Мэлис Крэш и философствующие камни

Несмотря на то, что я отлично понимала, каким очевидным идиотизмом был сделанный подарок, признавать это вслух я не собиралась. Некоторые наши с Сулмор общие знакомые всерьез полагали, что я подарила ей книгу с отнюдь не тайным желанием читать ее самой, зная, что адресат к ней и не притронется.

— Да у них историю преподают, как, — Сулмор запнулась, не найдя точного цензурного сравнения. — Вспомни хотя бы тот учебник с абсолютно непроизносимым названием, который Флейм приносила, как-то на «С»… И что она нашла в «Пути» хорошего?

— Не знаю, — ответила я с тайным желанием показать Сулмор, что мне уже осточертели на сегодня разговоры о курсах по подготовке светлых. Зато я с видимым удовольствием припомнила Ника, надеясь, что он если не помрет от икоты, как один из упомянутых в том самом непроизносимом учебнике личностей (стоп, или он со стыда сгорел?), то хотя бы испытает некоторое неудобство.

— Ладно, хватит об этом, — уловила мои мысли Сулмор. — Теперь можно, я кое-что у тебя спрошу?

— Валяй, — махнула рукой я, уже догадываясь, о чем меня спросят. Догадка оправдалась с верхом.

— Чего ты так умотала оттуда? Что-то случилось? — голос Сулмор был куда более обеспокоенным, чем можно подумать, зная хейтеров.

— Да, только намного раньше, — ответила я. — У кого-то хватило наглости поставить мне одну интересную штучку в сознание. Да еще так, чтобы я ничего не заметила. Кстати, один личный вопрос: тебе нужно, чтобы я перед тобой извинялась?

— Установка? — глаза Сулмор расширились. Странно, а я полагала, что больше они не смогут стать в принципе.

— Ага. А если бы я не додумалась, что мои наезды на вас не имеют никакого отношения к моим действительным ощущениям и желаниям, то до сих пор бы творила Контер знает что и не догадывалась, что мной управляют, — не нарушая будничного отношения к проблеме ответила я. — Непредельщики, между прочим.

— Они? — Сулмор вспомнила, что я еще не отказалась от своего слова, а с теми, кто не плюет на дестрийскую доктрину, [23] забывать такие вещи чревато. — Но зачем?

— Я не знаю, — честно призналась я. — Мозги совсем не варят, день такой. Может, ты знаешь? Кто-то тут недавно говорил, что все хейтеры в курсе дел непредельщиков.

— Я не о себе говорила, — развела руками Сулмор. — А о тех хейтерах, которые живут или просто временно находятся в нашей реальности.

— А такая есть? — от удивления я чуть не съехала с кровати.

— Да. Это, между прочим, самая главная тайна хейтеров, и тебе я ее раскрываю не потому, что являюсь предательницей по натуре, как меня пару дней назад обозвал один нехороший светляк, — как бы между прочим сообщила Сулмор.

— Сколько было трупов? — дежурно спросила я, зная, что это отвлечение ни на что не повлияет. Если уж Сулмор решилась на что-то, то она это сделает.

— Да ни одного, просто придется косметический ремонт делать, — пожала плечами Сулмор. — Если им мой дизайн не понравится. Но я не об этом. Короче, закрой комнату. Полностью.

Я выполнила распоряжение, ожидая уж совершенно необычного откровения. Если Сулмор считает, что нас могут подслушать… Паранойей она могла заразиться только от меня.

— Есть один секрет, который возник во времена Феникс, — дипломатично начала она. — Организация по поиску отсутствующих пределов помогла ей занять место шефа, да и еще во многих вещах, хотя этого и не знает большинство демонов. Включая, между прочим, Вечную. Но кое в чем они ее подвели, и хоть ситуация тогда решилась в ее пользу, Феникс все равно решила, что имеет право подставить ответную подлянку. За свои услуги они просили отдать им одну адаптированную реальность. Реальность им дали, но с бонусом в виде хейтеров, которым отдали этот же мир. Конечно, творцы беспредела поняли, что их кинули, но до них дошло, что они сами во всем виноваты. Они с хейтерами тогда заключили договор насчет того, чтобы непредельщики им не мешали жить, как они хотят, а мы, в свою очередь, должны были хранить их секрет. Вот так и получилось, что мы знаем все, что у них происходило за последние несколько лет. Только сдавать их никому не собираемся, иначе у нас отберут наш дом. Номер реальности я знаю, но не скажу даже тебе, пока не уверюсь, что тебе можно доверять до такой степени.

