Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Волхв обходит вокруг Кайрин три раза и останавливается напротив. В его руке зажат нож. Не современный из стали или железа, а древний из обсидиана. Он режет тунику на груди девушки. Под разрезом кровянит рана. Кровь стекает вниз, расплываясь пятном. Ко-гда пятно достигает низа живота, волхв затирает рану большим пальцем левой руки. Рану жжет, но кровь перестает течь.

Волхв вновь обходи её, обсыпая пахучей смесью из толченых желудей, гвоздики и мускатного ореха. Затем останавливается на расстоянии вытянутой руки. Кладет ладони на голову Кайрин.

− Оставь мысли о прошлом, думай о будущем. То, что сделано не исправить, то, что будет, должно быть достойно, − Волхв загля-нул ей в глаза. Кайрин не отвела взгляда. Она прогнала мысли, усмирила все чувства, подавила все желания.

− Твой разум холоден. Его не терзает страх.

Волхв надавил ей на шею, считая пульс.

− Твое сердце не устало от грехов.

Он дотронулся руками до её груди, до торчащих сосков.

− Твои груди не знали младенца, − произнес волхв. - Но они хорошо буду вскармливать.

Руки его чуть опустились.

− Органы твои здоровы. Желчь не отравляет желудок, дыхание чисто. Шрам на ребре. Он от оружия. Нож. Клинок задел кость, но не вошел внутрь. Ты была молода.

Если бы ей было дозволено вспомнить, она бы вспомнила...

...− Кайрин, ты не можешь ровняться с мужчиной в силе и выносливости. Твое оружие реакция и скорость.

− Да, метресс Айла.

− Твое да ничего не значит. Ты получила рану. По-настоящему ты была бы мертва. Ты не справилась!

− Да, метресс Айла...

Воспоминания Кайрин упрятала так далеко, что проще сказать, их нет вовсе.

Руки волхва скользнули ниже.

− Энергия центров велика. Слишком велика. Она принесет младенцев и мужеского пола и женского. Все зависит от мужчины. Если он даст тебе ярость своего семени, будет мальчик. Если покой, девочка.

Рука волхва задержалась.

− Рубец... Он от розги. Родители были через чур строги к тебе за непослушание, − произнес старик с одобрением. Не розгой ли привили тебе понимание девичьей чистоты и порядочности, Кайрин?

... Рука державшая виноградную лозу, вымоченную в едком растворе, принадлежала метресс Коий. И наказание назначено не за непослушание, а за побег. Они не дали ей простится с матерью. Только сказали, её больше нет. Совсем. Словно речь шла об обычном человеке, каких десятки, сотни, встретишь на улице.

Она так и не простилась. Не успела. Чуть-чуть. На какой-то час...

Кайрин не вспомнила и про это. Багаж памяти велик, но не следует мешать грязное белье с чистыми вещами. Те же что особенно дороги следует убрать подальше от всех. И от себя в том числе.

Руки волхва остановились на уровне лобка. Он чуть развел их в стороны потом свел и скрестил.

− Твое лоно не знала деторождения.

Ладони волхва сложились лодочкой. Мочки ушей Кайрин чуть покраснел, румянец проявился на щеках.

− Вход в лоно не нарушен, но плева деформирована, − произнес бесстрастно волхв. - Твои лунные дни правильны, но излишне бо-лезненны. Ты напрасно много ездишь верхом и тратишь усилия на занятия приличествующие мужчинам.

Теперь его руки разъехались вдоль её бедер.

− Они достаточно широки и легко перенесут рождение первенца и последующих.

Волхв поднял руки к небу.

− Извечное Небо, прими под свою руку дочь чистую. И пусть её чистота сравнится с твоей!

Приблизившись к Кайрин, как будто хотел обнять, шепнул на ухо потаенное слово. Нилам*.

Волхв взял Кайрин за руку и повел за собой, дальше, по желтой песчаной дорожке, к черной треугольной плите. В дальних углах плиты стоят свидетели Фиала ди Сарази и амма* Далина. В ближнем углу, на краю выемки наполненной водой, Натан ди Сарази. Он так же в шелковой тунике. Взгляд Кайрин сам по себе остановился на едва выпирающем мужском естестве. От холода оно сжалось в детский кулачок. Ей представились яички Натана, маленькие как желуди! Кайрин становится смешно. Ему нечем гордится. Она сдер-живается не рассмеяться.

Глаза Натана завязаны и он может только слышать волхва.

− Ты готов принять чистый дар Кайракана?

− Да, − отвечает Натан. Голос немного дрожит. Он действительно замерз. Бедняжка.

