Сделка (СИ)

— А-а-а, арбалетный болт значит. Тогда вам хирург нужен, я-то здесь причём? – разговор с собственным глюком был настолько забавным, что я даже пожелала, чтобы Димка меня подольше вытаскивал.

— Так я и просил хирурга! Молодого, сильного…

— Да-да, я это уже слышала, а прислали меня.

— Хотя, с другой стороны, ты же врач? Врач. Значит, ты подойдёшь. Времени всё равно почти не осталось.

— Эй, я не согласна никуда идти. Вам хирург нужен, а я терапевт.

— А какая разница? Не психиатр, и ладно,– глюк вскочил из-за стола и подбежал ко мне.

— Как это какая? – я даже возмутилась. – Хирурги, они руками работают, чаще всего по принципу: нет органа – нет проблем, — а мы, терапевты, больше по таблеточкам.

— Сказала мне женщина, отравившаяся насмерть, — хихикнул глюк.

— Почему насмерть? Я же сейчас в реанимации лежу, а надо мной Димка колдует.

— Ты сейчас в гробу лежишь, а Димка над твоим телом вздыхает. Вот кого я бы не отказался заполучить, так это Дмитрия Михайловича, — глюк мечтательно вздохнул, а я сидела и хлопала глазами.

Как умерла? Почему-то я ему поверила. Слишком уж реалистичной была эта галлюцинация. Хотя, что я знаю о галлюцинациях? Только то, что говорили нам профессора на психиатрии.

— Ладно, допустим, что умерла. Допустим. А вы тогда кто?

— Я — Бог! Не ваш, правда, из соседней реальности. Просил ваших богов с одним единственным человечком мне помочь, так вот помогли, тебя подсунули, — он вздохнул и печально хлюпнул носом.

Я скептически рассматривала полосатый халат и вообще этого пухлого индивида, один в один похожего на Илью Ильича.

— Что-то не похож, — наконец выдала я резюме.

— Какой есть, — огрызнулся этот то ли бог, то ли глюк. – И вообще, почему ты разговариваешь в таком тоне с божественной сущностью?

— А мне есть, что терять? – я пожала плечами, на меня начала наваливаться апатия. – Хотя, есть, отправь меня обратно, в эту как её… в мою собственную реальность.

— Не могу, у меня договор. Да и зачем это тебе? Там ты умерла, а здесь, в этой реальности, ты ещё и пожить можешь.

— Правда нелегко и недолго. Нет, я не для того травилась, чтобы на том свете оказавшись, бежать и кого-то начинать спасать, причем еще очень сомнительно, смогу ли я это сделать. Так что мне плевать на все ваши договоры: я к мужу хочу и к сыну, которого никогда не видела.

— А еще пять минут назад жить хотела. М-да, вот угробишь парнишку, как есть угробишь, — глюкобог вздохнул. – Давай сделку заключим, что ли. Вы там любите все усложнять и на взаимовыгодных условиях работать. Ты делаешь всё, что в твоих силах, чтобы парень выжил — просто выжил, большего я от тебя не требую, и проследишь, чтобы он добрался до мага-целителя. В общем-то, всё. Свободна. Можешь катиться на все четыре стороны, даже снова счеты с жизнью начать сводить, мне уже всё равно будет. Но только здесь, в моей реальности.

— Если я сделаю, то что вы просите, что я получу взамен? – мой голос всё ещё резал слух.

— Просто пообещать, что ты будешь жить, пусть и в другой реальности, не получится? – я неопределённо пожала плечами. – Да, собственно кому я это предлагаю? Самоубийце. Хорошо, главной причиной, почему ты всякой дряни наглоталась, была ведь не скорбь по мужу? Вдов много, если бы каждая с собой кончала, во всех реальностях была бы катастрофическая нехватка женского населения, — бог задумчиво теребил пояс на своем халате. – Значит, дело в другом. О! В общем, так. Если ты справишься со своей частью договора, то я обязуюсь сделать всё, что будет в моих силах, чтобы ты снова смогла стать полноценной женщиной. Смогла забеременеть и родить. Мужика не предлагаю, сама найдешь. Хотя, для тебя это будет сделать проблематично, — бог осмотрел меня с ног до головы, — но извращенцев во всех реальностях хватает. Ну как, пойдёт? Ты пытаешься спасти парнишку, ну там кровь остановить, ещё что-нибудь сделать — тебе виднее, ты же врач. Помогаешь добраться ему до целителя и идешь, куда пожелаешь, устраивать свою личную жизнь. Договорились?

Я сидела довольно долго, разглядывая свои руки. Какие они стали худые, одни кости. Ногти обломанные. Действительно, я и в более хорошие времена не могла похвастаться огромным успехом у мужчин, а сейчас вообще тоска. Но кто сказал, что мне нужно замуж выходить? Никто. А бог прав: извращенцев во всяких реальностях хватает.

