Меч и проводник.Дилогия. (СИ)

  Теперь они долго искали в темноте свечи, разводили огонь в печи и грели воду, чтобы заварить липу с мятой, тоже оставленную мачехой. Ещё она оставила хлеб и кашу на ужин. Надо будет нанять служанку, решила Талина.

   - Завтра за тобой заедет кучер? - осторожно пригубил Дерек липовый отвар. - Тебе не тяжело будет работать?

  Ему не нравилась идея Ильма, и Талина не могла понять - почему.

   - Не бойся, - попыталась она его успокоить. - Я справлюсь. О такой должности я и мечтать не могла. И Ильм не обманывает своих работников, скорее уж они его, это правда. Я слышала об этом не раз. И "Стрела" не обманывает, и мы с отцом не обманывали, не переживай, у меня всё получится. Была одна лавка - будет восемь, всего-то.

   - Хорошо, если так, - Дерек поднялся с табурета, - у тебя останутся все амулеты, и... думаю, ещё агент Хельма.

  Агент оставался не один, но Талине знать об этом не обязательно.

  У "Тропинки" тоже была охрана, и взятый Дереком за горло Ильм клятвенно уверял, что за Талиной будут следить, что её никто не тронет, что... он много в чём клялся.

   - Я зайду утром, - пообещал Дерек. - Провожу тебя до лавки.

   - Ты уезжаешь, - сказала Талина, - и хочешь уехать, не простившись?

   - Почему, - попытался не понять Дерек, - я уеду ещё не завтра. У тебя новый дом и работа, бессмысленно ночевать в лагере, он далеко. Я... буду навещать тебя, пока не уйду с войском.

   - Нет, - ей нечего было терять, совсем, и она пошла напролом, - не делай вид, что ты не понял. Я спросила - ты что, не останешься? Ты хочешь уехать, не оставив мне даже воспоминаний? Вот так - и мне нечего будет вспомнить?

  Ты ещё арбалет возьми, подумал Дерек, прицелься и не выпускай меня, пока я не соглашусь... Это неправильно, что женщины живут наверху. У них появляются мужские замашки. Я вернусь, хотел сказать он, и заберу тебя к себе. И тогда она будет ждать. И будет связана. А он может и не вернуться. Перед глазами замелькали лавки господина Ханта, продавцы, охрана, прохожие, оборачивающиеся на Талину на улице... рыжий мальчишка, которому очень хотелось свернуть шею. Так хотелось, что кулаки сжались сами. Ввести кровь этого сопляка в императорский род... или иметь с Талиной незаконных детей. В глазах потемнело. Или просто уйти в поход - сначала ведь надо добраться до столицы.

   - Ты, - она подошла совсем близко, и положила руки ему на грудь, - вот так и уйдёшь? И ничего не будет?

  Он молчал.

   - Дерек, - растерялась Талина, - ты что... это результат ранений, да?

  Дождался. А что она ещё может думать?

  Он наклонился к ней и поднял на руки. Долгие годы бывший воевода приходил к женщинам лишь за тем, чтобы они продемонстрировали ему свое любовное искусство. Он привык принимать их ласки, и дорого ценил мастерство тех, кто мог заставить его забыть обо всём хотя бы на минуту. А она не умела совсем ничего, и он сходил с ума, ловил каждый её взгляд, каждое движение, боялся, страшно боялся забыться, и терял сознание от одного прикосновения к ней. Он прижимал её к себе, касаясь губами угловатых плеч, и тени рыжего мальчишки и его дочери суматошно метались по комнате, стараясь исчезнуть, рассыпаться, и ничем и никогда не напоминать о себе.

  Глава 24. Рутина

  В следующие ночи Дерек не сомкнул глаз - уничтожал вампиров на лесных дорогах. Мечты о Талине пришлось отложить - светлые владыки никогда не отказывали в помощи городам, и Дерек вынужден был согласиться с просьбой князя Занвельта. В тёмное правление количество вампиров резко возрастало, и любой из них был способен уничтожить за лето несколько деревень - селения пустели, сокращались поставки продуктов в города, и далеко не каждого мага можно было направить в глушь держать оборону. Мысль, что будущий правитель, подобно рядовому воину, ночи напролёт должен лично уничтожать нечисть, Дереку претила, но пришлось признать, что участие владыки позволило городу обойтись без потерь. Тем более все советники дружно заявили, что отказ вызовет недоумение и кривотолки. Сами, впрочем, желания принять участие в схватках не изъявили, а Дерек не настаивал: советники - не воины.

