Царская руна (СИ)

- Есть идеи? – Цезарь повернулся к своему советнику.

- Вы шутите? – Прокопий растерялся. – Даже не спрашивайте меня. Я ни черта в военном деле не понимаю. Может скомандовать им что-нибудь? Что там в таких случаях говорят?

- Скомандовать, скомандовать. – Задумчиво повторил Иоанн. - Пожалуй ты прав, тут нужно что-нибудь... но не сказать, а сделать.

Цезарь повернулся и посмотрел назад. Весь штаб легиона вытянулся во фрунт.

– Ну, господа, наш выход.

Выдохнув, Иоанн зашагал к цепочкам легионеров. Штабные, с недовольными лицами, последовали за ним.

- Цезарь, надеюсь, вы не серьезно? – Патрикий засеменил рядом. – Именем вашей матери заклинаю вас... Иоанн, помните, вы рискуете не только собой, но и всей династической линией.

Видя бесполезность своих усилий, Прокопий остановился, сплюнул в сердцах:

- Хотя бы увижу собственными глазами, как ваш дед всыплет вам за вашу легкомысленность, - и побежал догонять.

Процессия подошла к первой цепочке легионеров и остановилась. Иоанн встал в цепь между двумя удивленными воинами. Посмотрев сначала на одного, потом на другого, он произнес громко, чтобы его было слышно всем.

- Я вижу, вы перетрудились? Может мой дядя платит вам слишком много? – И уже заорав изо-всех сил. – Шевелись, мерзавцы! Ослепли, сам цезарь пришел вам в помощь!

- Шевелись! Шевелись! – Разнеслось эхом по рядам. – Цезарь! Цезарь! Цезарь! – Прокатилось по легиону.

Никто не спрашивал: «Какой цезарь? Где? Для чего? Причем тут вообще цезарь?». Всем вдруг «просто цезаря» стало достаточно. На лицах легионеров появились непроизвольные улыбки и, передовая друг другу камни, кто-нибудь иронично бросал:

- Говорят, сам цезарь встал в цепочку.

- Надо же. Ну, пущай поработает, пупок то не развяжется? – Они иронично гоготали, и камни текли быстрее.

Железная лента заработала вновь.

Весь штаб по примеру цезаря вынужден был встать в цепочки и надрывался сейчас вместе с простыми солдатами, костеря Иоанна на чем свет стоит. Прокопий заливался потом рядом с цезарем. Тучному патрикию каждый камень отдавался болью в пояснице, он демонстративно кряхтел, охал, и перед тем как схватиться за следующий громогласно просил всех богов о смерти, как о милости. Видимо боги слушали мольбы Прокопия невнимательно, поскольку вслед за оглушающим воем, рой смертоносных камней обрушился почему-то на соседнею цепочку. Теперь каждый выстрел городской катапульты выкашивал с десяток легионеров, но к счастью для первого легиона она стреляла не слишком часто.

Прокопий сжался от вида исковерканных тел, и мольбы о смерти мгновенно прекратились.

- Прости меня дурака, господи. Не ведаю, что прошу ведь... - Патрикий еще раз покосился на мертвецов. – Ведь чуть беду на себя не накликал.

Работа кипела. Когда солнце перевалило зенит, переход у первого легиона стал проходим. Иоанн, заметив это, выпрямился.

- Ну, слава богу, а то еще немного, и спина бы отвалилась. – Он поднял руку и уже собирался выкрикнуть что-нибудь бравое, типа: «В атаку!» или «Вперед бойцы!», когда заметил, что легион отлично обходится и без него. Комиты командовали самостоятельно так, как они делали сотни раз до этого и, когорты одна за другой, в плотном строю переходили завал и устремлялись к стенам города. Легион шел на приступ.

…

С того момента как Лу́ка Велий расстался с патрикием, он не переставал на него злиться. De iure чин Велия был ничуть не ниже звания Прокопия, и приказывать ему патрикий не имел никаких прав, но de facto логофет всегда оказывался на ступеньку выше. Лу́ка имел спокойный характер и богатейший опыт за плечами, чтобы не обращать на это внимание, но иногда Прокопий мог задеть за живое. Так было и в этот раз.

С рассветом они втроем выехали из лагеря, но на подъезде к ставке Навруса, у чудом сохранившегося могучего дуба, цезарь остановился и приказал им ждать его здесь. Никакие увещевания патрикия не помогли, цезарь уперся и наотрез отказался брать их с собой.

