолговатый флакон, украшенный затейливой золотистой вязью. За жёлтым стеклом

покачивалась янтарная жидкость, а навершие флакона венчала сургучная печать в виде уже

поднадоевшего Глаза Элоаха. Вновь поклонившись, юноша вручил сосуд мне и торжественно

произнёс:

- Лучезарный калиф просит прощения за то, что столь внезапно и невежливо прервал экскурсию. В

знак извинения он шлёт хэннум этот флакон мирисэлли.

Я бережно приняла дар лучезарного, стараясь как можно аккуратнее сжимать узкое горлышко

двумя пальцами. Мирисэлль – баснословно дорогие духи. Пять капель можно продать за тридцать

золотых дориев, а за флакон алдорские модницы и озабоченные поисками жениха девушки

придушат любого. Всё дело в особом свойстве мирисэлли. Свое название духи получили от мирисса

– кактуса, растущего в ранаханнских пустынях. В сочетании с чарами, известными только местным

парфюмерам, духи приобретали волшебный аромат, способным, по слухам, накрепко привязать к

счастливой обладательнице мирисэлли любого мужчину. Однако действие это длилось недолго –

до полного выветривания аромата; впрочем, наверное, некоторым хватало и этого.

Я осторожно поставила флакончик на миниатюрный столик у двери. Тратить мирисэлль на всякие

глупости вроде привлечения мужчин мне совершенно не хотелось. Я уже прикидывала, как с

толком потрачу состояние, которое получу после продажи этих духов. Следовательно, до прибытия

на Аэдаггу их нужно беречь как зеницу ока.

Эти размышления настроили меня на благодушный лад. Я взглянула на молодого слугу с большей

благосклонностью. Его внешность стала казаться не такой уж и отталкивающей.

- Передай его величеству мою глубочайшую признательность за столь щедрый дар, - медленно

произнесла я, стараясь сохранять достоинство. - И скажи, что время, проведённое во дворце, стало

для меня истинным наслаждением.

Слуга приложил руку к сердцу, откланялся и неторопливо удалился. Когда его шаги в коридоре

утихли, Дарсан шумно выдохнул и плотно прикрыл дверь.

- Ну, что ж, - задумчиво произнесла я, поглаживая выпуклые стенки флакона. - Пришло время звать

Тариба.

***

- Что желает хэннум?

Я бесстрастно взглянула на склонившегося передо мной пожилого слугу, ощущая, как кровь в

венах закипает от предчувствия авантюры, в которую нам предстоит пуститься.

- Тариб, - хрипло выдохнула я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе. - Сегодня ночью я

вынуждена уехать из дворца. Срочные дела. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы мои вещи, - я

кивнула на стоящий у двери сундук. - Отнесли вниз и погрузили в экипаж, а его заложили парой

драконидов.

Если Тариб и удивился, то на его смуглом лице ничего не отразилось. Наверное, за долгие годы

службы он привык к эксцентричным выходкам господ. Или, быть может, этикет не позволял слугам

выражать эмоций по поводу распоряжений хозяев.

- Будет сделано, хэннум, - кратко ответил он. - Что-нибудь ещё?

- Да. Перед отъездом я хотела бы ещё раз побывать в химаме "Лилии". Желаю вновь испытать это

неповторимое блаженство. Пришлите ко мне одного из тех химамщиков, которые прислуживали в

прошлый раз, и подготовьте всё к омовению.

На сей раз чёрные брови Тариба дрогнули, словно собираясь взметнуться вверх, но хозяин удержал

их в прежнем положении.

61

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

- Как пожелает хэннум, - бесстрастно проговорил он. - Ваше распоряжение будет исполнено как

можно быстрее.

- Благодарю вас, - сердечно сказала я, отчаянно жалея, что Тариба нельзя взять в свою команду. - И

ещё. Я хочу, чтобы всё было устроено так, чтобы наш отъезд из «Лилии» остался в тайне.

В тёмных глазах слуги мелькнуло понимание, и он медленно произнес тоном, в котором звучало

намного больше приязни, чем пару мгновений назад:

- Конечно, хэннум. Как вам будет угодно.

Я кивнула, давая понять, что разговор окончен, и Тариб удалился. Задумчиво глядя на

закрывшуюся за ним дверь, я почувствовала укол совести: из всех обитателей "Лилии" этот человек

был самым приятным несмотря на разницу в статусе.

С небес на землю меня вернул Дарсан, настойчиво подсовывающий мне очередной клочок

пергамента.

- Что там ещё? – недовольно нахмурилась я, разворачивая его.

"Хэннум, вы открыто разговаривали об отъезде. Неужели вы уже не боитесь, что вас услышат?"

Я так и ахнула. Хмурый Дарсан кусал губы. Разозлившись на себя из-за глупейшей оплошности, я

принялась лихорадочно размышлять.

Если отринуть наиболее опасную фразу про отъезд в тайне ото всех, то ничего особо крамольного

сказано не было. Уехать я могу в любой момент – грамота есть, Камень подарил сам Теймуран.

Единственное, что остается – обещанное визирю свидание, да я и не собиралась на него приходить.

Пусть помучается в ожидании, авось в следующий раз не будет навязывать свое общество

приезжим девушкам. Моя же неосторожно оброненная фраза про отъезд вполне может быть