Камин-аут (СИ)

На ней был спортивный костюм и легкие белые кроссовки с эмблемой школьной команды. Лука – президент класса и школьная активистка, сейчас, должно быть, уже перешла в выпускной класс.

– Как поживаешь, Лука?

– Спасибо, неплохо. Глядя на тебя, могу сказать то же самое. Я видела тебя пару раз с Фрэей в «Шатле».

– Отчего же не подошла?

Лука коснулась собранных в хвост кудрявых волос, медля с ответом.

Эваллё состроил дежурную улыбку, девушка тоже улыбнулась, только Маю не проронил ни слова.

– Вы похожи на братьев, могу я сделать из этого вывод, что ты – Маю? – вежливо обратилась девушка к младшему из братьев. – Ты теперь будешь учиться в Гимназии?

– Ты права, – подал голос мальчик.

Получив ответ, девушка просветлела в лице.

– Мне нужно идти, – тихо пробормотал Маю.

– Пойдем вместе, – отрезал парень.

Только вчера он дал обещание матери, что поддержит брата в первый день в новой школе.

Девушка полезла в черную сумку из блестящей крокодиловой кожи и достала пару листовок:

– На! Держите и передайте своей сестре, что после девяти вечера запрещено появляться на улице без сопровождения взрослых. Тебе ведь еще нет восемнадцати?

Мальчик покосился на листовки, которые ему впихнула Лука.

– Испытывать судьбу никому не хочется, когда речь заходит о детях. С этой недели вступает в силу приказ о введении комендантского часа: теперь школа закрывается после пяти вечера, в это время как раз заканчиваются занятия у второй смены. Конечно, за вычетом тех дней, когда у нас будут проходить фестивали и театральные представления. Сейчас школьный комитет занимаемся распространением этих бюллетеней.

Лука даже в спортивном костюме держалась с достоинством. Похоже, здесь она считает себя госпожой директором.

– Я слышал об этом, – сказал Эваллё, чтобы поддержать разговор. – В Тампере уже ввели комендантский час.

Нахмурив лоб, Маю поднял взгляд на брата.

– Валь, но разве не туда сейчас направляется Сатин? Думаешь, он в курсе? Он же такой беспечный, небось, даже не слышал.

Пока Маю говорил, девушка не сводила с него глаз.

Эваллё поднял ладонь на прощание и, сунув руки в карманы, направился через коридор.

– Было приятно познакомиться, – услышал он голос Маю за спиной.

– Я надеюсь, мы скоро увидимся, – отозвалась Лука с фальшивым восторгом.

Лука же не опустится до того, чтобы обольстить шестнадцатилетнего подростка? Может быть, она как раз во вкусе Маю, – подумал Эваллё мрачно. Лука всегда вызывала в нем самые невеселые мысли.

Вдвоем они подошли к высоким двойным дверям, выкрашенным в белый цвет. Из-за двери доносилась монотонная речь лектора.

– В деревенской тюрьме, выходившей на базарную площадь, был маленький двор, обнесенный высокой стеной из высушенного на солнце кирпича, сделанного из ила…

Маю громко постучался и взялся за дверную ручку. Голос преподавателя стих. Мальчик еще сильней сдавил ручку.

Эваллё опустил ладонь на теплое плечо брата и легонько похлопал. Маю даже головы не повернул.

– Это всего лишь школа. Не принимай всё близко к сердцу.

Дверь приоткрылась, и Эваллё увидел, как господин Раймо Мусталаинен, новый преподаватель Маю, с учебником в руках повернулся в сторону вошедшего.

«Треньк-треньк»

– Вы – новенький?

По классу прошелся шепоток.

Маю рассеянно обводил взглядом учеников. Младший брат, оказывается, переживал своё зачисление гораздо сильней, чем показывал.

Мальчик затворил за собой дверь, закрывая для Эваллё обзор. Но всё еще можно было слышать его голос.

– Э-э, я… Маю Холовора.

А где же тот уверенный голос, что они репетировали по дороге? Сцена в машине вызвала воспоминания. Двенадцать лет назад первого сентября точно также Рабия и Сатин репетировали с ним приветственную речь, в тот день Эваллё пошел в свою первую школу. До того, он шесть лет провел дома, отрезанный от внешнего мира, не подозревая, что его ждет по ту сторону школьных ворот.