- Адъютанту иметь своих адъютантов - это перебор.

Лу́ка не стал расседлывать лошадей, привязав их к одной из веток дерева. Прокопий, в этот момент, кряхтя и проклиная того, кто первый придумал забраться на спину лошади, устроился в тени, под скалой. Через некоторое время, их безмятежное пребывание нарушил стук копыт, и мимо, в сторону передней линии, промчался Иоанн. Прокопий сразу всполошился.

- Что-то случилось. Нужно ехать за ним.

Лу́ка в общем-то и не возражал, раз цезарь рванул на передовую, то проследить как бы чего не вышло - его прямая обязанность, но у патрикия вдруг возникла совершенно параноидальная идея.

- Нам понадобятся еще люди. Тебе, Лу́ка, надо срочно ехать за подкреплением.

Велий совершенно адекватно поинтересовался.

- Зачем? Там четыре легиона, если уж они не справятся, то десяток наших бойцов вряд ли что-то изменят.

В ответ Прокопий просто взорвался, что Велий еще слишком молод, что начальник охраны должен соображать быстрее, и что сейчас надо не болтать попусту языком, а четко выполнять приказы. Лу́ка, конечно, понимал, что патрикий попросту волнуется, поэтому и психует, но на этой фразе напрягся.

- Я не слышал никаких приказов от моего цезаря. – Он произнес это тихо и спокойно, но, тем не менее, Прокопий понял, что перегнул палку.

- Хорошо, хорошо, возможно, я слишком эмоционален, но я прошу вас, Лу́ка. У меня плохое предчувствие. Поверьте мне, оно меня никогда не подводило. Сегодня нам понадобятся все мечи, что у нас есть.

Велий посмотрел прямо в глаза патрикия, покачал головой и молча подошел к лошади.

- Хорошо, приведу всех. Ждите меня здесь.

- Нет, я не смогу сидеть здесь в безвестии, я поеду за цезарем. Ведите людей в сторону позиций первого дикого легиона. – Прокопий был настроен решительно.

Вспоминая весь разговор, Лу́ка понял, что злится он скорее на себя за то, что поддался неразумной эмоциональности патрикия.

- Чем смогут помочь десяток желторотых юнцов? – Размышлял он. – Они скорее обуза. Зря я его послушал, надо было ехать с ним.

Задумавшись, он пропустил момент, когда перед лошадью выросла фигура человека. Испуганное животное с хрипом взвилось на дыбы.

- Вот ты чертова ведьма! – Только невероятная природная ловкость Велия позволила ему усидеть в седле.

Под взлетевшими копытами стояла Зара, ее белое как мел лицо и черные, не отражающие солнца, глаза испугали не только лошадь, но и всадника.

- Куда ты едешь, Лу́ка Велий? – Женщина сделала шаг вперед к храпящей и отступающей от нее кобыле. – Куда ты едешь, Лука Велий, когда твой цезарь в опасности?

- Чего ты хочешь, ведьма? – Голос Велия дрогнул. Бесстрашному бойцу явно было не по себе.

- Разворачивайся комит, ты еще успеешь. За поворотом уходи с тропы через лес. – Зара говорила низким, монотонным голосом, вбивая каждое слово в висок Велию. - Там крутой спуск, но ты не бойся, дальше пойдет распадок, по нему можешь идти галопом. Он выведет тебя... Там все сам увидишь.

Лу́ка одними коленями развернул лошадь. Понятливое животное и само хотело побыстрей сбежать от пугающего ее человека, поэтому уговаривать его не пришлось. Бросив кобылу в намет, Лука услышал скребущийся у него в затылке голос.

- Торопись, комит! Торопись!

…

Шло время, а первый варварский легион все еще копался под стенами. Все попытки подняться по приставным лестницам заканчивались неудачно. Потери росли, а уверенность бойцов таяла. Иоанн с Прокопием в окружении охраны остались у городского рва, на самом краю завала. Воины лениво прикрывали их от шальных стрел, поскольку реально по ним никто не стрелял, все внимание лучников было приковано к штурмующим. Под стенами было по-настоящему жарко. Прямо напротив цезаря, центурия легионеров пыталась поднять длинную штурмовую лестницу, и вот там-то стрелы сыпались как капли дождя. Наконец, лестница уперлась в зубчатый край стены, и наиболее решительные полезли вверх.