— Ладно, уверяйся, — ответила я, твердо решив про себя, что не раскрою этот секрет никому, что бы за него ни давали. Да, а подружка моя, оказывается, непредельщиков все же видела… Но молчала. — Так что, ты, значит, получается, можешь в случае чего узнать все, что делали непредельщики за последние…

— Почти одиннадцать лет, — закончила Сулмор. — Практически все. Ты хочешь, чтобы я занялась твоей проблемой?

— Да, — ответила я. — Знаешь, я подумала, что твоя версия не лишена некоторых верных мест. Конечно, все против того, что возврат из Хаоса возможен, но когда-то все было против того, что Крэш Вечная может оказаться не собой.

Слова родились как бы из ничего. Сравнения приходили сами собой. Похоже, пока я говорила с Сулмор, полученные мной копии памяти адаптировались и притерлись в моем сознании. В том числе — я внимательно прислушалась к себе — и память Райи, последней оставшейся из первых. Память местами примерно двадцатипятимиллиардолетней давности. Я пока не собиралась рассказывать о более чем нелегальной сделке, но пользу с нее можно было поиметь, и немалую. Даже слишком легко удалось обратиться к доступным отныне мне ресурсам. Я увидела, как живую, Аккарти — высокую женщину, с отточенной за долгие годы красотой, не напоминающей привычные идеалы, способные лишь мозолить глаза, заставляя искать в толпе подобных мне неординарно серых демонов. Лицо резкое и жесткое, коротко стриженные черные волосы с различимым на свету зеленоватым оттенком. И пламенно-черные глаза. Тьма с просыпающимся внутри огнем. Я составила достаточно точное впечатление и о ее внутренней сущности. Аккарти была одной из самых жестоких и властных демонов из первой двадцатки, но никогда не дорывалась до рычагов управления в полной мере, за исключением своего первого срока, когда проходил период становления и в любом случае было неважно, у кого они в руках. Самодурка, с полным отсутствием самоконтроля и пренебрежительным отношением ко всем окружающим. К истинным демонам в том числе, включая и ее собственных, так сказать, братьев и сестер. Но это она увидела свой повторный приход к власти. До меня даже дошло, что означали слова «На седьмом круге или на десятом». Под кругом здесь подразумевался период правления шефов, начиная с последнего из первых. То есть, с первого из не первых. Я произвела несложные подсчеты, подставила в них обычно не принимаемого во внимание Рассела (два года все-таки) и получила, что седьмой круг — это сейчас. Мне всегда было интересно, зачем они напредсказывали среди всего прочего собственное падение. Оказывается, потому, что за ним должно было последовать торжественное возвращение… Нет, все же есть уже такие демоны, которых я готова придушить своими руками, и среди них в первой десятке Хэзер и Вайолет — авторы «Истории Будущего», при составлении своей сводной версии грядущего пропустившие половину существенных фрагментов.

— Что с тобой? — поинтересовалась Сулмор. И я снова мимоходом удивилась, почему ее заинтересовало мое самочувствие, но у меня хватило мозгов перевести себя в нормальное состояние и ответить:

— Ничего особенного, но мое состояние сейчас должно быть последним вопросом в нашем списке. Нужно сделать что угодно, но не дать первым вернуться, — я потрясла головой, устанавливая на места заехавшие не туда шарики. — О чем это я?

— Вот и мне интересно, — отреагировала Сулмор. — Видела я как-то последствия злоупотребления кристалкой…

— Что, похоже? — с испугом спросила я. Не хватало еще, чтобы среди моих друзей распространились слухи о том, что я где-то достаю контрабандную кристалку. Половина из них будет меня осуждать, а вторая не отстанет, пока я не расскажу, где беру этот вариант наркоты для демонов. Лучше уже признаться сразу, что я пользуюсь чужой памятью.