Магистериум морум (СИ)

– … химера и отродье химеры!

– А химера-то в чём виновата? – негромко спросил узник, и словесный поток Якубуса тут же иссяк.

Чёрт видел внутренним зрением, как его проклятья разлетаются по верхнему Аду словно сгустки мрака, впиваются в зазевавшихся тварей и превращают их в бездушные ошмётки плазмы. Но, выходит, и пленник видел это? И ошейник, и толстые стены магического подземелья не были преградой ему?

Возникла нехорошая пауза.

Круглые красные глазки правителя пристально и неприятно буравили узника. Борн вежливо смотрел в сторону, но Якубусу казалось, что губы пленника подрагивают в скрытой усмешке.

Конечно, мерзавец смеялся над ним. Правитель и сам свалял дурака, придумав запечатывать двери темниц заклинаниями. В Аду они особенного хождения не имели. Заклинания в магии – это что-то вроде красивой оправы для драгоценного кольца. (Если кольцо есть – зачем оправа?) А уж неудачное заклинание – вообще стыд-позор, который уподобляет демоническую тварь глупым и злобным человечкам.

– Не боишься, значит? – проблеял, наконец, Правитель.

– Я – инкуб, нас этому не обучают, – пожал плечами Борн. – Наша раса из тех, что не попали под Эдикт. Чего мне бояться здесь, если в любой момент я могу подвергнуться нападению магов Серединного мира? Вам ли не знать, что перемирие все эти столетия соблюдалось весьма формально. И рано или поздно, люди должны были ступить на грань открытой войны. И они – ступили.

– Почему должны были? – не удержался от вопроса Правитель.

– Потому, что они – люди. А люди – это самые порочные существа из известных нам. Возьми гарпий – они коварны, но напои их кровью, и они будут служить тебе верно. Теперь возьми человека и дай ему то, чего он хочет больше всего: денег, женщин, славы? Будет ли он служить тебе верой и правдой?

Правитель хрюкнул, оценив шутку, и Борн продолжал:

– Люди ухитряются нарушать договор, даже тогда, когда их души у нас в закладе. Это наиболее лживая из известных нам рас. Боюсь, их маги сумеют оправдать и открытое магическое нападение на моего сына.

– Оправдать нападение на создание Ада? – шерсть на загривке правителя встала дыбом, глаза налились кровью.

Ну, недалёким он был, что тут попишешь? И с этой точки зрения конфликт с людьми осмыслить ещё не успел. А дело-то выходило скверное. Конечно, Борн мразь, тварь и клятвопреступник, но сегодня люди похитят из адского стада клятвопреступника, а завтра?

Копыта защёлкали по камере – правитель думал.

Борн, чтобы не мешать ему, прижался спиной к ледяной стене, стараясь не ёжиться – создания Ада не любят холода, хотя выдерживают какое-то время и абсолютный.

Наконец, старый козёл переварил ситуацию в полном объёме и удовлетворённо дёрнул себя за бороду.

– Людские маги будут наказаны! – проревел он торжественно. – Мы активируем магическое зеркало и велим отдать нам преступников целиком или по частям! – И уже более буднично продолжил. – А сейчас пора перейти к пыткам.

Борн удивлённо вскинул бровь.

– Ты полагаешь, что признав за тобой право на сатисфакцию, я откажусь от сладкого? – расхохотался Якубус. – Я шёл сюда развлечься, и намерен развлекаться!

Правитель поманил пальцем ошейник, и тот дёрнул узника, бросив его к ногам чёрта.

– Стража! – возопил Якубус, уже забывший, что в подземелье его якобы нет. – Тащите дыбу!

– Но в чём я провинился, Правитель? – Борн приподнял и тут же снова склонил голову, понуждаемый ошейником и цепью.

– Много знаешь, инкуб. Боюсь, ты почитываешь запретные земные книжонки? – фыркнул козёл. – Но ты не бойся, мучить я тебя буду ювелирно, мне ж тебя ещё предъявлять, как пострадавшую сторону.

Тем временем вбежала стража, таща приспособление, больше похожее на… козла, чем на дыбу.

Борн не удержался и всё-таки скривил губы.

