Мальчик, который умел летать

Я усмехаюсь. Чудное это чувство, когда с тобой разговаривают как с обычным человеком. Не прячут глаза. Не издеваются. Просто говорят на равных.

Мне, наверное, только предстоит к этому привыкнуть.

Тимур появляется внезапно.

— У меня две новости, — сообщает он, плюхаясь на скамью, изрезанную неприличными словами.

— Хорошая и плохая? — спрашиваю я.

— Плохая и хреновая, — говорит Тим без улыбки, — Плохая новость: твои придурки что-то не поделили с какими-то другими придурками. Может, территорию, я не разобрал особо. Была драка серьезная. В общем, девчонок и мелкого в приют отправили.

— А Валерка и Денис? — вырывается у меня.

— А это хреновая новость. Валерка твой в реанимации, ничего не видит, — он молчит полминуты, потом говорит очень тихо, — А Денис…В общем, опоздали мы с тобой, Кир…

До хруста сжимаю кулаки.

Опоздал.

Что теперь сделаешь?

Глава 11

В речном порту ветрено. Мы сидим на бетонных парапетах и едим хот-доги. И молчим, друг на друга не смотрим.

Я здесь впервые. Раньше как-то не получалось добраться. Не то чтобы от центра далеко, просто Валерка сюда не любил ходить, у него мать с отчимом живут в этом районе. А у меня без него выбираться особо не получалось.

В порту как-то по-особенному пахнет водой. Шумят теплоходы. Из одного, только что вставшего у причала, выходят веселые люди. Я и забыл, лето же, отпуска. На нас они не смотрят. Подумаешь, двое мальчишек сидят на парапетах. Может братья, может друзья. На братьев мы не особо похожи.

Горчица с хот-дога капает на тимуровскую белую футболку, которую он мне отдал. Я замечаю, начинаю яростно вытирать.

— Забей, — отзывается Тимур, — Дома полно футболок.

Он все решил уже для себя. Что я в его квартире буду жить, его вещи носить. На мой вопрос, что же потом будет, в будущем, огрызнулся "Кир, давай решать проблемы по мере их поступления!".

Я не против этого. Я всегда так жил. Но вот сейчас не хочется.

Я продолжаю оттирать пятно. Теперь уже машинально. Тимур останавливает мою руку.

— Хватит, — говорит он серьезно. Я послушно перестаю, но, оказывается, он говорит о другом, — Хватит себя обвинять. Ты старался.

Я не обвиняю. Просто не могу представить себе мертвого Деньку. Не получается. Это нелепо, когда кто-то вот так умирает.

Тимур доедает хот-дог, аккуратно сворачивает салфетку и доходит до ближайшей урны. Делает глоток из стоящей рядом бутылки с минералкой.

— Ну что ты, а? Кир?

— Ничего, — отзываюсь я. Его обижает, наверное, что я молчу всегда, — Просто… плохо. Получается, зря всё было.

Тимур не отвечает. А что тут ответишь? И впрямь, зря.

— Подло думать, что все было просто так! — звенящим от злости голосом выдает он, наконец.

Я осматриваюсь. Толпа туристов проходит куда-то вдаль, к автобусам, наверное. На нас никто не смотрит. Свешиваю ноги вниз. Если я сейчас прыгну, никто не заметит.

А если даже и заметит, этому человеку никто не поверит. Люди ведь не летают.

— А ну не смей! — шипит Тимур. Он обо всем быстро догадывается, — Не смей убегать сейчас ты, дебил! Это трусость! Ты так всё предаешь: Замок, Леку, своих друзей, меня! Бл…ь! — он размахивается и со всей силы швыряет бутылку из-под минералки вниз. Она с плеском падает в воду.

— Блин, я ж против того, чтобы загрязнять природу, — то ли в шутку, то ли в самом деле виновато, говорит он спустя минуту. Кажется, и в самом деле виновато.

Спрыгиваю вниз и, зависнув на секунду над водой, достаю бутылку и сажусь обратно. Никто даже заметить ничего не успевает.

— Дурак! — шепотом говорит Тимур. — Кир, ну ты чего?

Оборачиваемся по сторонам. В порту тихо. Только птицы садятся на соседние парапеты и смотрят на нас любопытными золотистыми глазами.

Странно так, тихо. Только волны тихонько бьются об бетонный причал и вдалеке постанывают чайки. Уютная тишина. И так непривычно жарко после Замка Средь Миров.

