Точка Столкновения(СИ)

За разговором, вернее за долгим рассказом Крегера они дошли до небольшого ручейка одиноко бегущего среди зеленых равнин. Отпустив Руфуса побегать, они уселись передохнуть у маленького костерка треплемого ветром. Пришло время заняться тем ради чего Хродор, по сути, и пошел в этот поход - приложиться к содержимому драгоценной фляги под приемлемую закуску.

- Сначала я старался. Правда, - продолжал свой рассказ, вошедший в свое привычное состояние Крегер. - Отменил рабство, даже конституцию написал. Поначалу я всегда твердил себе о том, что это не подданные, это глупые дети за которых я отвечаю. Я должен жить только их проблемами, должен заботиться о них, быть разумным, в меру строгим правителем, своего рода отцом. И поначалу так оно и было, я действительно решал их проблемы, помогал им во всем. Но со временем я не то чтобы стал выдыхаться, я даже не устал, мне просто стало интересно другое, я просто забил. Я скажем так, зажирел. С головой погрузился в свои потребности и интересы, тратить время на то чтобы заниматься правительственными задачами стало невозможным для меня. К тому времени для большинства я стал богом. Меня любили, на меня молились как на бога, и сам я стал считать себя чем-то большим, чем просто куском дерьма, каким на самом деле являюсь... всегда являлся, живя в этом мире простым смертным. Я сам не заметил как под давлением власти и вседозволенности стал тем еще тираном.

В рядах госслужащих у меня была кучка верных, до ужаса преданных мне фанатиков внимавших каждому моему слову. Они смотрели за страной, они контролировали выполнение законов, которые для людей написал я, в то время как мне на своих подданных стало уже совсем наплевать. Моя жизнь превратилась в бесконечную вечеринку. Я утопал в алкоголе и безумных оргиях. Как только мои помощники, вместо меня правившие страной спрашивали у меня как решать тот или иной вопрос, я, не задумываясь, нес первый бред, что приходил мне в голову или вообще предлагал им самим решить проблему по своему усмотрению. Все вокруг было подчиненно только мне. Мне не до чего не было дела. Любые мои фантазии, любое безумие, они повиновались всему. По совету гнилых языков из числа моих советников проводились процедуры любования меня. Люди шли и просто целовали мне ноги. Мне сказали, что это необходимо, что так черный люд будет чувствовать над собой мою божественную власть. Я слушал эти гнилые языки как дурак.

Потом, помню, мне стало страшно. Я стал трястись за свою гнилую шкуру. Знал, что рано или поздно за мной придут, ни те так эти. Меня попытаются убить или подчинить себе. Я шагнул слишком далеко, быть нейтралом уже поздно. Тогда же я подружился с магом Литарном Темным - верховным правителем Ладгарской Империи. Ну как подружился, он просто со своей армией стальных чудовищ заявился в мой Валгон. Я не стал сопротивляться и согласился платить ему дань. Так или иначе, мы с этим темным для артэонов магом стали своего рода друзьями. Литарн посоветовал мне обучиться суперзаклинанию, избрать уже для себя какое-нибудь персональное магическое умение. И тогда я не придумал ничего лучше, чем стать магом террористом. В перерывах между пирушками и оргиями, я освоил 'Ледяной Взрыв' - суперзаклинание разрушительного типа, при реализации превращающее все живое в лед на километры вокруг меня, чтобы если враги придут за мной разом просто смести их всех. Утащить их всех за собой, прямиком в чертово пекло, которым вопреки всем удовольствиям мне казалась собственная жизнь. Вырваться из этого круговорота насилия и разврата было невозможно. Самостоятельно невозможно.

И вот как помню, однажды я проснулся в клоаке, в которую превратился тронный зал. После вчерашнего веселья кругом валяются пустые бутылки, пол залит воском от свечей. На шкурах спят какие-то голые бабы и еще какие-то жирные мужики жутко храпят. Вонь стоит как обычно невыносимая. Меня стошнило от этого всего. Я решил пойти прогуляться, впервые за несколько лет пройтись по своему городу, посмотреть, как он живет. Облачился в серый незаметный плащ и пошел по улицам. Меня сразу насторожила какая-то тишина. Повсюду на улицах стояла вооруженная стража. Редкий прохожий, не глядя по сторонам, несся со всех ног, желал быстрее пробежать, не привлекая к себе внимания. И самое главное - противное мерзкое карканье и стаи ворон-мутантов летающих над городом. Падальщики, чующие мертвую плоть, они парили над погрузившимся в тишину Валгоном. Я примерно понимал, что происходит, но не хотел верить, пока сам не увидел.

