Забавы колдунов. Часть первая

— Что это? — поинтересовался Франк.

— Кружевная шаль. Мама купила её специально для дня рождения Дэзи. А что подаришь ты?

Франк вытащил из кармана коробочку и открыл её. В ней лежала чудесная брошка. Адели показалось, что она давно мечтает именно о такой брошке, а не о той, которую отец прислал ей из Петербурга две недели назад, и она слегка нахмурилась. Дэзи, конечно, будет всюду её надевать, но уж ей-то при её бесцветных волосах, водянистых выпуклых глазах и рыжих веснушках лучше её не носить. А как бы пошла эта брошь к голубому платью Адели!

Франк закрыл коробочку, аккуратно положил её обратно в карман и взял свёрток поудобнее. Адель всё ещё переживала огорчение от вида брошки, поэтому ещё выше подняла голову и, отвернувшись от Франка, посмотрела в другую сторону. На перекрёстке стояла странная старуха в чёрных лохмотьях. Её кожа высохла, нос выдвинулся вперёд и вниз, и конец его висел на уровне губ, а на самом кончике его сидела огромная бородавка. Глаза были особенно неприятны. Они были мутные, беловато-серого цвета, а смутно черневшие пятнышки затянутых плёнкой зрачков были почти неразличимы. Длинные скрюченные пальцы иссохших рук напоминали когтистые лапы птицы. Спина была согнута, образовав горб, что довершило сходство с нахохлившейся неопрятной хищной птицей. При всём своём уродстве старуха ещё и вела себя страшно. Она дико поводила маленькой головкой и непрерывно что-то шептала, шевеля тонкими губами.

Дети в смущении остановились. Их путь пролегал мимо этой старухи, прохожих не было видно, и они сразу почувствовали, что уже вечер.

— Какая ужасная старуха! — прошептала Адель. — Мне страшно, Франк. Давай вернёмся назад и пройдем по другой улице.

— Глупости! — бросил Франк.

Его пробирала дрожь, но перед такой красивой девочкой он не мог показать себя трусом.

— Франк, у меня тяжело на сердце, — умоляла Адель. — Мне так и кажется, что, если мы подойдем ближе, она сделает что-то ужасное.

Франк и сам был бы напрочь пройти любым окольным путём, даже обойти весь город, лишь бы не приближаться к старухе, но раз уж он попытался показать себя храбрецом, отступать было нельзя.

— Говорю тебе, что всё это чепуха! Чего ты боишься? Она же слепая.

Он старался успокоить Адель, а, прежде всего себя, но цели не достиг. Однако он смело пошел вперёд.

— Ох, Франк! — вскрикнула Адель, задрожав.

Старуха пронзительно взглянула на них своими белыми глазами, и детям показалось, что плёнка, затягивающая зрачки, на мгновение разошлась и снова сошлась.

— Ведьма! — шепнул Франк.

Старуха протянула руку к девочке.

— Дай мне твою чудесную кружевную шаль, — жалобно прошамкала она.

Адель попятилась.

— Почему вы думаете, что у меня есть шаль? — спросила она. — У меня нет никакой шали. Вы же видите, что я ничего не несу в руках.

— А ты возьми свою шаль у Франка, — подсказала старуха, хихикая.

— Это не моя шаль, — испуганно возразила Адель. — Я должна отдать её Дэзи.

— Дэзи не нужна твоя шаль, отец купит ей десять таких. А вот твой отец, Адель, больше не будет покупать тебе ни брошек, ни шалей, ни даже хлеба, а его тебе скоро захочется.

— Что ты врёшь, проклятая ведьма? — закричал Франк. — Её отец сейчас у себя на родине в России, но скоро приедет. Он так богат, что может скупить все ювелирные магазины у нас в городе.

Старуха вновь гадко захихикала.

— А ты, Франк, дай мне твою чудесную брошку. Я хочу сколоть ею мою кружевную шаль, — обратилась она к мальчику.

Франку не хотелось выглядеть трусом, поэтому он гневно заявил:

— У тебя нет шали, так что и брошка тебе без надобности.

— Есть!

— Нет!

Старуха топнула ногой, и из-под её грязной юбки на мгновение высунулся стоптанный башмак.

— Есть! Мне даст её твоя подружка.

