Остров перевертышей. Рождение Мары (СИ)

— Брин думает, что он мой отец, — продолжила она, немного помолчав. — Я думаю, что, во всяком случае, он ее хорошо знал. Но я искала в интернете — ничего.

— А феноменальная память миссис Крианян? — Брин закончила с печеньем и принялась собирать пальцем крошки.

— Она помнит его. Но давать личную информацию отказывается. Это не для публичного доступа и все такое. Только по специальному разрешению директора.

— Попроси Эдлунда, — предложил Джо.

— Ты в своем уме? — Мара приподнялась на локтях. — Я к лаборатории на сто метров не подойду. Ханна ходила на днях, решила спросить напрямую у Эдлунда, потому что Вукович ей что-то запретила. Так Ханна видела, как профессор выгнал из лаборатории мисс Кавамура! Свою же ассистентку! Не знаю, что у них там за эксперименты, но моя проблема подождет.

— А я бы на твоем месте сходила с ума от неизвестности! Как ты можешь оставаться такой спокойной? — недоумевала Брин. — Ведь ответ так близко, а ты как будто и не собираешься его искать. А если мы с Джо отвлечем миссис Крианян, пока ты…

— Ни за что! — отрезала Мара. — Я знаю, к чему ты клонишь. Хватит с меня взломов. И потом, ответ ведь не главное. Что я буду с ним делать? А вдруг он и правда мой отец? И не захочет меня знать? Так, по-твоему, будет легче?

— То есть лучше всю жизнь знать, что у тебя мог бы быть отец, а ты даже не попыталась с ним связаться?!

— Я пыталась. Не вышло — ну и ладно, судьба такая. Когда получится, тогда получится. Мне бы сейчас разобраться с Вукович…

— Вот он и помог бы нам понять, стоит ли ее опасаться!

— Опасаться я ее буду, если взломаю библи…

— Тихо! — Джо поднял вверх палец. — Кто-то идет.

Брин замерла, вытянула шею и повернулась к главному зданию, наполовину скрытому от глаз тренировочной сеткой и деревьями.

— Да вроде нет никого… — Мара пожала плечами.

— Нет-нет, — прошептала Брин. — Я слышу шаги.

— Женщина, — заметил Джо.

Они замолчали, и спустя несколько секунд из синеватой тени лип на поле вышла Селия Айвана.

— Привет! Мара, я искала тебя повсюду, а синьора Коломбо сказала, что ты заходила за печеньями. Я сделала своего фирменного горячего шоколада и решила присоединиться к пикнику, — она продемонстрировала большой термос. — Вы не против?

Ребята подвинулись, уступая место гаитянке, и Мара в очередной раз поразилась грации, с которой двигалась эта женщина. Она была живой иллюстрацией правила: каблуки, рюшки и косметика — еще не признак женственности. Глядя на нее, Мара верила, что и сама сможет стать привлекательной в простецких майках, кедах и джинсах. Даже грубые наручные часы не делали Селию пацанкой, а лишь подчеркивали хрупкость ее запястья. Тамара вздохнула — не от зависти, от восхищения. Хоть она и всячески открещивалась от бабских хитростей, но в глубине души надеялась однажды стать похожей на Селию Айвана.

— Вы так спорили, — с улыбкой проговорила гаитянка, разливая шоколад по стаканчикам. — Может, расскажете, в чем дело?

— Да так, ерунда, — быстро ответила Брин.

— Вы знали Озгюра Коркмаза? Зимнего из Турции? — спросила Мара, проигнорировав предупреждающий взгляд подруги.

— С трудом припоминаю… Возможно, я видела его пару раз на встречах выпускников. Он не из моего потока. А зачем тебе?

— Брин нашла фотографии, где он вместе с моей мамой. Кажется, у них был роман. Кстати, это Бриндис и Джо, мои друзья.

— Приятно познакомиться, — кивнула Селия. — Ты хотела расспросить его о маме?

— Ну… Да. Хотя… Не знаю, правда ли это… — Мара замялась.

Брин выпучила глаза, призывая ее замолчать, Джо едва заметно качнул головой. Но Тамаре до жути хотелось услышать чье-то мнение насчет отцовства. Вдруг это бред сивой кобылы, и она зря тратит время на поиски Коркмаза?

— Думаешь, он твой отец? — договорила за нее Селия. — Не бойся, Брин, я никому не скажу. Вы не доверяете мне, но у меня нет причин вредить Маре. К тому же я скоро уезжаю.

