Золотые нити сердца

Тело его осталось таким же — хоть на этом спасибо, но к новой жизни он привыкал очень долго. Да так и не привык. Поначалу его приняло племя Ир-Дара, и какое-то время он жил с ними. Наверное, это было самое лучшее время. А потом Враска ополчилась на него, и ему пришлось бежать, как недавно убегал от нее сам Марк. Откуда он это узнал? Если бы молодой человек пожил здесь еще некоторое время, то не задавал бы таких глупых вопросов. Дело в том, что у местных жителей есть две смертельные опасности, которые их могут обратить в бегство, — дикие кошки и Враска, причем вторая намного более устрашающая. Вся беда была в том, что Тэнг умудрился влюбиться в эту самую стервозную женщину племени, и поначалу ему даже казалось, что она отвечает взаимностью, но потом в ее душе разразилась буря, и она чуть было не отправила его на тот свет. Тэнг справедливо рассудил, что в мир вечного покоя и благодати он всегда успеет, поэтому предусмотрительно исчез из племени, обосновавшись здесь, в лесу. Место для беглецов было относительно надежным — племя верило, что далеко в джунглях живут боги, которых лучше не беспокоить. Тэнг догадывался, что это за боги, но никому не сказал об этом… Никому, кроме Ир-Дара, хоть лучше бы он ему тоже не говорил.

Пока жил в племени, Тэнг успел подружиться с Ир-Даром и Яглой, и очень дорожил этой дружбой. Ему жаль, что для них она оказалась сомнительным преимуществом. Как только Враска прознала, что он сбежал, она сразу же стала преследовать его друзей. Первой ее кара пала на Ир-Дара, которого та объявила вне закона. Тогда-то он и пришел к Тэнгу, попросив его о помощи. И Тэнг, не долго думая, показал ему кое-что. Было в этих непроходимых зарослях лианы и папоротника одно место, которое не принадлежало джунглям. Иногда там виделось слабое золотистое свечение, иногда странные воронки ветра плясали возле него. Тэнгу не надо было строить догадки о происхождении этих явлений. Он просто знал, что через эти воронки и свечения можно провалиться в этот мир, как когда-то случилось с ним самим, или, напротив, "вывалиться" из него. Звери и птицы обычно держались от этих аномалий подальше, а если уж какая-то беззаботная птичка и попадала в водоворот свечения или ветра, то через пару минут таяла и исчезала в нем навсегда. Однажды сразу после побега из племени Тэнг сам решился попробовать исчезнуть из этого проклятого мира, подальше от Враски и ее гнева, но у него ничего не вышло. Он не исчез и не растворился, а как дурак простоял в сумасшедшем ветре полчаса, а потом день провалялся с высокой температурой. Видимо, для него обратная дорога заказана. И когда он рассказывал об этом Ир-Дару, и мысли не промелькнуло, что тот вообще полезет в эту чертову воронку. Хотя зная своего друга, Тэнг, конечно, мог это предвидеть…

Тут Тэнг замолчал, провалившись в свои невеселые воспоминания. На сей раз это длилось недолго. Неожиданно оживившись, он обратился к Марку:

— А с тобой что случилось, сынок? Как тебя угораздило здесь очутиться? Не по доброй же воле, я так понимаю, к дикарям занесло…

Марк не был уверен, что воля, забросившая его сюда, была особенно злой. Да, ему пришлось в буквальном смысле стать другим человеком, который к тому же был в немилости у самой властной женщины племени; да, каждая новая минута таила в себе достаточно много опасных сюрпризов; да, вместо Миа он здесь нашел Яглу. Да, все это было так. И все это, честно говоря, нравилось Марку больше, чем его прошлая скучная жизнь — бесконечная череда однообразных будней.