— А ты чего орешь? — огрызаюсь я со злостью. Тимур изумленно на меня смотрит. Я краснею и отворачиваюсь.

Мне страшно. Я делаю всё, чтобы заглушить этот страх.

— Он ведь не ослепнет, да? — спрашиваю я в никуда и вспоминаю свой сон. Плохо видеть сны, которые сбываются.

Тим садится ближе.

— Не ослепнет, конечно. Мы что-нибудь придумаем, обязательно.

Тимур отпрашивается у тети на ночевку и, как только темнеет, мы делаем первый вылет. Поднимаемся на девятый этаж, а потом, через люк в стене, на крышу.

— Я тут часто лазил в детстве, — объясняет Тимур, вытирая пыль об джинсы, — Тут защелка хитрая, ее нажимаешь и никаких ключей не надо.

Я выпрямляюсь и смотрю вокруг.

Когда мы летали в Замке Средь Миров, по ночам было очень темно. Только звезды и луна, да и их тучи закрывали. А здесь светло. Фонари, магазины, автобусы и машины, свет из окон. Только звезд почти не видно.

Тимур подходит к краю крыши и вспугивает стаю голубей. Они чуть не сбивают его с ног.

— Да чтоб вас кошки поели, заразы! — ругается он вполголоса, очищая со свитера голубиный помет, — Кир, ты готов?

Я встаю рядом, киваю.

Мы прыгаем одновременно и тут же набираем высоту, чтобы нас не заметили из окон.

Я не знаю, куда мы летим. Просто летим. Внизу проносятся машины и дребезжат запоздалые трамваи. В лицо дует теплый ветер. И до меня только сейчас доходит, что мы и вправду в нашем мире.

Тимур приземляется на одной из крыш. Я устраиваюсь рядом.

— Кир, как здорово! — говорит он, — В Центр полетим?

Пожимаю плечами. Мне нет особой разницы, куда идти или лететь. Просто не хочется ни о чем думать.

Тим поедет завтра в больницу. Но вот что он сделать может?

— Алё, Кир! — машет он перед моим лицом рукой, — Летим?

Я соглашаюсь:

— Летим.

Ночной город с высоты — это красиво. Когда на него смотришь сверху, чувствуешь себя хозяином всего этого.

— Долетим до Кирова, а потом пешком до Баумана! — кричит Тимур. Я жестом, которым научил Леку, показываю "хорошо". Хотя мне совсем не хочется в Центр сейчас. Там по ночам шумно. Гуляют компании, играет музыка, работают рестораны. Но Тимуру нравится, когда много народа.

Мы приземляемся в заброшенном закутке за рынком и я падаю, споткнувшись об какую-то доску. Пахнет гнилью, сыростью, тряпьем и старыми досками. Знакомый запах.

На секунду мне кажется, что ничего не изменилось, и я по-прежнему живу в доме на Кирова. Сразу же хватаюсь за ноги, но они чувствуют прикосновение. Я выдыхаю с облегчением и встаю.

— Все нормально? — Тимура в темноте не видно, но я представляю себе его обеспокоенное лицо. Странно это, когда о тебе заботятся, — Кир?

— Нормально.

Мы выходим из закутка на центральную улицу и уже почти переходим дорогу, когда я слышу крик.

Разворачиваюсь. Тимур качает головой.

— Кир, не надо ради бога. Мы ж не спайдермены! Ки-и-ир!

Я его не слушаю и бегу на звуки.

Мы не киногерои, верно. Супермен был очень сильным, а Человек-Паук умел прыгать по стенам. А я вот даже драться не умею.

Но ведь нас выбрали.

За углом еще один старинный полуразрушенный дом. Тут вся улица такая. Шум драки слышен из-за дома.

— Твою ж мать, сходили, блин, за хлебушком, полетали ночью над городом, — зло шепчет вставший рядом Тимур, — Ну и чего телимся, если уже пришли?

Хорошо, что над домом висит фонарь и видно почти все, что происходит. Я заворачиваю за угол и вижу мальчишку, пытающегося отбиться от высокого и плотного взрослого мужика.

О насильниках всегда слухи ходили. Поэтому Валерка строго-настрого запрещал всем, кроме Рыжей, выходить из дома ночью поодиночке. За Таньку мы особо не боялись. Ее Шеф всегда провожал и встречал.

— Пусти, с…ка, — кричит пацан. По голосу — чуть младше меня. Силы в нем хватает, он вырывается как может.