– Ах, да!.. Маю. Проходи, выбирай место. Я зачитывал отрывок из книги, думаю, ты быстро вольешься в работу.

*

– Холовора?! – выпалила девушка со стрижкой каре и в меловой футболке.

– Поверить не могу! Это его младший сын! – раздалось с последних парт.

– Разве он не живет отдельно?

Ну что рты поразевали? Это что, настолько горячая новость? Прям с пылу-жару? – подумал Маю со странной смесью чувств.

На него обратились пораженные взгляды. Уставились так, будто перед ними Дита фон Тиз.

– Так у нас был один парень, этой весной выпустился, Эваллё Холовора, я его отлично помню, и их сестра здесь учится! – выкрикнула девушка с ёжиком русых волос.

– Офигеть! В нашей гимназии учатся звездные дети!

– Давайте тише! – прикрикнул на класс преподаватель. – Если хотите что-то сказать – говорите, но сначала будьте добры поднять руку. Это ко всем относится, – взглянул на далеко сидящих девушек, которые что-то бурно обсуждали между собой.

– Сколько у них там детей? Настоящий крольчатник, – прошептал кто-то на передних рядах, несколько человек засмеялось.

Развалившийся за партой высокий парень атлетического телосложения с длинной салонной челкой, хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– Да! – гаркнул здоровяк. – Да, Холовора! – Еще один звучный хлопок.

Парень оглядывал класс и широко разводил ладони, как бы подначивая остальных присоединиться к веселью.

– Да! Да! Да! Добро пожаловать! – единодушные овации и рукоплескания в честь новенького.

Раймо хлопнул по столу ладонью и рявкнул на шведском «Умолкли!».

Маю сел за третью парту во втором ряду и достал учебник по мировой культуре. Здоровяк как раз сидел перед ним. Со всех сторон на новенького были устремлены заинтригованные лица. Раймо с трудом удалось восстановить относительную тишину в классе. Маю опустил локти на открытый учебник и накрыл горящие щеки ладонями. Похоже, к концу занятий голова будет болеть нещадно.

Из окон класса открывался вид на внутренний двор со скамьями для отдыха и далекую футбольную площадку, обнесенную металлической сеткой, на фоне вспаханного поля и далекого леса. Ну здравствуй, заключение!

– Маю, внедряйся в коллектив и приступай к занятиям, – несмотря на несмолкаемые шепотки, довольно спокойно произнес господин Мусталаинен, возвращаясь на своё место за учительским столом.

– Почему некоторым так везет: и с родителями, и брат – загляденье, и класс привилегированный, и учеба за границей? – с соседнего ряда зашептала вульгарно одетая девушка с русыми вьющимися волосами, заплетенными в косу. – Разве это честно по отношению к нам? Слышала, их шоколадный бизнес процветает, а мой отец до сих пор с долгами разделаться не может.

Маю тут же захотелось ответить в том же тоне. Что за бред? Он не учился за границей! Он дальше родной страны с рождения не бывал. И как можно винить других в том, что у них бизнес продвигается лучше? Вот пустозвонит…

– Зато новенький… – подруга светловолосой многозначительно усмехнулась.

Её слова можно было бы дополнить фразой «ой-ля-ля», о чем говорило выражение круглого девичьего лица.

Кому еще везет? Учебники сестрины, одежда с Валькиного плеча, родители работают как проклятые, чтобы содержать дом.

В классе были открыты окна, но все равно воздух казался несвежим. Солнце скопилось на спортивной площадке за окнами. Мальчик взглянул на обнаженные ноги той самой пустозвонки и беззвучно вздохнул. С удовольствием пришел бы на свой первый урок в шортах или плавках. Наверняка, Валька придумал бы что-то и на тот случай, только чтобы младший брат выглядел прилично.

В полупрозрачной костюмной блузке Маю чувствовал себя голым. Потерев затылок, провел пальцами по волосам, разглаживая их, и тут же поймал на себе пару девчоночьих взглядов. С всеобщим потеплением у кого-то, кажется, пришла весна.