  В качестве приманки для вампиров издавна использовали приговорённых к смертной казни преступников, или искали добровольцев среди осуждённых на каторгу, обещая тем свободу, в случае если выживут. Добровольцев набралось семь человек, но в первые две ночи Дерек обошёлся четырьмя смертниками. Он считал себя обязанным бороться за жизнь добровольцев, и хотел сначала убедиться, что это возможно. В помощь себе владыка затребовал двоих магов и полдюжины воинов, заявив, что каковы бы ни были порядки, один он сражаться ночью в лесу не собирается. В результате рубил вампиров только Дерек, помощь же магов свелась к тому, что они накрыли воинов защитным куполом и обеспечили приемлемое освещение.

  Меч вёл себя идеально - Дерек укладывал кровососов с одного удара, без проблем отсекая головы и конечности. В магическом свете клинок отливал серебром, и, рассмотрев его ближе, владыка убедился, что лезвие действительно стало серебряным или очень хорошо посеребрённым. Задаваться вопросом, почему в предыдущих схватках этого не происходило, Дерек не стал, подозревая, что ответ всё тот же - меч не хотел или не считал нужным.

  В первую ночь Дерек уничтожил порядка тридцати тварей, во вторую - около сорока. В одиночку. Не потеряв ни одного человека, кроме смертников-приманок. Возвращаясь утром в лагерь, он решил, что клинку можно простить многое - пусть себе демонстрирует норов, лишь бы во всех предстоящих боях вёл себя также.

   К Талине он добирался телепортом или верхом после восхода солнца, и времени хватало только проводить её на новую работу - хотя Дерек и горел желанием бурной и короткой страсти прямо в дверях, но считал, что Талину это обидит. Соседи узнавали его или его нового рыжего жеребца и вежливо кланялись, а агенты Хельма дружелюбно помахивали хвостами. Ещё он встречался с ней днём - пообедать. Можно было обедать чуть дольше, и не только обедать - но он опять боялся её обидеть. Каждый раз он искал её по лавкам "Тропинки" и заставал беседующей с покупателем или торговым представителем. Дереку невыносимо хотелось свернуть шею мужчинам, разговаривающим с ней, усилием воли он удерживался, и вскоре у него появилась ещё одно страстное желание - набить морду господину Ханту. А заодно и Хельму, одобрившему идею сделать Талину управляющим. Желание превратилось в заветную мечту, когда агенты начали докладывать о появлении свах вблизи "Тропинки". К счастью, большая часть из них имела виды не столько на Талину, сколько на самого господина Ханта, но Дерека это не сильно успокаивало.

  Третью ночь он выделил Талине, следующие две - опять вампирам, и в таком ритме провёл десять дней, зачищая дороги вокруг города, до тех пор пока число убитых тварей не сократилось до количества, с которым жители могли спокойно справиться и своими силами. За все ночи у Дерека погибло всего двое добровольцев-приманок, и в результате все заключённые Тальна тут же возжелали избежать таким образом каторги.

  Дни владыка проводил в переговорах, на тренировках, изучении эльфийских мелодий и в архивах - ничего нового не узнал, кроме того, что предыдущие владыки действительно лично зачищали дороги. Хуже всего Дереку приходилось в архивах - стоило огромных усилий вчитываться в текст, а не таращиться между страницами, представляя Талину то в своих объятиях, то в объятиях очередного заказчика или жениха. Особенно настойчиво преследовал его рыжий маг, лица которого он в своё время не счёл нужным как следует запомнить. Чего только не выяснишь, пока не столкнёшься, думал Дерек, кусая губы. Кто бы мог подумать, что бывший воевода способен ревновать. Дома так никогда и не узнал бы себя с этой стороны. Мало того, все попытки бороться с этим чувством терпели позорное поражение - мысли начинались с невинной ничего не значащей зацепки, и стремительно раскручивались, чтобы обрушиться неудержимой лавиной.