Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

   Она еще долго рассказывала: как лучше добраться до Ивара, и где собираются хозяева и лоцманы судов, курсирующих по реке.

   Алекс за весь день больше не проронил ни слова.

   Утром, выйдя из дома, Сайо замерла, пораженная открывшейся картиной. Ночью ударил мороз. И теперь вода замерзла на деревьях, надев на каждую веточку хрустальную одежду, сверкавшую под яркими лучами солнца. Отзываясь на легкую ласку ветра, деревья тонко звенели подобно нежным серебряным колокольчикам.

   - Как красиво, - не выдержав, пробормотала девушка.

   Послышался тупой удар, она огляделась. Алекс в одной рубашке ожесточенно стучал дубинками по чурбаку, негромко повторяя свое любимое заклинание.

   Справив утренние дела, Сайо тихо подошла к нему и встала чуть в стороне. Глаза парня горели яростью, а от бедного полена, подвешенного за веревку к ветке дерева, летели щепки. С треском обломилась одна из палок. Молодой человек вытер пот и только тут заметил наблюдавшую за ним девушку.

   - Доброе утро, госпожа, - буркнул он, сбрасывая рубаху.

   - Через два дня мы уйдем, - проговорила она, глядя, как тот умывается, сам себе поливая из ведра.

   - Как прикажешь, госпожа.

   Девушка дернула плечом и, поджав губы, ушла в дом.

   Весь день Нянька и Сайо перебирали тряпье, выбирая подходящую одежду. К сожалению, ничего лучше старого платья девушки так подобрать и не удалось, несмотря на то, что после стирки оно оказалось сильно помятым.

   - Я дам тебе плащ, госпожа, - утешала девушку хозяйка. - Под ним не так заметно будет. А уж потом купишь себе новую одежду.

   Хорошо хоть с нижним бельем проблем не оказалось. Нашлись две рубахи и даже короткие теплые штанишки. Все чистое, лишь сильно дырявое. Но у запасливой хозяйки нашлись и нитки с иголкой. Вот только глаз плохо видел. Пришлось Сайо самой штопать свою одежду.

   Умильно глядя на нее, старуха хлюпала носом и делилась планами.

   - Вот провожу вас, отдохну и начну готовиться.

   - К чему, почтенная? - спросила девушка, чтобы поддержать разговор.

   - Так у меня в конце зимы самая страда начнется, - ответила Нянька. - Яд стану добывать, настойки ставить, кожу снимать.

   - А почему в конце зимы? - удивилась Сайо.

   - После зимней спячки у них самый лучший яд, - стала объяснять хозяйка. - Тут главное не опоздать, чтобы они просыпаться не стали, но и не торопиться, а то сухого яда много не добудешь. Все делать нужно быстро. А у меня уж и силы нет, да и глаз не тот.

   Она вздохнула.

   - Ну, да господин наш Охло не забыл про меня. Дочку помогать пришлет. Я пятнадцать лет не видела свою девочку.

   Нянька всхлипнула и вытерла слезящийся глаз.

   - Жаль только внука так и не увижу. Не пустит он его с матерью. Чтобы не убежала ненароком...

   Она вдруг отвернулась и заплакала.

   Сайо молча продолжала шить, накладывая стежок за стежком на застиранную ткань.

   Плакала хозяйка долго. Алексу одному пришлось идти за рыбой. К его возвращению Нянька пришла в себя и встретила парня привычным ворчанием.

   - Уж если взялся чистить, то делай это как следует, - бормотала она, разглядывая очередную рыбину. - Руки у тебя не из того места растут. Все за тебя переделывать приходится!

   Молодой человек промолчал, взял топор и ушел рубить дрова.

   - Ну, что за парень?! - брезгливо сморщилась старуха. - Может он монах? Или евнух какой?

   - Вот уж не знаю, - фыркнула Сайо. - Только он пятерых воинов убил.

   - Ты сама видела, госпожа? - недоверчиво спросила Нянька.

   - Двоих - на моих глазах, - подтвердила девушка. - Троих я видела уже мертвыми.

   - Если бы кто другой сказал, ни за что бы ни поверила, - покачала головой старуха.

   Но в этот день Алекса она больше не задевала.