– Вот-вот, – насмешливо мекнул Правитель. – За это и потешишь меня сейчас сладкой музыкой. Говорят, инкубы как-то особенно тонко пищат, когда им вынимают через рот сердце щипцами, выдержанными в жидком азоте? Понятно, что через недельку у тебя отрастёт новое. И, глядишь, оно даже перестанет мучить тебя забавными страданиями по потомству, а?

Борн равнодушно молчал, не выказывая внешне никакого страха. Толстенькие бодрые стражники, с хвостиками и пятачками, живо скрутили его и распяли на козле лицом вверх.

Но только радостный, как дитя, завладевшее вожделенной игрушкой, Правитель занёс над ним щипцы, как весь адский предел содрогнулся вдруг, словно его пронзила гигантская игла.

Правитель Якубус вздрогнул и уронил оледеневшие щипцы на многострадальное копыто. Замороженный металл раскололся на куски, а чёрт взвыл не своим голосом и запрыгал на одной ноге, неизящно балансируя хвостом. Ругаться он не посмел. Ведь ясно же, что весь адский круг может трясти только в одном случае – если весть о беспорядках в нём дошла до самого Сатаны.

Разочарованные стражники начали отвязывать Борна, понимая, что Правителю теперь не до узника. Один из них злобно укусил Борна за ногу. Зачем? Да просто так, на всякий случай.

Борн только поморщился, понимая, что любая его реакция вызовет хорошо, если смех и издевательства, а то и побои. Но его маленький и совершенно неуместный для инкуба хвост изогнулся вдруг и вцепился мертвой хваткой в амулет на поясе стражника. Цепочка амулета лопнула, и артефакт исчез в… хвосте. Чего ни Борн, ни стражники не заметили.

Якубус тем временем уже скакал во весь опор к своему тайному ходу, понимая, что пользоваться им сейчас – глупее некуда. В тронном зале, наверное, уже столпотворение подданных. Если он на виду у всех выскочит из камина…

Нужно было срочно принять какое-то решение. И не надуться важно и выдержать многозначительную паузу, а на самом деле предпринять хоть что-нибудь. Сейчас, молниеносно! Но – что?

Копыта цокали, пока правитель не оказался в любимом тупичке. Вот тут глазам его открылось, наконец, и отсутствие паутины на потолке, а грязи – на полу, и то, что даже вечный факел стражники прикрутили в основном коридоре так ловко, чтобы аппендикс был в меру подсвечен.

Якубус взревел как раненый козёл и безо всякого камина материализовался прямо в центре собственного тронного зала, свалившись на голову бесу-распорядителю, безуспешно пытавшемуся в этот момент навести порядок среди чертей, демонов, троллей, големов и прочих многообразных жителей границ Ада и земли, которые собрались сюда со всех концов необъятного Первого круга.

Неожиданное явление разъяренного чёрта произвело удивительный эффект. Ведь собравшиеся в этот момент зависали в активном мысленном дискурсе на тему того, что телепортировать старику давно не по силам, что пора бы его отправить в тихое место растить капусту, а ещё лучше – кормить червей. Капустой, разумеется.

И тут свет вдруг померк, распорядитель завопил не своим голосом… И вот уже разъяренный козёл пришпорил беднягу-беса и поскакал на нём к своему железному трону…

Наступила редкая в Аду абсолютная тишина. Только правитель Якубус в запале неправедного гнева не понимал ещё, что сейчас случится. Ну, не посмотрел он вниз, не заметил зловещего мерцания золотых плит под копытами беса. Шкурой не уловил приближения грозы, не услышал зарождающихся в бездне раскатов её.

Стар и глуп был правитель. Но это не означало, что вместе с ним отупели и его подданные. Даже бес-распорядитель, не доскакав до трона, опомнился и встал, как вкопанный!

Правитель слетел с его плеч, плюхнулся прямо в железное кресло, которое ещё пять минут назад было ЕГО креслом...

А потом он вдруг затрясся весь мелкой дрожью, вздулся, словно пончик в кипящем масле и лопнул, выстрелив в потолок своей рогатой головою…

Это гнев Сатаны превратил привычный трон в орудие сурового возмездия! Стоило правителю Якубусу коснуться седалищем поверхности его, как «кровь» его вскипела, а рогатая голова вознеслась над толпой в фонтане средоточия огня, бьющего из обезглавленного туловища, и плюхнулась на свободную середину зала.