Изобретатель чудовищ

— Но откуда взялась сама помпа? — не мог разобраться Тим.

— Понятия не имею! Глядя на помпу, я убеждаюсь, что она — механизм. Перед нами автоматическая конструкция! Сердце лабиринта — это уникальное устройство! Но кто его соорудил?

— Давайте-ка остановим помпу, — повысил голос Феликс. — А исследованиями займемся после.

— Подождите! — вырвалось у Тима. — Там бурлит какая-то мерзость, а вы предлагаете в ней плескаться? Мы же все превратимся в каких-нибудь червей. Мне не хочется туда лезть.

— Побудь с Мирой, — отрезал Феликс. — Присмотри за ней, а мы разберемся с помпой. Ты со мной, Исидор?

— Конечно.

Феликс и Исидор осторожно вошли в пенящуюся котловину. По колено в нечистой жиже они медленно направились к помпе. Но на это вторжение тут же последовала реакция. Из глубины котловины, подняв фонтан брызг, взметнулись длинные змееподобные существа. Они были точь-в-точь как черви, что в изобилии устилали берег, но только необычайно крупного размера. Туловище каждого червя-исполина заканчивалось сжимающейся и разжимающейся присоской-пастью, полной цепких частых зубов.

Феликс рубанул топором, и скользкая гадина, обдав его липкой кровью, развалилась пополам. Обе половины сами по себе продолжали извиваться во взбаламученной воде. Другой червь мигом попытался ухватить Феликса своими присосками, но Феликс чудом увернулся.

— Отвлеките их! — призвал Исидор. — Я знаю, что делать!

Ученый рванулся к помпе. Феликсу нужно было выиграть время, и он яростно рассыпал удары направо и налево.

— Феликс, я с вами! — не выдержал Тим.

Хищные черви устремлялись на звук сражения, они так и кишели вокруг Феликса и Тима. Мира бесстрашно ступила в черную жидкость, наполняющую котловину. Огонь в ее руках освещал место боя.

По пояс в густом клокочущем месиве Исидор добрался до шумящей помпы. У него был план. Любой аппарат можно отключить — в этом нет никакой магии, но необходима панель управления машиной! Где она? Он не замечал ее!

Вдобавок, Исидор почувствовал, что проваливается в трясину. Дно возле самой помпы жадно поглощало его, не давая осуществить свой замысел. Погрузившись уже по самую грудь, ученый лихорадочно искал способ добраться до внутренностей механизма.

— Он тонет! — раздался исполненный ужаса возглас Миры.

— Исидор, я иду! — Феликс отчаянно размахивал топором, стараясь пробиться к нему.

Но было поздно. Волна захлестнула Исидора, потом отхлынула, позволив ему в последний раз захватить в легкие воздуха, и ядовитые воды окончательно сомкнулись над его головой.

— О боже! — зарыдала Мира.

А у Феликса и Тима не было даже секунды, чтобы проводить погибающего друга последним взглядом.

И тут котловина всколыхнулась — неустанно пульсирующая помпа в последний раз беспомощно чавкнула и заглохла. Жуткие черви, для которых ритмичная вибрация помпы служила вечным спутником и ориентиром, были оглушены воцарившейся тишиной. Они перестали нападать и лишь вяло извивались, так что Феликсу с Тимом хватило нескольких взмахов, чтобы разрубить обескураженных исполинов на части.

Мутная жидкость котловины совсем успокоилась, даже рябь не пробегала по ее темной глади. Тим безнадежно опустил голову.

— Надо достать тело Исидора со дна, — сорвалось с уст Феликса.

Только он сказал это, как тишину разорвал всплеск. Около неподвижного механизма, облепленный грязью, вынырнул сам Исидор. Ученый был окружен синеватым сиянием — оно исходило от небольшого прямоугольного предмета, зажатого в его ладони. Задыхаясь, Исидор ловил ртом воздух. Феликс и Тим поспешили к нему и, подхватив под мышки, вытащили обессилевшего ученого на берег. Тот по-прежнему не выпускал из сведенных судорогой пальцев странный предмет.

— Элемент питания… — сквозь кашель прохрипел Исидор. — Источник энергии, на которой работала помпа.

— А мы уже оплакивали тебя, — похлопал ученого по плечу Феликс.

— Лабиринту конец! — ликовал Тим.

