Белый, как снег (СИ)

- Думаю, того, что вы записали, должно хватить, - твердо произнес я, портной и Альбин замахали на меня руками, мне пришлось сдаться под их напором: вампиры уверяли, что осталось еще совсем чуть-чуть, но я промучился еще не менее четверти часа.

- Кевин, милый, - Альбин подал мне бокал вина, - это уже давно следовало сделать. Ты и остальные человеки обряжены в ужасающие обноски, видимо природная скромность не позволила тебе ранее обратить на это мое внимание, ведь я обещал обеспечить вас всем необходимым.

В ту ночь, когда мы должны были ехать – Альбин сказал, что это достаточно далеко и придется использовать экипаж, мы задержались, так как Альбин зазвал меня потереть ему спинку и это обернулось разнузданной сценой. А потом, когда мы неспешно собрались, была еще совершенно нехарактерная для него попытка приласкать меня прямо в карете. Мне пришло в голову, что Альбин пытается измотать меня, дабы я не глядел с вожделением на посетителей заведения.

В «доме» Альбина приняли почтительно, остальные вампиры не смели подходить близко, но я видел, что окружающие кидали в нашу сторону заинтересованные взгляды.

- Кевин, тебе обязательно так пристально смотреть на голые щиколотки того совершенно безобразно одетого юноши? – спросил Альбин напряженно.

- Слушай, никак не могу понять – что это на нем? Не мужское, не женское…

- Это «нижние необходимости»* для женщин. Блумерс-шаровары. Не слышал?

- Нет! Никогда не видел, чтобы подобное носили. Вызывающе. Очень неоднозначно…

На юноше были широкие штаны, оставлявшие лодыжки открытыми и возмутительно короткое платье – чуть ниже колен.

- Так тебе нравится? – небрежно спросил вампир.

Я поглядел на застывшее лицо Альбина, осмотрелся по сторонам – на нас пялилась половина присутствующих.

- Альбин, ты сегодня несколько… зачем ты следишь, за тем, куда я гляжу? Тебе не все равно? Не нравится мне, как эти блумеры смотрятся! Это странно и глупо выглядит. Но поглазеть интересно. Что? Чему ты улыбаешься?

- Ты такой открытый и непосредственный, Кевин. Если тебе что-то не по душе – сразу взрываешься. Не гневись. Здесь столько симпатичных детей ночи, я пойму, если ты захочешь с кем-нибудь уединиться…

- Конечно, поймешь, а потом загрызешь и меня и его, - предложил я свой вариант развития событий. – Альбин, что за дурь пришла в твою голову? Где ты здесь нашел «симпатичных»? Если хочешь мое мнение: вампиры вообще очень на любителя выглядят, а уж дама без волос – это точно не «симпатично»! Почему эти ваши подражатели хотя бы парики не надевают?

- О, - Альбин, провел ладонью по собственной лысой голове, - тебе кажется неприятным отсутствие у меня волос?

- Мы не про тебя вообще-то говорим. А про сочетание шелкового платья и блестящей лысины, которое, на мой вкус, не слишком завлекательно. С твоей головой все нормально. Тебе очень идет костюм, мне нравится, как он сидит.

Альбин улыбнулся моему неловкому комплименту, мы еще немного выпили, поболтали ни о чем, разглядывая публику и иногда прислушиваясь к пению, раздающемуся с небольшого постамента. Мой спутник, убедившись в том, что никто не пытается меня уволочь, да и я не тороплюсь броситься в пучину разврата, немного расслабился, заулыбался. И все-таки, без сцены не обошлось: жеманно обмахивающийся веером вампирчик прислал к нашему столу бутылку вина, Альбин чуть ли не зашипел, мне даже показалось, что он готов кинуться на «даму» с кулаками.

- Пойдешь? – спросил он у меня сквозь зубы.

- В каком смысле?

- Тебе прислали вино. Это приглашение. Там, наверху, есть комнаты…

- А почему ты думаешь, что это мне? Может, тебе? – спросил я, подмигивая через зал тихо хихикнувшей «даме».