— Только проследить, чтобы этот ваш герцог не помер, и помочь ему добраться до обитаемых мест? – я решила уточнить.

— Да, только это. Всё равно от тебя больше толку нет никакого.

— А что, будут какие-нибудь бонусы? Ну, там магический или еще какой-нибудь дар?

— Ишь, чего захотела. Конечно же нет. Только то, что у тебя есть, и всё.

— Одежду хоть какую-нибудь дашь? – я с какой-то брезгливостью смотрела на джинсы, всё ещё перетянутые Димкиным ремнём, серый свитер, ноги, обутые только в носки. В общем, на все то, в чем я уснула, чтобы больше не проснуться.

— Нет. Я что, похож на владельца модного бутика?

Я хмыкнула. Вообще-то этот бог был похож на профессионального бездельника.

— Ну, хоть что-нибудь. Знание языка, например. Как я с вашим парнишкой буду объясняться? На пальцах?

— Это, да. Это дам. А то и правда нехорошо получится.

— Хоть вылечи меня, что ли? А то как я, по-твоему, буду парня этого тащить, если сама через шаг задыхаюсь, — я решила, что вот конкретно этот бог не заслуживает вежливого обращения.

— Обойдешься, — рявкнул он. – Кто вообще виноват в том, что ты себя до такого убожества довела? Я, что ли? Почему я тогда должен тебя чинить? Я только одну деталь починю. Когда ты свою часть договора выполнишь.

— Обувь хоть дай.

— На месте что-нибудь раздобудешь. И вообще, время-то идет, и с каждой минутой тебе всё труднее и труднее будет выполнить свою часть нашего договора.

— Ну хорошо. Наверное, это будет любопытно и…

Я не успела произнести окончание фразы, потому что у меня вдруг потемнело в глазах, и в следующий момент я оказалась на полянке в каком-то лесу.

Опершись на пень, на поляне сидел… рыцарь?

В огромной груде железа и, судя по всему, без сознания. Из груди рыцаря в каких-то миллиметрах от предполагаемой правой границы сердца торчало что-то оперённое.

Приехали. Я в реальности со всеми атрибутами рассказа в стиле фэнтези: махровое средневековье, а я практически босиком и в джинсах. И для того, чтобы элементарно понять, что вообще происходит с этим рыцарем, нужно было снять с него весь этот металлолом. И как это сделать? Я истерично хихикнула. По идее, я где-то читала, что все детали доспеха связаны между собой кожаными ремнями. Значит, нужно их найти и чем-то перерезать. Раз это рыцарь, то у него просто обязан быть какой-нибудь нож. Ну что ж, приступим. Вздохнув, я сделала шаг в его направлении.

Артур.

Сегодня я понял одну вещь. Я хочу стать королем и показать Бэртхому, что он не ошибался на мой счёт. Когда умер отец, я просто уехал в свой замок, не дожидаясь церемонии коронации моего так называемого брата. Мне всего лишь хотелось побыть одному. Почему я не взял с собой отряд, непонятно даже мне. Видимо, скорбь от потери отца затмила мне разум.

Я не понимаю, почему Бэрт так со мной обошёлся. Я же практически открыто признал его право на трон как законного наследника. Я никогда не стал оспаривать бы у него это право, никогда.

Но Бэрт решил иначе. Он думал, что я отправился в имение, чтобы призвать своих вассалов и начать заключать союзы с соседями. И через недолгое время, подняв знамена бунта, узурпировать трон, лишив его короны и головы этой самой короны. Именно поэтому Бэрт нанёс удар первым, застав меня врасплох и всадив мне в грудь арбалетный болт, который придворный маг напоил силой, сделав его способным пробить заговорённый доспех. Этим же магом и заговорённый. Какая ирония.

Всё это Бэртхом рассказал мне в то время, пока я ещё находился в сознании. При этом он тщательно укладывал всю мою поклажу на коня, которого увел с собой — видимо, чтобы не оставлять никаких следов. О моем теле он не беспокоился. В этих лесах достаточно падальщиков и различной нечисти, чтобы от меня не осталось даже воспоминаний, а те немногие, кто доберется до моего тела, были несколько минут счастливы от роскошного королевского подарка. Но я был ещё жив, когда этот ублюдок уезжал! Некоторое время я с нарастающим беспокойством ждал темноты, когда все ночные хищники набросятся на меня, привлеченные запахом крови. Самым страшным было оставаться при этом ещё живым. Ещё страшнее — находиться в это время в сознании. Я знал, что у меня не получится умереть так, как достойно мужчине. И чертовски боялся этого.