Священная охота

догадаться, по какому признаку: то ли физической угрозы, то ли личной преданности. Симарк, на несколько лет старше своего господина, был знаменит своей воинской доблестью; возможно, Биаст счел его достаточной защитой на случай, если лорд-волк вдруг нападет, или решил, что уж вдвоем с Симарком они с ним справятся. Ингри не стал исправлять эту утешительную ошибку принца-маршала.

– Как я уже говорил, я побеседовал с Льюко, – сказал Биаст. Он снова сел к низкому столу, на котором стоял поднос, жестом пригласив Ингри присоединиться. Ингри придвинул кресло поближе и приготовился слушать. – Руководство ордена Бастарда – сам Льюко и еще двое могущественных храмовых волшебников – подробно расспросило Камрила.

– Прекрасно. Надеюсь, они поджарили ему пятки над огнем.

– Что-то в этом роде. Как я понял, они не рискнули доводить его до такого состояния, когда его демон мог бы захватить власть. Такая возможность, как заверил меня Льюко, пугает Камрила гораздо больше, чем любая угроза пыток, к которым могли бы прибегнуть следователи. – Биаст с сомнением наморщил лоб.

– Я могу это понять.

– Ну да, вы-то можете. – Биаст откинулся в кресле. – Меня больше смутило признание Камрила в том, что мой брат и в самом деле планировал меня убить, как вы и предположили. Но как вы узнали?

Так вот почему он настоял, чтобы Фара удалилась: эту болезненную тему он предпочел обсуждать лишь в самом узком кругу. Ингри пожал плечами.

– Я не провидец. Для любого претендента, стремящегося к короне священного короля, не имея той поддержки, которую имеете вы, это был бы логический шаг.

– Да, но мой собственный брат… – Биаст умолк и закусил губу.

Ингри воспользовался возможностью вытянуть еще одну нить паутины:

– Выходит, леди Йяда спасла вашу жизнь, как и свою собственную, а душу вашего брата – от ужасного преступления и огромного греха. Или это сотворил ваш бог – через нее.

Биаст помолчал, обдумывая слова Ингри, и снова вернулся к прежней теме:

– Не знаю, чем я заслужил ненависть своего брата.

– Мне кажется, под конец он был уже совершенно безумен. Не какие-то ваши поступки, а болезненные фантазии Болесо представляются мне причиной всего этого.

– Я не представлял себе, что он так… так не в себе. Когда случилось та неприятность со слугой, я написал отцу, что мне следовало бы вернуться домой, но он ответил, что приказывает мне оставаться на посту. Усмирение одного замка на границе и уничтожение нескольких банд разбойников теперь представляется мне менее жизненно важным делом по сравнению с теми новостями, которые я мог бы узнать в Истхоме. Думаю, отец хотел, чтобы скандал меня не коснулся.

А возможно, хотел защитить от более опасных вещей… Или отправка Биаста на границу во время такого кризиса была делом рук других заинтересованных лиц? Не виден ли тут отпечаток копыта жеребца Хорсриверов? Биаст вздохнул.

– Я рассчитывал, когда придет время, получить корону из собственных рук отца, еще при его жизни, как бывало со всеми королями-Стагхорнами до