От мрака к солнцу (СИ)

Буря проснулся от нежной ласки чужих пальцев, гладящих по лицу. Совсем рядом раздался знакомый хмык, и ощущение Гора рядом пропало. Полуэльф и вздохом себя не выдал, испытывая дикую радость от этой незамысловатой нежности. Тепло разлилось в груди, идя от самого сердца. В белую макушку довольно фыркнули. Жеребец осторожно поднялся на ноги и тихонько ушел, по своим делам, наверное. Стало прохладнее без живой грелки. Подавив в себе порыв кинуться к дроу, Лютариэ дернул ухом. Сколько же он спал? Усталость пропала, мышцы больше не ныли от напряжения. И все же юноша не утерпел и бесшумно завозился, пытаясь встать. Но так и замер. Под одеялом светлый был абсолютно нагой. Видимо это мужчина снял с него одежду, чтобы не простудился. И он видел его голым. Жар прилил к щекам, конечно же, Лю знал, что темный наблюдал его не раз в таком виде. Но все равно это было очень смущающее и... возбуждало ли это Гора? Буря зажмурился, мысленно пристыдив себя и сжал бедра теснее. Не удержался и, открыв глаза, посмотрел на любимого.

Поплотнее замотавшись в одеяло, подошел к дроу, мягко переступая босыми ступнями по теплому песку. Сел за спиной темного, озабочено и увлеченно разглядывающего карту. Он тут же выпрямился, почувствовав руки, робко обнимающие за шею.

Я нежно погладил тонкое запястье, на ухо быстро выдохнули:

— Предки, как же я рад, что с тобой все в порядке!

— Ты ожидал другого развития сюжета, принцесса? — спрятал я за ехидством взволнованно дрогнувший голос. И прежде чем мне что-то ответили, я посадил Лютариэ перед собой и, уткнувшись в макушку, заговорил отрывисто:

— Знаешь, я думал не выберусь из мрачной пелены страха. А там, в Реальности Снов, действительно жутко. Я уже умирал один раз. И моя душа была в Сатороэ. Хоть я и не помню этого. И карма, она есть. Все мы пройдем ее, — светлый откинулся на мою грудь и внимательно слушал, я проглотил неприятный ком в горле и все же решил рассказать одному единственному существу, кто же я такой, — В этом небе так много звезд, вы — жители Одалэр, знаете только о Реальностях и Сатороэ. Но есть и другие миры, Лю. Много других. И на самом деле звезды — это далекие-далекие планеты, на который есть жизнь.

— Не понимаю, Гор... — мой палец прижался к его губам, призывая дослушать.

— Моя сущность получилась в результате двух существ. Умирающего дроу, да-да, в той самой бойне с кочевниками, пленившими тебя, — приподнял лицо принцессы за подбородок, смотря прямо в глаза, — И души, совершенно чуждой Одалэр. Мир, из которого пришла моя человеческая половина, очень странный для тебя, да и для меня сейчас тоже. Я погиб, и моя душа улетела от тела очень далеко. Я не понимаю, как она оказалась в этом мире, и уж тем более — что заставило дроу принять ее. Может, мы были двойниками в разных Реальностях, может, нам просто до безумия хотелось жить. И мы соединились. Но в том другом мире многое осталось, принцесса. Дроу действительно мало к кому привязываются и им не о чем сожалеть. Но в человеческом мире остался... мой Дом, семья. И самое страшное — я не помню, кем они были, как выглядели. Это моя плата, карма, если хочешь. Есть только память Гориарайнеса и дальше пустота.

— Мне было тяжело отрекаться от Клана, хоть и лишний я там был. Но я отрекся, — эльф смотрел на меня своими зелеными с серым ободком у зрачка глазами, они были все так же теплы, и жар костра отражался в зрачках. Там не появилось испуга или отвращения, только сочувствие и бесконечное понимание, — Помнишь наш первый поцелуй?

— Конечно, — мои руки сжались на узкой талии, светлый заерзал.

— Я решил, что моей семьей станешь ты, — пальцы сжались в кулачки, и взгляд стал тверже и увереннее, — Ты догадываешься, как я звал тебя?

— Скажи мне, — прошептал я, замирало от радости сердце, почти выпрыгивая из груди. Лютариэ не ответил, разверзнулся ко мне лицом и, уткнувшись в мой лоб своим, признался почти на грани слышимости.

— Любовью.

— Лю... — мой голос стал хриплым и немного рычащим. Мой хороший. Стал ли он мне семьей? Конечно. Дорог мне, как никто другой, — ...люблю тебя.

