Марш Обреченных. Эстафета

Шурх-х!..

Молниеносно Себастьян отвлекся от черных мыслей. Его голубоватые с зеленью глаза кольнули чащу Эльфрана. Справа мелькнуло, едва заметно, призрачно. Черная тень среди зарослей папоротника, толстобрюхих стволов ялинов.

Браши!..

Призраки-браши. Защитное оружие эльфийского народа от непрошеных гостей. Пока Магический Круг Общины эльфов существует — пока существует защита от врагов лесного народа. Призраки-браши охраняли чащи и границы леса. Эльфийский патруль ходил по тайным тропам Эльфрана, только с разрешения Магического Круга, и только под гидом патруля в лес, как и в город, мог попасть чужестранец. Браши курировали весь лес, просачивали тропы, круглосуточно следили за подступами к лесополосе Эльфрана. Они были глазами и ушами Магического Круга, глазами и ушами — короля и королевы.

Теперь об их приближении к городу знала вся знать Эль-Фарона.

Прекрасно! Тем лучше для него и для них — меньше неожиданностей, ненужных неожиданностей. Можно было Кругу и не посылать ему навстречу Марьяна, хватило ведь и одного лейтенанта Гарьяна…

Он внезапно испугался своей мысли — к чему такой эскорт? Почему Круг отправил разведгруппу вперёд, а не лесной патруль?

Себастьян заскрипел зубами. Злость. Горькая злость. Ему не доверяют! Круг стал видеть в нём угрозу? Но почему?

Сколько вопросов, а будут ли ответы?

Эльфар с трудом натянул на лицо маску безразличия, скорее всего во дворце ему откроются все ответы на наболевшие вопросы. Наигранное безразличие снова спасло его самолюбие.

Ночную темень прорезал слабый лилово-зеленый свет — они подходили к барьеру, скрывающему общество эльфов от внешней жизни. Магический барьер. Сфера-кокон, окутавшая Эль-Фарон, жилище амбициозных эльфов.

Себастьян мечтал поглядеть на купол с птичьего полета, рассмотреть насколько творение эльфийских магов практично и драматично в переплетающейся точке, ведущей к их тонкой и изящной красоте. Красоте Эль-Фарона. Ведь город был прекрасен — Себастьян в это верил. Верил, и так же помнил то, что ни единый глаз живого существа не способен узреть великолепие эльфийского народа. Магический Круг и династия Эльсдинов непреклонно соблюдали древний закон, гласящий — жизненный благоустрой и ценности быта эльфов должны хранить тайну для внешнего мира. Мирный покой лесного народа не вправе омрачаться постылыми проблемами людей, гномов, дворфов, троллей, варваров и человекоподобных рас Зоргана. Что за собою несло более краткий и не двусмысленный вердикт — всякой человекоподобной твари, не являющейся эльфам по крови в Эль-Фароне, а также Эльфране — делать было нечего! Исходя из древнего закона Магический Круг от лица королевской четы, постарался защитить город эльфов от внешнего мира — ритуальное колдовство, создало сферу-купол и изолировало остроухих. Эльфы изолировались настолько, насколько позволил им это сделать горький опыт Эльсдара. Так солнце над Зорганом прекратило ласкать своими лучами Эль-Фарон, но эльфары позаботились скрыть и лилово-зеленый купол, создав иллюзию девственного леса. Так красота эльфов осталась лишь для глаз эльфов. Эльфы жили под куполами извечно, даже и в павшем два с половиной года назад Эльсдаре.

Для Себастьяна красота эльфов померкла давно. Он чувствовал, в Эль-Фароне для него назревали проблемы. Два трупа латников обернутся скандалом и наказанием, смерть же эльфара Жилича падет нечастным случаем, Совет Магического Круга, и фавориты дворца растопят пропасть презрения и злобы в его адрес. Себастьян был уверен, они набросятся на него коршунами, растерзают как полевую мышь. В душе разрасталась ноющая боль — в этот раз советник Желин Харуш, его приемный отец, не спасет от жгучих обвинений любимых сородичей.

Легкая дрожь объяла его тело. О боги, помогите!

Слева мелькнула вновь тень. Браши сопровождали их обширный отряд.

Безмозглые твари! Умеют только одно — подчиняться глупым приказам!

Себастьян понимал, что теряет над собой шаткий контроль. Сбавил шаг. Стал ровнее дышать. Слава богам — капюшон скрывал черты лица.

— Ибрагим говорит, ты стоял и спокойно смотрел, как мальчонок убивает ребят? — Олаф подкрался незаметно, слова звенели сталью.