- Это тебе.

- Допустим, ты прав. И что я должен предпринять?

Лицо Альбина покривилось, мне даже на секундочку стало страшно, такой злобой загорелись его глаза, внезапно меня озарило, и я воскликнул, перебивая вампира:

- Альбин, да ты ревнуешь! Невероятно! Вот уж не думал… Знаешь, это, конечно, льстит, но и как-то обижает. Я не ветренник. Просто скажи, как у вас тут принято вежливо отклонять подобного рода подношения? Нужно вернуть бутылку? Не понимаю, отчего он вообще мне ее прислал? Я, вроде, одет неброско, в отличие от здешних «леди» внимания не привлекаю…

- Ты человек, - пояснил Альбин, подзывая жестом официанта.

После моих слов он моментально успокоился, выражение его лица вновь стало безмятежным:

- Будьте любезны, верните вино на тот столик. Мой спутник не в том настроении, - ровно произнес вампир, отдавая бутыль.

- Я человек, и что? – начал я прояснять заинтересовавший меня момент. - Разве это делает меня привлекательным? Мне казалось, ты говорил, что люди мерзко пахнут и еще многое в этом роде.

- О, Кевин, - Альбин тяжело вздохнул. – Человеки весьма притягательны. Да, от тебя доносится нотка тлена. А еще запах съеденной тобой еды, и да, если ты еще помнишь, я использовал весьма грубые выражения, отзываясь о вашей физиологии, но большинство детей ночи эти моменты не отвращают. Напротив – они находят человеков волнующе-хрупкими, прекрасными и манящими.

- Тебя беспокоят последствия моей возможной популярности? - с некоторым ехидством уточнил я.

- Нет, нет, - излишне быстро произнес Альбин, уводя взгляд в сторону.

- Ревнивец и лжец, - подытожил я.

- Кевин, ты неправильно меня понял, - Альбин повел передо мной ладонью.

Мир вокруг меня потек и начал меняться, зрение стало нечетким: местами размытым, местами – зернистым, но лишь на мгновение – Альбин прекратил свои фокусы, стоило мне прижать кончик ножа к его боку. Надеюсь, окружающие не заметили этого маневра. Вроде, не должны – мы сидели в уютном уголке, легкая матерчатая ширма прикрывала нас сбоку, защищая от любопытных взглядов, я постарался совершить свое движение, прикрываясь ею от остальных посетителей.

- Кевин?

- Альбин?

- Хорошо, ты прав, я не хочу, чтобы ты был здесь, - признался вампир, ежась от жжения заговоренного ножа. - Слишком много соблазнов…

- Альбин, уразумей, молю, мне не кажутся влекущими эти… эти ущербные дамы! Я всего лишь хочу выпить, может, познакомиться с какими-то твоими приятелями, сменить декорации, понимаешь? Может быть, у вашего народа есть какой-то знак, с помощью которого я могу показать, что, скажем так, нашел подходящего джентльмена? Чтобы мы могли избежать в дальнейшем некрасивых сцен.

- Такие знаки существуют. Я не смел предложить тебе подобное, ибо не был уверен… Кевин, ты не был бы так любезен спрятать кинжал? Ай! Больно. Кевин? Извини?

После того, как вампир, поколебавшись, все же соизволил принести извинения, я убрал кинжал. На самом деле, уверен, что Альбин вполне мог бы вырвать его из моей слабой, медленной человеческой руки. Иногда Альбин двигался с ужасающей скоростью, он был настолько быстр, что глаз не поспевал за ним.

Полагаю, он не стал этого делать, чтобы не продолжать ссору, ведь кристально ясно, что попытка повлиять на мой разум была запрещенным приемом. Таким же запрещенным, как нож охотника на вампиров. Остаток ночи прошел довольно мирно – Альбин и я тихо беседовали, поглощая вино и закуски, домой прибыли изрядно «веселые».

Уже на следующую ночь Альбин проколол мне в нескольких местах ушную раковину и приладил затейливое украшение, похожее на дамскую серьгу. На его ухе появилось ровно такое же изделие.