Зайдя за очередной угол, прямо в центре города я увидел огромную яму, заваленную гниющими трупами. И тут я вспомнил. Ведь на убийство половины из всех этих несчастных я лично отдал приказ или разрешение. Когда я, просыпаясь с дикого похмелья как неподвижное бревно валялся в расслабляющей ванне, мои помощники уже давно ставшие профессиональными инквизиторами спрашивали меня, как быть с очередным недовольным бунтом я, не желая вдумываться в детали давал добро на наказание непослушных. Я одобрял массовые убийства и даже не осознавал этого, меня ничего не интересовало кроме себя. Насколько сильно я потерялся?

Пока я развлекался, наслаждался участью смертного бога, несколько тысяч жителей Валгона умерли от голода вызванного несколькими неурожайными годами. Голод провоцировал массовые бунты. Еще несколько тысяч людей уничтожила выращенная мной инквизиция. Я оставил управлять городом кучку жестоких безумных психопатов. Они неверно истолковали оставленные мной законы, извратили их суть. Они в условиях моего наплевательского отношения, с моего фактически одобрения установили кровавый террор, жестоко убили, сожгли, повесили больше половины жителей города. А я ничего этого даже не заметил.

Повешенные трупы висели прямо на улицах как вывески торговых лавок. На площадях тлели инквизиционные костры...

Я же хотел как лучше. Клянусь, вначале я хотел изменить жизнь этих людей к лучшему. Среди жуткого и ужасного мира я желал создать что-то хорошее, безо всяких артэонов и прочих извращений. Я хотел стать их отцом и заботиться о них как о детях. Власть превращает неподготовленный ум в чудовище. Мое правление вместо света привело это общество к погибели и ужасу. Смертным богом быть трудно. Я не выдержал тяжести этого бремени.

Помню я вышел на людную улицу. Увидел своих подданных: серое жуткое смердящее быдло. Быстро семенящий по улице, не смеющий смотреть по сторонам серый люд, наглые шлюхи, разгуливающие вперемешку с вооруженными стражниками и инквизиторами. Они что-то говорили, но я не слышал звуков. Мне все надоело, я устал все это терпеть. Мне просто хотелось, чтобы этот ад прекратился. Сквозь жуткую боль в сердце я решил остановить все это в ту же секунду, смыть всю эту дрянь с лица земли. Суперзаклинание кропотливо отточенное мной для защиты от тех, кто придут по мою голову, я впервые опробовал его на живых целях. Ледяным взрывом я просто уничтожил всю эту грязь. Несколько тысяч жизней оборванные одним мигом. Все на километры вокруг в одну секунду сковал лед и холод, с хмурого неба посыпались хлопья снега. Замерзшие вороны падали на землю и рассыпались как стеклянные. Наступила тишина, желанная, такая прекрасная. Я никогда не должен был становиться богом для людей, только не такой придурок как я... Так я стал темным магом, стал злом, в одну секунду или был им всегда и просто медленно к этому шел, - тяжелые воспоминания вопреки времени все еще болезненно щепали душу Крегера. С болью глядя на возвышающиеся на севере заснеженные холодные горы, он замолчал. - Я же хотел как лучше. Правда. Но вот только забыл что я всего лишь человек.

- Есть в твоей истории что-то похожее на мою, - усмехнулся Хродор. - Меня тоже мучает совесть. Поэтому можно сказать мы оба сейчас здесь.

- Да нет. В моем случае совесть не причем. Ты не представляешь насколько я конченный в душе. Я согласился служить артэонам только ради будущего Тарда.

- Даже боюсь спросить, когда же ты обзавелся им...

- Тогда же и обзавелся. В тот же миг когда разом оборвал тысячи жизней. Я брел среди ледяных манекенов, и тут что-то нарушило мою прекрасную тишину. Это было какое-то движение, движение внутри одного из ледяных изваяний. Ощущение пустоты ушло, я четко почувствовал, что не один в этом ледяном царстве, рядом со мной шевелилась жизнь. В животе одной из заледеневших женщин шевелился ребенок, это было не иначе чем чудо. Я достал его. Знаешь!.. Живот треснул как стекло, я просто достал его из ледяной утробы. На моих руках шевелился младенец. Он был синий и холодный, но живой. Потом синева сошла с его кожи, он закричал, заплакал, как и все новорожденные. У меня видимо от нервов крыша совсем тронулась. Этот младенец в моем болезненном сознании предстал великим чудом, божьим даром, данным взамен тысячи падших жизней стертых мною. Мне показалось, что сама судьба дает мне возможность искупить вину за тысячи убитых. Рыдая как конченый психопат, я решил, что должен сохранить эту жизнь, этот божий дар, во что бы то ни стало. Иначе моей падшей душе не спастись.