Я прижал малыша к себе, чувствуя, как он пытается успокоить свое неудержимое сердце. Лютариэ потерся о мою шею носом, смаргивая влагу с длинных ресниц. В этот момент мне не хотелось дразнить его прозвищем, просто сидеть, вот так в обнимку, согреваться теплом друг друга. Что еще надо для счастья?

Губами прижался к чужим, жаркий страстный поцелуй. Ловлю восторженный выдох эльфа, его губы такие мягкие, пальцы сами зарываются в короткие волосы, не давая отстраниться. Осторожно сжал клыками нижнюю губу светленького, скользнул языком в приоткрытый ротик. Его пальцы на моих плечах сжались сильнее, ответ не заставил себя долго ждать. Лю потерся об меня напряженными бедрами, немного постанывая.

Разорвав долгий поцелуй, с тяжелым дыханием я отстранился. Окинул принцессу оценивающим взглядом. Щеки розовые, раскрасневшиеся, блестевшие влагой губы, глаза шальные и горящие нетерпеливым огнем. Я обратил свой взор на то, как судорожно сжимает эльф край одеяла, изящные руки оголены. Огненный шквал охватил все тело, пронесся испепеляющим самоконтроль вихрем, отзываясь тяжестью и жаром в паху. Немного наклонив голову, протянул руку и погладил шею, ключицы, не переставая держать зрительный контакт с малышом, потянул ткань вниз. Он послушно позволил это сделать. Грудь глубоко вздымалась, розовые соски напряглись и стали твердыми.

— Да, люблю! — беззвучно выдохнул Лютариэ, он неотрывно смотрел, как медленно и неумолимо приближаются мои клыки к его шее. Обязательный жест у темных прежде чем заняться с избранником любовью. Кончики пальцев коснулись моей черной кожи, такой резкий контраст, его белые руки, гладящие могучий торс, и мои, грубоватые от мозолей, из которых вот-вот выйдут черные когти, нетерпеливо царапая камни. Конечно, сейчас было непривычно, и я предпочитаю быть активным в ночное время, но терпеть сил больше не было.

— Принцесса, сегодня кто-то лишится девственности, — мой хриплый и интимный шепот заставил эльфа замереть статуей.

— Ты так близко... Больше я ничего и не хочу, — смущенно признались мне. Светленький был усажен на мои колени, одеяло было отброшено в сторону. Все тело застыло в напряжении, я чувствовал себя, как ребенок с долгожданным подарком на Новый Год. Подаюсь вперед и целую это сексуальное и робкое существо в плечо. Смачный засос на золотистой коже под ключицей, царапая ее острыми клыками. Грудь моей принцессы тяжело вздымаясь, он запрокинул голову и сжал пальцы в кулаки, когда я дотронулся языком до соска. Так боюсь поспешить и спугнуть, но, слушая эти судорожные вздохи, сил терпеть не осталось.

Руки уверенно сжимают узкую талию, я жадно ласкаю чувствительную вишенку соска, сжимая зубами и примирительно посасывая. Мне непривычно с клыками, не хочу ранить тонкую, нежную, как кожица персика, кожу. Но невольно задеваю ее, и выступает капелька крови, которую я тут же слизываю и, уделив должное внимание второму соску, требовательно целую, властно толкаясь языком в пленительно сладкий ротик. Лю привстает и отталкивает меня, игриво прикусив нижнюю губу напоследок. Непонимающе смотрю в потемневшие глаза, наполненные такой страстью, что дыхание перехватывает. В горле застрял раздраженный рык! Я так хочу его!

— Это нечестно, Гор, что только я голый! — звонко произносит эльф, отступая на несколько шагов назад, но я не смотрю ему в глаза. Мой взгляд блуждает по изящному, гибкому телу. По длинным ногам и крепким бедрам, смущенно сжатым, по ровному, тонкому и стоящему члену, животу без единого грамма лишнего жира, по груди с возбужденными сосками. И все это будет моим. Одним движением оказываюсь на ногах, плавно и медленно подходя ближе к нему. Моя любимая добыча. Я заставляю держать со мной зрительный контакт не разрывая. Наверное, в тот момент было в моих глазах что-то такое, что мальчишка сглотнул, вспомнив, с кем же имеет дело. Перевел взгляд на блестевшие клыки, выглядывающие изо рта, растянутого в предвкушающем оскале, на вышедшие когти. Но не было страха, и это в нем мне безумно нравилось.