Волхв подводит Кайрин к избраннику и кладет его руки ей на плечи. Натан поочередно целует правое и левое плечи.

− Принимаю!

Его руки трогают её грудь, губы касаются выпирающих сосков.

− Принимаю!

Натан опускается на колени и целует низ живота.

− Принимаю!

Кайрин приподняла тунику. Не выше щиколотки. Натан бережно омыл ей ступни священной водой.

Волхв подсказывает Кайрин, помоги подняться Натану. Она помогает.

− Небо слышит твои слова!

Ветер коснулся Кайрин утренней свежестью.

− ...Свидетели слышат твои слова.

− Фиана ди Сарази!

− Амма Далина!

− Древо слышит твои слова!

Скребут, хрустят иссохшие ветки старых как мир Дубов.

− Назови место знака, − потребовал волхв у Натана.

После прохождения обряда, девушке наносили татуировку − веточку с дубовым листиком. В символ продолжения рода зашифро-вывали заветное слово волхва и имя девушки. Татуировку сложно подделать, а прочесть тайнопись мог только волхв Кайракана.

Кайрин была уверена, Натан выберет либо грудь, либо лобок. Будущий супруг отличался повышенной возбудимостью и прими-тивной эротической фантазией.

− Левое плечо, − неожиданно произнес Натан.

Девушка удивилась выбором, но сообразила. Фиала ди Сарази постаралась. Теперь на всех балах, приемах и раутах ей придется носить платья, не закрывающие знака или слегка его драпирующие шелком, сродни тому из какого сшита её туника.

− Небесное Дарение получено и оно передано тебе, Натан ди Сарази. Ты не можешь от него отказаться. Ты принял дар от власти Кайракана. И принявши, отвечаешь за него перед Великими Небесами, - объявляет волхв.

Амма Далина увела Кайрин, помочь одеться и вплести в косицу-облако серебряные нити. Признак того, что отныне судьба её свя-зана с мужчиной.

Фиала ди Сарази неторопливо подошла к волхву. Её поступь напоминает шаги грача по свежевспаханному полю. Мать рейнха важна и довольна.

− Укажи срок, мудрый? - просит она.

− Обычаи людей Небес не касаются. Людские утехи предназначены для них самих.

Фиала склоняется в знак понимания. Она могла бы не спрашивать о таких пустяках. Решение давно принято, свадьба сына после-дует сразу за Играми в честь Императора. Экбольм как всегда устроит празднества в честь победителя, следовательно, будущие моло-дожены могут рассчитывать на приглашение ко двору. Нобилиссим любит изображать покровителя.

− Возьми, − протягивает она кошель волхву.

Тот поклонился, но кошеля не взял.

− Твои дары щедрей моих стараний.

− Тогда ради чего ты старался?

− Ради истины, − произнес волхв.

Формула обряда соблюдена и Фиана трижды кланяется волхву.

− Истина бесценна, я не могу тебя отблагодарить.

− Ступай с миром,− потребовал волхв, - и присоединись к молитве во славу Кайракана и его Древа. Ибо негоже забывать Высокое небо во всякую минуту своей жизни.

Ушел старик, ушли и мать с сыном. Священная роща опустела. Гуляет по тропинке ветер, скрипят дряхлые дубы. В прозрачном пруду купаются солнечные лучи. У корней Древа Родов под которым проходил священный обряд, отделился кусок дерна, достаточный, чтобы открыть лаз. Из лаза выбрался невысокий человечишка. Из-за миниатюрных размеров трудно сказать, сколько ему лет. Но седая прядка и морщины вокруг внимательных глаз вряд ли бы украсили юнца.

Аяш ди Буи не могла слышать мудрого волхва, но поступила в согласии с его советом. Находясь почти на другом краю города, в своей комнате, она застыла напротив белого холста. Легкие штришки угля обозначили на ткани контур лица. Именно контур, по кото-рому не скажешь, кто будет изображен мужчина или женщина, старик или младенец. Уставившись на рисунок, Аяш сосредоточено размышляла, черкая в самом уголку мелкую надпись. Для посторонних бессмысленный набор букв. Для нее высокая молитва, тайное заклинание, низкая волшба, все что угодно! обращенная к Создателю. Поймет и её жизнь изменится, станет такой, какой мечталось, загадывалась, грезилась. Аяш настолько сосредоточено водила угольным карандашом, что не услышал, в дверь её комнаты постучали, потом вторично и не дождавшись ответа, вошли. Прерывать молящегося грех, но прервать придется.