Полуэльф подыскивал нужные, скользкие слова.

— И ничего не предпринимал…

— Предпринимал?! — Себастьян зло давился словами. — Ибрагим сверху, с холма, мог видеть, что твориться у меня перед носом?

О боги, какое жалкое оправдание!

Он даже не смотрел в сторону шагавших позади Ибрагима и остальных эльфов. Странно, но Марьяна не было слышно, неужели угомонился?

— Олаф, если я мог, спас бы Кристофьена и Малека!

Еще одно жалкое оправдание. К Дьену их всех! — Выругался в душе полуэльф, рванул вперед, не дожидаясь ответов. Мерзавцы!

Теперь он был точно уверен — проблем будет невпроворот!

Барьер встретил его холодно, так же, как и собратья.

Лилово-зеленая завеса остановила Себастьяна в полушаге от мерцающей стены. Полуэльф не оглядывался на идущих за ним эльфов, все раздражало, придирчиво надоедало. И напоролся на туже банальность…

Охрана Барьерной Стражи Эль-Фарона ждала всех. Они не собирались пропускать лишь одного Себастьяна через магические ворота. Что до бессильной ярости разозлило полукровку. Скоты!

— Что Себастьян не пускают? Лицо распухло? Цвет поменяло? Ты ненароком за отсутствие не позеленел? Болотным мхом не оброс?

Марьян ждал случая и дождался. Прекрасный случай — его не пускают в Эль-Фарон. Забавно. А вот намек на болотный мох и позеленевшую кожу — это намек на врожденный недостаток Себастьяна. А еще — болотного тролля. Совсем Марьян одурел!

Себастьян уже собирался огрызнуться, но встретил мрачный, предостерегающий взгляд Гарьяна, — не время пререкаться и затевать споры, да еще на виду. Он унял яростную дрожь. Весело было только Марьяну и его собратьям по оружию, Ибрагим с Росланом молчали, мрачными казались и идущие позади всех латники и лучницы; солдаты, тянувшие храмовников — безпричастно озирались по сторонам, им явно не терпелось поскорее скинуть с плеч малышню и отправиться в казармы.

Что-то назревало? Вот только что?

Стража не пускает. Гарьян задает двусмысленные вопросы. Марьян снова стал зубоскалить. Действительно, нечто надорвалось в тонкой жизненной нити Общины эльфов и "его сиятельства" Себастьяна. Вот только что?

Блеклый луч — заклятье Гарьяна.

Невидимые ворота в куполе заискрились величественной стаей ярко-красных искр — локальный проход. Себастьян долго не думая, шагнул за черту барьера…

В ту же секунду оказавшись в Эль-Фароне.

Тоже холодное и липкое прикосновение к сознанию.

Тонкая волна барьера пропустила Себастьяна, значит он свой, родной, и нечего Марьяну кидаться на него с дурацкими издевками, сам хорош!

В городе эльфов было тихо, словно в лесной чаще Эльфрана. Остроухим непривычен шум и гам. Они жили в тишине и гармонии, в соприкосновении с коварством и подлостью — их наглых сердец. Испокон веков эльфийское племя старалось чтить величие и красоту, поэтому Себастьяна встретила в двухстах метрах безлюдная площадь, за которой начиналась стена громадных, тысячелетних ялинов. Дома эльфов гроздьями сеялись на могучих ветвях великанов, где узкие, а где широкие деревянные мостки соединяли одно жилище эльфов с другим, аккуратные и изысканные.

Себастьян жаждал одного — умчаться домой!

Его порыв не утаился от лейтенанта Гарьяна.

— Себастьян, ты не забыл?

Полуэльф обернулся. Скинул капюшон. Теперь отчетливо виделось его полукровство: широкое, не присущее эльфу, лицо, рыжеватая шевелюра, и что больше впечатляло — рыжеватая щетина. Лишь молочно-белая кожа да остроконечные ухи выдавали в нем эльфа. Бегающий взгляд голубых с зеленью глаз добивал экзотичность портрета, — природа одарила Себастьяна поистине непредсказуемым коктейлем — от матери эльфийской крови, он унаследовал равную половину, как и от отца — человека. Да только б знать милых родителей, что бы от "чистого" сердца отблагодарить? Себастьян настаивал, но Желин Харуш не под каким предлогом и словом не обмолвился о родителях полукровки, все держал в себе, в тайне, каждый раз твердя — твои отец и мать Себастьян погибли, когда ты был мал и ревел в пеленках. На этом разговоры о родителях полукровки обрывались, успокоительными уговорами, на которые выросший, и, ставши, взрослым Себастьян перестал реагировать.