   Утром чуть свет Нянька погнала его за водой. В печке булькало, распространяя противный аромат какого-то варева. Парень поставил ведра и, поморщившись, вышел, прихватив дубовый сук, из которого он старательно выстругивал дубинку.

   Сайо привычно сидела на постели, обхватив колени руками.

   Нянька перебирала посуду на многочисленных полках.

   - Ага! - чуть громче проговорила она. - Нашлась пропажа.

   В руках старуха держала глиняную бутылочку с залитым воском горлышком.

   - Теперь мы тебе такие волосы сделаем! - обратилась она к девушке. - Черные, как вороново крыло.

   Та взглянула на свои русые пряди и с сожалением вздохнула.

   - А Алекса мы сделаем блондином!

   Однако на этот раз покладистый слуга вдруг взбеленился и на отрез отказался краситься.

   - Мне и так не плохо, - ответил он на предложение Няньки.

   Сайо, чувствуя, что без скандала на этот раз не обойдется, быстро спросила:

   - Почему, Алекс?

   - Моих примет никто не знает, госпожа, так зачем мне краситься? - вопросом на вопрос ответил парень. - Смысл какой? У меня конечно с памятью плохо, но у тебя то хорошо. Вспомни, много ли ты знаешь мужчин со светлыми волосами?

   - Не много, - вынуждена была согласиться девушка. - Троих или четверых.

   - Значит, я буду бросаться в глаза. А нам это надо?

   Старуха раздраженно фыркнула. Алекс сверкнул глазами.

   - Ты прав, - поспешно согласилась Сайо. - Нам не нужно привлекать к себе внимания.

   Нянька еще немного поворчала, но спорить не стала.

   И хотя густой как клейстер раствор, которым хозяйка промазала ей волосы, немилосердно вонял, результатом дамы оказались довольны. Разглядывая себя в тусклое бронзовое зеркало, Сайо видела: бледное после болезни лицо, обрамленное черными густыми волосами; большие зеленые глаза и выступающие скулы.

   "Только губы подкрасить и на Хеллуин, - думала Александра, внутренне усмехаясь. - А клыки сами вылезут от такой жизни".

   В последние дни она уже с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить хозяйке. Старуха словно провоцировала ее на скандал. К счастью и у Саши Дрейк, и у неизвестного старика, часть сознания которого упорно продолжало жить в ее душе, нервы были крепкие. Алекс только посмеивалась, глядя, как Нянька ищет малейший предлог, чтобы ее задеть. Единственное, что слегка раздражало Александру, это равнодушие Сайо к самодурству хозяйки.

   Перекрасив волосы, Нянька продолжила работу над изменением имиджа девушки. Смешав расплавленный воск с каким-то порошком, она сделала из полученной массы тонкую изогнутую пластинку, которую вставила в рот Сайо за верхней губой.

   Когда девушка повернулась к ней, Александра с удивлением заметила, как изменилось ее лицо. Однако первая примерка Няньке не понравилась. Она два раза срезала лишний воск острым ножом и только на третий удовлетворенно улыбнулась

   - Вот, теперь еще глаза подправим, и тебя никто не узнает, - проговорила хозяйка, явно любуясь своей работой.

   Алекс вынуждена была признать, что гример из старухи классный. Теперь от прежней Сайо остались только большие зеленые глаза.

   Самую трудную работу Нянька оставила на утро.

   - Свет нужен хороший, - пояснила она.

   Подготовку к столь сложной операции начали с самого утра. Денек, к счастью, был ясный солнечный с легким морозцем, очистившим воздух от сырости.

   Алекс вынес из дома стол и оба табурета. Из них и двух досок соорудил скамейку, бросив сверху баранью шкуру. Старуха лично принесла и расставила на столе три горшка с разными жидкостями.

   Бледная, но решительная Сайо улеглась на лавку, и широко раскрыв глаза, уставилась на разбросанные по небу одинокие облака. Нянька сунула Александре в одну руку миску, в которой плавала тряпочка, в другую чайник с остывшей кипяченой водой и велела встать у изголовья импровизированной кровати.

   Алекс чувствовала, что сейчас волнуются все. Ноздри четко очерченного носика девушки широко раздувались, она то и дело сглатывала слюну. Нянька что-то сосредоточенно шептала, помешивая бронзовой палочкой в металлическом, кажется серебряном, стаканчике.