Мир, где меня ждут

Почти через месяц после рискованного приключения, едва не закончившегося настоящей трагедией, Трей открыл глаза.

— Коган! — мастер Грайлин принялся настойчиво тормошить бывшего ученика. Тот ухитрился уснуть, где сидел, прямо за письменным столом, заваленным горами пергаментных свитков, которые Коган силился прочесть, но никак не мог сосредоточиться на чтении. — Коган, проснись же ты, наконец! Твой ученик пришел в себя…

— Трей?! — вскрикнул Коган и, внезапно побледнев, кинулся к ученику.

У постели мальчика уже сновали облаченные в темно-зеленые хламиды телларионские целители. Один из них устремился к вбежавшему в комнату волшебнику, по обыкновению спрятав руки в широких рукавах одеяния.

— Целитель Вар`ух! Как он?

— Жизни вашего ученика более ничто не угрожает, — степенно ответствовал почтенный чародей. — Магическая Сила не ушла от него. Вы можете остаться с ним, но убедительно прошу вас, мастер Коган, не тревожьте его — юный Трей еще очень слаб. Процесс его выздоровления только начинается.

— Благодарю вас, целитель! — горячо вскричал волшебник. — Вы спасли жизнь моего ученика!

— На всё воля Хозяйки, — смиренно преклонил голову Варух. — Я оставлю вас.

Остальные целители вышли следом, Коган бросился к постели ученика. Трей был всё так же бледен, глаза лихорадочно блестели, но уже было видно, что черная тень смерти больше не нависает над ним.

— Мастер Коган. — Голос Трея был ломким и хриплым, даже такой нехитрый труд, как речь, сейчас давался ему очень нелегко. — Демиан…

— Всё в порядке с Демианом! — поспешно заверил мальчика Коган, вовремя вспомнив реакцию на его слова пришедшего в себя Демиана. — Сам-то ты как? — Но Трея сейчас явно беспокоило другое.

— Как Дем? Где он сейчас?

— Да что ему сделается-то, твоему Дему! — воскликнул волшебник. — Выспался как следует и носится, как ни в чем ни бывало! А вот ты заставил нас всех здорово поволноваться.

— Мастер Коган, это я во всем виноват! — отчаянно заявил Трей. — Дем здесь ни при чем, это была только моя идея!

— Знаю, знаю! — замахал руками Коган. — Демиан мне всё рассказал. Правда, вот какая интересная вещь — он ведь тоже убеждает меня, что вся ответственность за произошедшее лежит на нем. Что, если бы он принял какие-то меры и не оставил твои слова без внимания, ничего бы такого не произошло.

— Ерунда! — самоотверженно стоял на своем Трей. — Что же он, связывать меня должен был, чтоб я не ушел в Антариес?

— Вот ведь друзья! — усмехнулся мастер Грайлин, незамеченным прошедший в комнату. — Прямо как вы когда-то…

— Так вы не сердитесь на Дема? — с мольбой в голосе спросил мальчик.

— Нет! — раздраженно отрезал Коган. — Не сержусь! Будете знать в следующий раз, как действовать всем наперекор. Сейчас обошлось, а если бы всё произошло не так? Разве бы ты или Демиан простили бы себе смерть друга? А обо мне вы оба подумали? Эх вы, мальчишки…

— Простите нас, мастер Коган… — чуть не плача взмолился Трей.

— Спи давай, — вздохнул волшебник. — Демиан придет к тебе после занятий.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — заметил Грайлин, когда они оставили Трея на попечение целителям и стояли на самой верхней башне Телларионского замка. Коган хмуро всматривался с высоты в безрадостный унылый пейзаж. Внизу, по дорожкам серого облетевшего сада, быстро пробегали, стараясь не задерживаться, чтобы не застынуть на ветру, обитатели Замка. Голые сумрачные деревья с мучительными стонами гнулись под злыми порывами. Проносились небольшие вихри, перемещая с собой сор и мелкую серую пыль. — Эти ребята, Трей с Демианом, как же они всё-таки похожи на вас… Глядя на них, я словно возвращаюсь в прошлое, на четверть века назад. Не зря говорят мудрецы: всё возвращается, никто, и ничто не уходит бесследно. И Добро и Зло приходит к нам вновь, нужно лишь уметь узнавать их в новом обличье…

— Не говорите так, мастер Грайлин, — тихо попросил Коган. — Я не хочу, чтоб всё вновь повторилось. Я не желаю Демиану такой горькой участи…

— Разве я желаю? И кто тебе сказал, что твой ученик пойдет дорогой твоего друга? Ведь теперь у него есть ты.

— А у нас с ним были вы! — возразил Коган. — Разве вы не исключаете возможность того, что Демиан не послушает наших советов, как мы когда-то не слушали ваших?