Что и говорить, Аль была права. Он попал именно в ту историю, на место того героя, каким всегда хотел быть. Цифры и уравнения ему, конечно, нравились, но они были всего лишь тем, что у него получалось лучше других, тем, что помогало ему все же брать реванш, когда другие хвастались фантастическими, недостижимыми для него вещами. Тогда он трусливо утверждал, что все остальное ему неинтересно, хотя все остальное интересовало его как раз больше всего. Трудно сказать, понимал ли это Марк в то время и в том мире. Но сейчас у юноши и сомнений не было, что ему всегда хотелось обладать силой и ловкостью, что были в избытке у его двойника. Ему хотелось быть вспыльчивым, дерзким и выразительным. Ему хотелось обращать на себя внимание и находиться в центре событий. Ему хотелось, чтобы все наконец-то увидели, какой он. Потому что сам вдруг поверил, что он по-настоящему хороший.

Взбудораженный событиями дня героически настроенный Марк и не подозревал, что такое грандиозное начало — это всего лишь поощрение свыше, аванс за будущие сложные ситуации, которые ему еще предстоит разрешить, и неизвестно, как далеко удастся продвинуться, пока сожаление не пустит корни в его сердце. Но юность всегда блаженна неведением, дающим старости возможность хвастать своими прошлыми геройствами, на которые она, умудренная опытом, никогда бы уже не отважилась.

Тэнг только усмехнулся себе в усы, посмотрев на воодушевленное лицо Марка, но предпочел промолчать, ожидая ответа на свой вопрос.

Рассказ Марка не занял много времени. Юноша придерживался фактов, упуская по его мнению излишние комментарии к личным переживаниям. Тем не менее, он не забыл ни одной детали из посыпавшихся на него, как из рога изобилия, недавних приключений.

После того, как Марк закончил свою историю, Тэнг многозначительно заявил:

— Значит, следующей будет Ягла и Юм.

Все еще захваченный водоворотом описываемых событий, Марк не сразу сообразил, о чем говорит его собеседник. Но стоило ему вспомнить слова Тэнга о мстительности Враски, как тревога острой болью кольнула его сердце. И действительно, разъяренная жрица, упустившая сначала Тэнга, а потом его, уж наверняка захочет отыграться на Ягле. Один раз она уже не погнушалась обмануть девушку своим "предсказанием" о том, что Ир-Дара растерзали дикие кошки.

— Бежим, надо их спасать! — Марк схватил Тэнга за руку, и порываясь встать чуть не опрокинул глиняные чашки с непонятным напитком.

— Спокойно, сынок! — остановил его Тэнг. — Ты хорошо бегаешь, но кроме этого нужно еще кое-что. Например, план, как это сделать, или хотя бы какое-то оружие, чтобы мы могли отразить атаку, если придется. Не стоит недооценить Враску!

Марк нехотя сел на место, хотя разумом и понял, что Тэнг прав. Да только вот что теперь ему разум? Весь день юношу выручала скорость реакции тренированного тела, и не мудрено, что он стал доверять ей больше.

Тэнг справедливо рассудил, что Ягле и Юму, скорее всего не причинят вреда. Однако, к этому времени их могли уже запереть в Пирамиде, или, по крайней мере, приставить стражу, которая в любой момент это сделает. Враска будет использовать Яглу как приманку в надежде выманить на нее Ир-Дара, а если повезет, то и Тэнга. Этого от них и ждали! Они ворвутся в селение, освободят Яглу, а потом их всех месте замуруют в непроницаемые стены Золотой Пирамиды! Враска станет хозяйкой положения, и что потом взбредет во взбалмошную голову этой женщины, вряд ли было известно даже ее собственным богам.

"Тоже мне, служительница высших сил" — размышлял про себя Марк пока Тэнг излагал состояние дел. "А Миа не верила, что религия была изобретена аферистами для управления народами… Гм, только не верила она, а честь развенчивать этот миф достается почему-то мне…"

Взвесив все обстоятельства их положения, Тэнг пришел к выводу, что им остается только ждать. Ждать, когда гнев Враски выветрится, и она устанет караулить их, тем самым ослабив бдительность. Возможно, через несколько дней, возможно, через неделю следует сделать первую попытку освобождения Яглы, а до этого проводить разведывательные вылазки, чтобы иметь представление, что происходит в селении в их отсутствие. И тут Марк понял, что у него давно вертелся на языке вопрос, очень важный вопрос, который и не давал ему возможности поразмыслить о деле как следует: