Соланж (СИ)

— Зейн? — только и спросил Грег.

Он остановился перед небольшим возвышением. Причиной тому были не особенности местности, а желание закончить тему предательства здесь и ступить на новую дорогу, ведя более непринужденный разговор.

Соланж тоже остановилась.

— Мы встречались полтора месяца. Признания в любви еще не прозвучали, но я любила Зейна и даже собиралась открыть свои чувства. А потом закрутилась вся эта история с кулоном, — она неопределенно помахала рукой в воздухе. — Как хорошо, что я не успела ничего сказать. Все было ложью. Зейн хотел, чтобы я привела его в пещеру Крейна. Впрочем, ты и сам это слышал.

— Жизнь несправедлива, — напомнил мужчина.

— Ага, — откликнулась Соланж, не понимая, почему эта самая жизнь выбрала их с Грегом, чтобы сообщить об этом.

Мужчина взобрался на возвышение и протянул руку. Ни секунды не раздумывая, Соланж ухватилась за нее. За столь короткий промежуток времени она научилась доверять Грегу. И дело не только в том, что он спас ей жизнь — игра в вопросы и ответы сделала их ближе, чем в начале знакомства.

Тропинка стала шире, и путники теперь шагали рядом.

— Продолжим? — поинтересовался Грег. — Как ты узнала, кем являешься?

— Э нет! Моя очередь, — возразила Соланж.

— С чего это?

— Я рассказала о Зейне. Значит, ход перешел ко мне. Итак, расскажи-ка… — протянула она, пытаясь придумать вопрос — о своем самом любимом изделии.

После некоторой заминки Грег сказал:

— Не думаю, что смогу выделить что-то одно.

— Ты ответил не сразу, значит?..

— Ладно, есть одна статуя, которую я ни за что бы не согласился продать. Я даже никому ее не показывал, хотя сделал больше трех лет назад. Помню, как увидел маму с новорожденной Кимберли на руках. Помню умиление и непередаваемый восторг в ее взгляде, когда она смотрела на единственную внучку. Я был уверен, что так же она смотрела на меня, и захотел навечно воплотить его в камне. Так что да, у меня есть любимчик.

— А твои родители, они?.. — Соланж замолчала, не решаясь закончить вопрос.

Сейчас была не ее очередь спрашивать, но Грег сделал исключение:

— Нет, они живы. Мама решила испробовать на себе кочевые будни, поэтому родители купили трейлер и теперь путешествуют по стране. — Он надеялся услышать ответное признание. Когда оно не прозвучало, спросил: — У тебя есть семья?

— Моя семья — это мои сестры по ремеслу. Нет, я не сирота, у меня есть родители, младший брат. Только не чувствовала я любви. Я всегда считала себя чужой. По идее, так оно и было. Природа сделала меня особенной, не предупредив ни меня, ни мою родню. Конечно, обо мне заботились. Я не голодала, мне покупали все необходимое — в пределах разумного, конечно, — у меня была крыша над головой. Но вот настоящей близости, доверия... — Соланж вздохнула. — Ничего подобного я не ощущала. Наблюдая, как родители относятся к младшему брату, я даже подумывала, что меня удочерили. Но так и не решилась спросить. Потом необходимость узнать об этом попросту отпала.

Немного помолчав, Соланж продолжила:

— Мне было десять, когда впервые активизировалось мое Альтер-эго. Скажу лишь, что было жутко и страшно. Я надеялась, что подобное больше не случится. Месяц спустя, едва лишь взошла полная луна, все повторилось. Единственная радость — об этом никто не знал. Но достаточно и того, что я сама считала себя монстром. И не было никого, кто мог бы меня переубедить. Потом меня нашла Искательница.

— Кто? — переспросил Грег.

— Некоторые ведьмы обладают даром чувствовать зарождающуюся в детях силу. Она притягивает их, как магнит. Сибрин была одной из таких ведьм. Она разыскала меня, все объяснила и предложила переехать в пансион, где жили дети, которых природа наделила необычными способностями. Не знаю, как Сибрин убедила родителей отпустить меня, но я благодарна ей за то, что она нашла нужные слова. — Без всякого предисловия Соланж сменила тему: — Мой вопрос: когда ты помиришься с шерифом Карпентером?

— Считаешь, что вправе лезть в мою жизнь?

Грег среагировал намного жестче, чем на вопрос о расторгнутой помолвке, потому что ссора с другом юности ему самому не давала покоя.