— Давай не будем говорить ни о чём, Коган, — отрезал старый волшебник. — Мы с тобой не боги, нам не дано прозревать будущее, и тем более менять его по собственному желанию. Случится то, что случится, и ничего с этим не поделать. Пора бы уже принять эту простую истину. И вообще, зря я завел с тобой этот разговор. Нам не стоит его продолжать. Будем жить настоящим, будущее придет, каким бы оно ни было. Как же мне надоела эта бесконечная блеклая осень! — проворчал Грайлин, и резким жестом, выдающим его раздражение, поплотней запахнулся в плащ. Небо словно услышало жалобы волшебника и вняло им — из заоблачной неприветливой выси цвета мышиной шкурки неторопливо полетели легкие пушистые хлопья. Они медленно кружились в завораживающем стройном танце, устав, падали на озябшую голую землю. — Смотри-ка, Коган! — весело воскликнул старый учитель, ловя на ладонь холодные, сверкающие чистым серебром кружева. — Наконец-то зима начинается! Не люблю здешний суровый холод, но уж очень надоело мне это однообразное серое уныние! — Волшебник, смеясь, дунул пригоршню искрящегося снежка в лицо мрачному ученику. — Не хмурься, Коган! Взгляни вокруг — как чиста земля! Пришла пора очищения. Зима — это смерть, конец природы, но без конца не бывает начала, и вслед за гибелью всегда приходит жизнь. Природа погибает, чтобы вскоре родиться вновь, и мы, люди, должны радоваться зиме. Весна не за горами, а с ней — новое счастье. Всё у нас еще будет, ученик, и горе и радость. И надо надеяться, что счастья будет гораздо больше, но, в любом случае, без потерь никак не обойтись… Какой чистый холодный воздух! Пошли, Коган, у нас с тобой много дел, и ты сейчас нужен своим ученикам. Ну же!

Коган глубоко, с наслаждением вдохнул в себя хорошую порцию кислорода. Скорее всего, Грайлин был прав. Но осознание неизбежности потерь не облегчает боль утраты. Белый снег, кружась, падал с безрадостно-серого неба.

Глава пятая. Боль потерь

Учатся у тех, кого любят. (И. Гете)

Ученик никогда не превзойдет учителя,

если видит в нем образец, а не соперника.

(В. Г. Белинский)

Тревога — печальная мысль, не

имеющая под собой разумного основания.

(Платон)

Отчаяние — ад в душе, прежде низведения

души в ад. (Иоанн Златоуст)

Наспех слепленный холодный комочек пролетел прямо над головой и с глухим шлепком впечатался в каменную стену за спиной. Демиан сгреб в ладонь пригоршню мокрого снега и, почти не целясь, швырнул в Трея. Замешкавшись в раздумье, от какого снежка уворачиваться, Трей схлопотал и от Демиана, и от К`ерни одновременно. Под взрывы веселого мальчишеского хохота парень отмаргивался от холодных хлопьев, угодивших ему в лицо, попутно смешно подпрыгивая, пытаясь вытрясти снежок, попавший за шиворот. Пока Трей вынужден был выбыть из игры, вся веселая компания принялась дружно обстреливать снежными снарядами Демиана, который без особых усилий неизменно уворачивался. Под конец он с разбегу влетел в самую гущу мальчишек, сбив их с ног, и весело визжащий и хохочущий многорукий и многоногий клубок резво покатился вниз по крутому спуску, врезавшись в итоге в гигантских размеров сугроб.

— Трей! Демиан! — раздался знакомый недовольный голос, но за строгим тоном друзья безошибочно расслышали веселые добродушные нотки — учитель на них не сердился.

Демиан принялся выбираться из устроенной им же самим беспорядочной свалки, но выпутаться из хитрого переплетения рук и ног оказалось не так-то просто. Рядом раздалось пыхтение, и раскрасневшийся Трей, потерявший в схватке рукавицы, сумел наконец подняться на ноги. Перед ними застыл, сложив руки на груди, мастер Коган, обводя потрепанных учеников ледяным взглядом остужающих серых глаз. Позади раздавались приглушенные смешки и возня, но друзья стойко молчали. Трей зябко ежился, поводя плечами — несносный снежок растаял и стекал по горячей спине обжигающе-холодными ручейками, Демиан морщился и тер рукой глаза — на длинных ресницах застыли небольшие сосульки. Отчаянно дуя на покрасневшие пальцы, Трей осторожно и лукаво взглянул на учителя, Демиан мужественно сохранял невозмутимость, отряхивая заснеженные вихры и представляя себе, какие пугала они с другом сейчас из себя представляют. Мастер Коган, как и ожидалось, долго не выдержал, в серых глазах заплясали совсем не злые хитрые искорки. Безнадежно вздохнув, учитель принялся устало отчитывать своих непутевых учеников.