Исидор отдышался и показал своим спутникам плоский пенал из гладкого блестящего вещества.

— Меня затянуло в трясину, тогда-то я его и увидел, Он светился! Еле соображая, я вцепился в эту штуку и вырвал ее с корнем. Без батареи помпа перестала качать свою отраву! Меня больше не засасывало. Я нащупал ногами дно, оттолкнулся и вынырнул.

— Тебе нужно поскорее смыть с себя эту грязь, — спохватился Феликс. — Тебе ведь известно, сколь опасна эта вода в котловане!

— Нет смысла, — слабо улыбнулся Исидор. — Я наглотался ее досыта, и, возможно, без последствий уже не обойдется. Счастье, что лабиринт окончательно мертв.

— Вы уверены? — Мира обратила к нему взор, полный тревоги.

— Мы очистили его, — подтвердил Феликс. — Мы поразили все жизненно важные органы лабиринта. Правда, сперва наш путь едва не оборвался в его чреве. Кровожадные корни опутали нас, и погибель была близка, но Тим подсыпал ядовитые грибы в варево, которым питалось чрево, и оно издохло.

Вор приложил руку к сердцу:

— Когда-то лабиринт похитил мою семью, и наконец он поплатился за это!

— Потом мы убили мозг лабиринта, — Феликс излагал девушке все предыдущие события. — Лабиринт пытался нас раздавить под обвалом камней, разверзал пропасть, чтобы мы в нее упали. Он поднял из земли страшных глиняных кукол — фантомов — и заставил нас поверить, что они — люди.

— Это называется "ментальное воздействие", — уточнил Исидор. — Хорошо, что Феликс выстрелил в лишайник и повредил его. Так мозг лишился хотя бы части своих ментальных способностей.

— К сожалению, пуля была последней, — обмолвился Феликс.

— Пускай, но смелость — если она есть, никуда не убудет, — подчеркнул Исидор. — Мы победили мозг, благодаря храбрости Феликса, — пояснил он Мире. — Мутировавший лишайник подверг нас сильнейшему гипнозу — убедил, что умрут те, кто причинит ему вред. Феликс не поддался страху и выиграл эту схватку.

— Ты рисковал жизнью не меньше меня, Исидор. Да еще и проявил изобретательность! Мы бы пропали, не догадайся ты, что искусственное сердце лабиринта — помпу — можно отключить. Не обезвредь ты сердце, какой-нибудь лишайник снова мутировал бы, а любая яма обросла загребущими корнями и превратилась в плотоядное чрево. Мы одержали победу, но не получили ответа на вопрос: кто заразил землю, построив столь сложный механизм, и как ему это удалось? К тому же, мы не знаем, что будет дальше с тобой, Исидор. Эта опасная жидкость попала в твой организм.

— Что будет, то будет. Я — ученый, мне и самому интересно. Считайте, что мы ставим эксперимент, а я — подопытная крыса. Не волнуйтесь за меня, друзья. Мы влипаем в такие переделки, что едва ли нам стоит беспокоиться о будущем. Может, все и обойдется. Лабиринту каюк — и это главное. Пора выбираться наружу.

— Пожалуй, — согласился Феликс. — Но не сразу — мы обещали Мире разыскать ее любимого.

Преодолевая усталость, путники уже несколько часов обходили пещеры, окликали пропавшего юношу и освещали ниши и щели, но все было тщетно. Мира с трудом сдерживала слезы. Тиму попалась на глаза узкая, завешенная корнями нора.

— Гляньте! — кликнул он остальных.

Поскольку в пещере больше не оставалось неисследованных мест, у путников не было иного выбора, как одному за другим протиснуться в нору.

Но в норе лишь шуршали крупные насекомые, занятые своими делами, и шелестели длинные и теперь уже точно безобидные корни "подземных джунглей". Когда ход закончился, путники очутились в тупике. Посмотрев вверх, они увидели, что над их головами зияет трещина. Феликс подтянулся на руках и, выглянув наружу, сообщил:

— Это подвал какого-то дома!

— Что лишний раз доказывает: лабиринт обезврежен, он больше не удерживает нас внутри себя, — констатировал Исидор.

— Здорово! Я снова услышу музыку часовой башни! — Тим был вне себя от счастья.

У Миры задрожал голос:

— Но как же Дарен?.. Ведь вы дали слово!