— Готов признать проигрыш?

— Это Роуз тебе рассказала? — Грег ответил вопросом на вопрос.

— Я и сама увидела, что вы с шерифом не ладите. Твоя сестра лишь поделилась подробностями. Тебе не кажется, что пора забыть эту давнюю размолвку? Да и Роуз обрадуется, если ее самые дорогие мужчины помирятся.

— Если я захочу получить совет, обращусь к специалисту.

— Так вот она я! — пылко воскликнула Соланж. — Обращайся.

— Что? — переспросил Грег. От удивления он даже остановился.

— Я семейный психолог. Помогаю в решении именно таких проблем.

— Да ладно! — протянул Грег. — Ты не похожа на семейного психолога.

— И на кого я похожа?

Соланж в ожидании затаила дыхание.

— Ну, не знаю… — Грег остановился и оглядел спутницу. Его глаза сверкнули лукавством. — На секретаршу. Так и представляю тебя в короткой обтягивающей юбке, белой блузе с расстегнутой пуговичкой на груди и очках.

— Правда, представляешь? — Соланж даже рот открыла.

— Это фигура речи, — буркнул Грег и двинулся дальше.

Соланж бросилась следом. Некоторое время шла молча. Наконец, она не выдержала:

— Ты прав, я вовсе не семейный психолог. — Грег громко хмыкнул, будто говоря: «Я знал это!» — Но я целый год изучала психологию в университете, поэтому кое-что знаю. Тебе нужно выговориться.

— Мы и так с тобой разговариваем.

— Не со мной. Поговори с шерифом Карпентером. Расскажи, что тебя волнует, извинись…

— Вот еще!

Грег ускорил шаг, надеясь избежать неприятного разговора, но Соланж не собиралась сдаваться.

— Протяни шерифу трубку мира и увидишь, что он…

— Довольно! — Грег остановился и преградил дорогу Соланж.

— Ты и сам понимаешь, что давно пора…

— Хватит, я сказал!

От гнева его глаза потемнели. Казалось, еще миг и разразится настоящая гроза. Соланж поспешила поднять руки в примиряющем жесте:

— Ладно, умолкаю.

Что-то буркнув, Грег развернулся и пошел дальше. Соланж двинулась на некотором отдалении от него. Только она напрасно переживала. Мужчина был вспыльчив, но быстро отходил.

— И кто ты, если не психолог? — он продержался минут десять.

— Я продавец в сувенирной лавке, — сообщила Соланж, догоняя спутника и шагая с ним в ногу.

— Ты хорошо говоришь по-английски. Не скажешь, будто всю жизнь прожила во Франции.

— Нам преподавали английский в пансионе. Да и туристы кое-чему меня научили. — Не только туристы, но Соланж не хотела беседовать о своих друзьях из социальных сетей. — Кстати, нам еще долго идти? Может, сделаем привал?

— Мы почти дома, — сказал Грег.

Соланж поправила лямки рюкзака и тихонько вздохнула, но настаивать на привале не стала.

Не дождавшись ее вопроса, Грег задал свой:

— Теперь, когда ты отнесла кулон в пещеру, все закончилось?

Хотелось бы. Соланж не знала, как сказать правду.

— Соланж?! — Грег впервые назвал ее по имени. Даже удивительно, что оно раньше не прозвучало. Он словно тянул до последнего, не желая это делать.

— Что?

— Ты стоишь на тропе и смотришь в пространство. С тобой все в порядке?

— Все хорошо, — пробормотала Соланж. — А беседу давай отложим. Мне нужно подумать.

Было легко сказать «подумаю», на деле же найти верное решение так и не получалось.

Когда путники подошли к дому Грега, время обеда уже давно прошло, но никто не спешил на кухню — усталость взяла свое, да и во время привала они разделили между собой последний энергетический батончик.

— Так какие у тебя планы? — поинтересовался Грег. Он бросил свой рюкзак на землю и опустился на ступеньки. Облокотился на колени и посмотрел на Соланж.

Она бросилась в атаку:

— Хочешь от меня избавиться? Да, понимаю, я тебе уже порядком надоела. Спасибо, что помог. Без тебя я бы ни за что не справилась. — Втянув воздух, будто пыталась сдержать слезы, улыбнулась через силу. — Передай мою благодарность Роуз за то, что она одолжила мне свои вещи. Скажи ей, что я обязательно верну ту одежду, которая сейчас на мне.