— Как?! — удивилась Мара. — Так быстро?

— У моего отца много дел дома. Я бы с удовольствием осталась, но кто-то должен за ним присматривать. И у Эдлунда уже есть ассистентка, мисс Кавамура. Не хочу быть лишней. Но я постараюсь помочь тебе с Коркмазом.

— Правда? — и Мара наградила Брин взглядом «я-была-права».

— Конечно, — Селия откинула волосы назад. — Но я сильно сомневаюсь, что он мог быть твоим отцом. Это ведь всего лишь школьная любовь, с тех пор столько лет прошло до твоего рождения…

— А Вы не знаете, какие отношения были у моей мамы и мисс Вукович?

Селия прикусила губу и посмотрела куда-то в сторону, силясь вспомнить.

— Вукович мало кого любит, — произнесла она, наконец. — Лена вызывала у нее раздражение, но сама по себе, или как все остальные женщины… Точно не знаю. Мила со всеми ссорится, меня тоже терпеть не может. А твоя мама была яркой, веселой, ее всегда окружали друзья и кавалеры. Она превращала каждую встречу выпускников в фееричный праздник, который длился всю ночь и охватывал Линдхольм от первокурсника до Эдлунда-старшего. Даже Густав вылезал из своей комнатки в маяке.

— А на встречи выпускников она приезжала вместе с Коркмазом?

— Кажется, нет… Но лучше проверьте архивы.

— Я смотрела, — подала голос Брин. — Но мама Мары не приезжала в Линдхольм несколько лет после выпуска. Там нет ни ее, ни Коркмаза.

— Поищите позже. Я точно помню ее на общих праздниках.

Селия посидела еще немного, в конце концов, даже Брин расслабилась в ее присутствии. И только Джо оставался молчалив, как, впрочем, и всегда.

Вскоре шоколад закончился, гаитянка отчалила с пустым термосом, и ребята поспешили в свои домики. Комендантский час по правилам начинался с десяти, а они протянули почти до полуночи. Большинство учителей наслаждались сейчас в главном здании предпраздничной дегустацией десертов, и студенты надеялись, что легкое нарушение правил останется незамеченным.

Брин и Джо свернули к домикам летних, а Мара в одиночестве двинулась между липами к себе.

— Эй! Мара! — окликнул ее кто-то шепотом.

Она остановилась, пытаясь отыскать источник звука.

— Это я, Нанду! — из-за широкого ствола выглянула знакомая физиономия.

— А, ты… — разочарованно протянула она. — Иди, куда шел.

— Слушай, ты долго будешь дуться за то, что я тогда улетел?

— Я не дуюсь. Сама виновата, что решила положиться на такого хвастуна, как ты.

— Да, я испугался! Думаешь, раз я из фавелы, то готов влезть в кабинет директора?

— Откуда ты? — переспросила Мара.

— Фавела Росинья в Рио. Ну, бедный квартал… Неважно. Тебя ведь не поймали! Я пришел извиниться.

— Зачем тебе? Вокруг твоей гитары и так полно девчонок.

— Им просто скучно. Как только узнают, что я… Ну, не из богатых… И отца у меня нет… — он раздраженно фыркнул. — Ты-то должна понять!

— Предлагаешь организовать клуб?.. — скептически начала Мара, но Нанду рванул ее к себе, пихнул за старую липу и зажал ей рот ладонью.

Мимо по главной дорожке прошествовала сердитая мисс Вукович.

— Она ищет тебя, — шепнул Нанду прямо в ухо Маре. — Я пришел к тебе извиниться и увидел, что она бесится. Твои соседки сказали, что ты после ужина не возвращалась.

Он медленно отпустил руку. Тамара беззвучно выругалась.

— И как мне теперь попасть домой? — еле слышно спросила она.

— Спокойно. Я пролез в вашу душевую через окно и запер ее изнутри.

— Ты… что?! В женскую душевую?

— Мне уйти?

— Нет. Договаривай.

— Я сейчас догоню и отвлеку ее, у тебя три минуты. Лезь туда, намочи волосы, и скажи, что ты все это время мылась.

— Но ведь она узнает, что ты на улице посреди ночи!

— Плевать. Но после этого мы — квиты, ясно?

— Спасибо, — шепнула она и кинулась к своему домику.

— Мисс Вукович, постойте! — донесся до нее вопль Нанду. — Вы не послушаете мой новый куплет?.. Это очень срочно!

— Мистер Торду, Вы смотрели на часы? — резко ответила хорватка.