Воля твоя

   Он удовлетворенно замолчал, неспеша взяв ложку и продолжив трапезу.

   - Однако вы не скажете, что же на самом деле там приключилось?

   - Чрезмерная настойчивость зачастую может привести к непредсказуемым последствиям.

   - Как и все остальное. Но разве любопытство грех? Даже чрезмерный.

   - В некотором роде... При особом желании можно все что угодно посчитать грехом.

   - Так что за оказия приключилась с извозчиком того господского экипажа? - Я пропустил мимо ушей его вторую часть фразы.

   - Оказия, как ты выразился, - хмыкнул священник, - заключалась в том, что его молодой госпоже под утро внезапно стало плохо, отчего ее нянька потребовала остановить карету, а сама забрала подопечную на прогулку. К тому времени, как мы с тобой пересеклись в первый раз, сын мой, они все еще не вернулись.

   - Но ведь это было далеко после обеда!

   - Верно, они вернулись лишь ближе к вечеру. Одежда на юной госпоже оказалась изодрана в клочья. Как оказалось, малышка умудрилась влезть в кусты дикого терновника.

   На этот раз он уже дождался благодарственного кивка от меня, лишь после чего вновь взялся за утоление голода. Ел неспешно, качественно смакуя каждую ложку наваристого бульона. Заметив мое рассеянное настроение, некоторое время глядел в ту же темную точку за окном, что и я, и, справившись наконец о забытой мною краюхе хлеба, покрошил ее в миску.

   - Но позвольте, я никогда прежде не общался со священниками.

   - Не ходили в церковь Создателей, не исповедовались и не причащались? - Нахмурился он.

   - Отчего же, в церкви бывал, но вот все остальное как-то обошло меня стороной.

   Священник посмотрел на меня с укоризной.

   - Тогда, быть может, вы не веруете в Создателей?

   Этот разговор можно было не начинать, а начав - не продолжать. Однако я был настолько впечатлен встречей с человеком из высшего духовенства, так как настоятель храма в моем понимании просто не мог быть кем-то из низших церковных чинов, что я банально наплевал на все осторожности - мне хотелось поговорить.

   - Я верую в Создателей. Но в моем понимании, вера не нуждается в доказательстве. Особенно кому-либо постороннему, из раза в раз выслушивающему одни и те же искушения одних и тех же людей. Если кому и доказывать что-либо, то лишь только самому себе, что можно сделать и без показательного присутствия на богослужении, верно?

   Священнослужитель молчал, ничего не говорил, лишь сверлил меня пронзительным взглядом.

   - Просто так принято: если молитва, то в храме, если исповедь, то исключительно священнику. Самовольства церковью не поощряются, считаются чем-то недалеким и не заслуживающим уважения окружающих. Лишь под уложенными мозаиками сводами храмов Создатели видят детей своих и последователей, а все остальное для них сокрыто будто бы туманом.

   Настоятель Николас продолжал заниматься своим делом - внимательно изучать меня, словно пытаясь определить сколь истинны были произнесенные мною слова, отчего его обычно насупленные брови были нахмурены еще сильнее, что казалось, будто он вот-вот вспылит. Две неравные вертикальные морщинки прямо над носом прямо указывали на его частые подобные "вспышки". Будь его брови попышнее, это могло бы стать комичным зрелищем. Если бы сидящий напротив не был святой человек.

   - Я услышал твою точку зрения, - осторожно проговорил он, и лицо его разгладилось.

   - Станете осуждать?

   - Еще чего! Я разве похож на чванливого глупца?

   - Простите, нет.

   - Вот тогда и не извиняйся, сын мой! - Недовольно расширились его ноздри, но надо отдать ему должное, в руки он себя взял достаточно быстро. - Я услышал твое мнение, и даже в некотором смысле согласен с ним. Как ты верно подметил, Великие Создатели на то и Создатели, что всемогущи в деяниях и возможностях своих. И в корне неверно считать, будто лишь в храме они способны услышать уста к ним взывающие. Нет, Марек, церкви и соборы Создателей, вопреки всеобщему мнению, предназначены совершенно не для этого - не по прямому назначению, если так можно было бы выразиться. А прихожане являются на исповедь не ради отпущения грехов, а на причастия не дабы к Создателям вознестись. Вовсе нет. Они являются в храмы ради себя, дабы уверовать и не усомниться. Доказать себе лично, что Всемогущие ушами священнослужителя тебя услышали, осудили и искупили, что Всемогущие десницей отца святого на тебя взор свой непоколебимый обратили да под сень своей защиты приняли. Чтобы было все показательно да наглядно.

   Я заметил, что к нашему разговору прислушиваются ближайшие к нам посетители. И если на мои слова они презрительно кривились, то речам святого отца благоговейно внимали.

   - Только так, сын мой. Этим и только лишь этим они руководствуются неосознанно, грехи в уме перебирая, да к персту святому очередь выстаивая. Истинно лишь так.

   Мне показалось, или на меня взглянули с интересом?

   - Все эти службы и проповеди созданы лишь для одного - успокоения метущейся души.

   - Вы действительно так считаете, святой отец?

   Он глубоко втянул носом воздух.

   - Да, я, - выделил он это слово, - действительно так считаю.

   - Вы все это сейчас говорите лишь ради того, чтобы я уступил вам свою комнату?

   - Отнюдь. Мне достаточно будет и уголочка в ней.

   - Тебя что-то интересует, сын мой? Прошу, задавай вопросы, не стесняйся, а я же, по мере своих сил и возможностей, попытаюсь на них ответить. Я же чувствую, как тебя что-то гложет.

   Какая удивительная прозорливость, но тем не менее точная.

   - Правду ли говорят, святой отец, что убийство - самый тяжкий из грехов?

   - Истинно так, сын мой. Так писано в заповедях, так завещали нам Создатели. Лишение ближнего своего жизни, даже совсем незнакомого, есть тяжких грех и тягчайший по сравнению с остальными. Ты можешь сколь угодно прелюбодействовать, лгать, таить и красть - все это простится, если в итоге подобное деяние не привело к страшным и ужасным последствиям. Все они обратимы, каждый способен раскаяться в совершенном, искупив ложь и клевету правдой, воровство вознаграждением, а ненасытность мирскую отрешением от сущего и обращением ко миру внутреннему. Но вот убийство искупить невозможно.

   - Такого просто не может быть - чтобы от чего-то не было пути назад. Ведь все всегда можно обернуть вспять, я уверен.

   - Действительно ли уверен или слепо веруешь? Поверь, Марек, между ними великая разница.