Воробушек по имени Лиз (СИ)

— И письмо правда принесёт сова? — тихо спросила Лили.

— Обычно их приносят совы, — сказал Снегг. — Но ты — из семьи маглов, поэтому из школы пришлют кого-нибудь поговорить с твоими родителями.

— А это важно, что я из семьи маглов?

Снегг колебался. Его чёрные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке, скользнули по бледному личику, по тёмно-рыжим волосам.

— Нет, — сказал он. — Совсем не важно.

— Это хорошо, — с облегчением сказала Лили. Видно было, что это её беспокоило.

— В тебе прорва волшебства, — сказал Снегг. — Я видел. Я всё время за тобой наблюдал…

Голос его прервался. Лили не слушала его, она растянулась на траве и смотрела на полог листьев над головой. Снегг глядел на неё так же завороженно, как на детской площадке. Лиз ощущала потаенную радость, счастье, которое испытывал мальчик…

И сцена снова переменилась…

Лиз и Гарри стояли за спиной Снегга перед освещёнными множеством свечей столами факультетов, глядя на длинные ряды взволнованных лиц. Профессор Макгонагалл произнесла:

— Эванс, Лили!

Они видел, как их мать на дрожащих ногах вышла вперёд и села на расшатанный табурет. Профессор Макгонагалл надела ей на голову Распределяющую шляпу. Едва коснувшись тёмно-рыжих волос, Шляпа провозгласила:

— Гриффиндор!

Брат и сестра слышали, как у Снегга вырвался тихий стон. Лили сняла Шляпу, протянула её профессору Макгонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Снегга. Перекличка продолжалась. Люпин, Петтигрю и отец Гарри и Лиз присоединились к Лили и Сириусу за столом Гриффиндора. Наконец, когда ожидающих распределения оставалась лишь небольшая кучка, профессор Макгонагалл произнесла фамилию Снегга.

— Слизерин! — объявила Шляпа.

И Северус Снегг отправился на другую сторону Большого зала, прочь от Лили, к приветствующим его слизеринцам. Люциус Малфой со сверкающим значком старосты на груди похлопал его по спине и усадил рядом с собой…

Сцена переменилась…

Лили и Снегг шли по двору замка, горячо споря о чём-то. Гарри с Лиз заспешили к ним, чтобы послушать. Подойдя ближе, они заметили, насколько выше стали Снегг и Лили. Видимо, с распределения прошло несколько лет.

— Я-то думал, мы друзья, — говорил Снегг. — Лучшие друзья.

— Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Мальсибер! Ну что ты в нём нашёл, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд?

Лили остановилась у колонны и прислонилась к ней, глядя в худое, бледное лицо.

— Да ерунда это, — сказал Снегг. — Он хотел просто посмеяться, и всё.

— Это Тёмная магия, и если ты считаешь, что это смешно…

— Ну а то, чем занимаются Поттер и его дружки? — спросил Снегг. Щёки у него порозовели при этих словах, он был не в силах сдержать досаду.

— При чём тут Поттер? — сказала Лили.

— Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит?

— Он болен, — ответила Лили. — Говорят, он очень болен.

— Ага, заболевает каждый месяц в день полнолуния?

— Я знаю твою теорию, — холодно откликнулась Лили. — Но почему это тебя так волнует? Тебе-то какое дело, чем они занимаются по ночам?

— Я просто хочу показать тебе, что не такие уж они замечательные, какими их, похоже, все считают.

Лили покраснела под его настойчивым взглядом.

— По крайней мере, они не применяют Тёмную магию. — Лили понизила голос. — А ты просто неблагодарный. Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты полез в тот туннель под Гремучей ивой, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там подстерегало…

Лицо Снегга исказилось, теперь он захлебывался словами:

— Спас? Спас? Думаешь, он разыгрывал героя? Он спасал свою шею и своих друзей! Ты ведь не… Я… Я тебе не позволю…

— Не позволишь? Мне?

Ярко-зелёные глаза Лили сузились. Снегг мгновенно сбавил тон.

— Я не то хотел сказать… Просто я не желаю, чтобы тебя дурачили… Он за тобой увивается, Джеймс Поттер за тобой увивается! — Похоже, эти слова вырвались у Снегга помимо его воли. — А он вовсе не то… что все думают… чемпион по квиддичу… — Обида и неприязнь рвались из Снегга сбивчивыми словами, и Лили всё выше и выше подымала брови.

— Я знаю, что Джеймс Поттер — безмозглый задавака, — прервала она Снегга. — Можешь не трудиться мне это объяснять. Но юмор Мальсибера и Эйвери — это безобразие. Безобразие, Сев. Не понимаю, как ты можешь с ними дружить!

Лиз показалось, что выпадов Лили против Мальсибера и Эйвери Снегг уже просто не слышал. Стоило ей отозваться пренебрежительно о Джеймсе Поттере, его напряжение как рукой сняло, и теперь он шагал рядом с ней совсем другим, упругим шагом…

И эта сцена исчезла…

Гарри и Лиз снова смотрели, как Снегг выходит из Большого зала, сдав СОВ по защите от Тёмных искусств, бредёт прочь от замка и случайно оказывается рядом с местом, где сидят под буком Джеймс, Сириус, Люпин и Петтигрю.

- Я знаю, что произойдет, - шепнула Лиз брату.

- Я тоже, - ответил Гарри, напряженно издалека наблюдая, как Джеймс заклинанием поднял Северуса в воздух и насмеялся над ним; как к группе приблизилась Лили и бросилась на защиту Снегга.

Брат и сестра слышали издали, как Снегг, вне себя от унижения и ярости, бросил ей непоправимое слово:

— Грязнокровка!

Сцена переменилась…

— Прости меня.

— Отвяжись.

— Прости меня!

— Можешь не трудиться.

Это было ночью. Лили в халатике стояла, обхватив себя руками, перед портретом Полной Дамы у входа в башню Гриффиндора.

— Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь…

— Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто…

— Сорвалось с языка? — В голосе Лили не было жалости. — Слишком поздно. Я много лет находила тебе оправдания. Никто из моих друзей не понимает, почему я вообще с тобой разговариваю. Ты и твои дружки — Пожиратели смерти… Ага, ты этого даже не отрицаешь. Ты даже не отрицаешь, что сам собираешься стать таким же. Тебе не терпится присоединиться к Сам-Знаешь-Кому, да?

Он открыл было рот, но так ничего и не сказал.

— Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я — свою.

— Нет… послушай, я не хотел…

— Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовёшь, Северус. Почему же я должна быть исключением?

Он пытался что-то объяснить, но Лили бросила на него презрительный взгляд, повернулась и скрылась в проходе за портретом…

Вход в башню Гриффиндора исчез, а новая сцена появилась не сразу. Пока они с Гарри словно летели сквозь сменяющиеся цвета и формы, Лиз мысленно задала себе вопрос «Почему она не спросила обо всем этом у матери? Неужели она бы не рассказала их с Северусом историю?». Наконец, мир вокруг них вновь принял ясные очертания. Они стояли в темноте на пустынной, холодной вершине холма, и ветер свистел в голых ветвях деревьев. Взрослый Снегг тяжело дышал и беспокойно крутился на месте, крепко сжимая волшебную палочку, явно в ожидании чего-то или кого-то. Страх Снегга передался и Гарри с Лиз, хотя они понимали, что бояться им нечего…