Пример Франка придал Адели смелости, и она закричала:

— Я тебе ничего не обещала и не собираюсь давать!

Франк пошёл ещё дальше.

— Кружевная шаль не прикроет твоего горба! — придумал он.

— А за брошку ты будешь цепляться своим длинным носом! — подхватила Адель и засмеялась. Её обидело предположение старухи, что её отец способен стать таким жадным, что не купит ей больше ни брошек, ни шалей. А хлеб она вряд ли захочет, ведь пирожные намного вкуснее.

— Может, тебе подарить мой пояс, чтобы ты подтянула нос кверху, а то он попадает тебе в рот и мешает говорить, — крикнул Франк и приставил согнутую кисть к собственному носу, демонстрируя, как удобно действовало бы изобретенное им простейшее приспособление для поднятия носа. При этом он то приближался к старухе, то отскакивал назад.

— А не подарить ли тебе мои золотые туфельки? Ты могла бы надеть их на свои длинные уши, — предложила Адель. — Они как раз пришлись бы впору.

— Ты лучше отдала бы ей свои заколки для волос, — громко обратился Франк к девочке. — Тогда она могла бы сколоть свою отвисшую кожу, а…

— Тебе не нравится моя кожа? — спросила старуха. — Ты полюбишь её. Моим носом ты будешь восхищаться. Ты станешь ползать у моих ног, умоляя, чтобы я позволила поцеловать мою руку. А горб… Он заслонит тебе всех красавиц мира. Расти, мой маленький Франк, умным, красивым и богатым. Не знай нужды и лишений. Мы встретимся с тобой очень скоро. Когда тебе исполнится двадцать один год и ты решишь жениться, в ночь перед свадьбой мы встретимся.

— Старая ведьма! — захохотал Франк. — Я не собираюсь на тебе жениться ни в двадцать один год, ни в двадцать два.

— Вот пугало! — смеялась Адель.

— А ты, моя маленькая Адель, — начала старуха, — узнаешь много горя, но самое большое оскорбление тебе нанесёт твой любимый. Ты…

Но она не кончила, а вся как-то съёжилась, быстро заковыляла прочь и спряталась за углом, временами выглядывая из своего укрытия. Это показалось детям таким забавным, что они переглянулись и засмеялись. В прятки они умели и любили играть, но никогда ещё не видели, чтобы злая сварливая старуха резво бросилась прятаться.

— Послушай, Франк, а как она узнала наши имена и что за подарки мы несём? — спросила Адель, когда вдоволь насмеялась.

— Так ведь мы обращались друг к другу по именам и разговаривали о подарках. Наверное, моя мама права, когда утверждает, что у меня чересчур громкий голос.

Внезапно настроение Адели переменилось. Веселье куда-то исчезло, и на смену ему пришла задумчивая печаль.

— Мне кажется, что эта старуха никогда от нас не отстанет. Мы куда-нибудь пойдем, а она тут как тут. Ты видел её глаза? Белые, мутные. А потом взглянет — и словно огнем обожжёт.

Франк ухмыльнулся.

— Ты ещё маленькая, Адель, и веришь в сказки. Это полусумасшедшая старуха. Хотела, наверное, попросить милостыню, а потом узнала про подарки и решила их получить. Слыхала, что она наплела про моё будущее? Неужели ты думаешь, что я, и, правда, в неё влюблюсь, да ещё и захочу на ней жениться? Мне будет двадцать один год, а ей сколько? Девяносто один? А может, сто один?

Тут детьми вновь одолел непреоборимый приступ смеха, и они весело продолжали свой путь, в деталях вспоминая и комментируя пророчество старухи.

Не успели они отойти от перекрёстка, как вынуждены были вновь остановиться, потому что на тротуаре, скрестив руки на груди и опустив голову, стоял, преграждая им путь, человек незаурядной внешности. Это был высокий смуглый господин средних лет с карими пронзительными глазами, прямым тонко очерченным носом, небольшой бородкой и вьющимися тёмными волосами с едва заметной проседью. Одежда его была очень проста, но необычна для этого благопристойного города. Она состояла из белой рубашки, тёмного жилета и тёмных брюк, заправленных в высокие сапоги очень мягкой кожи. Талию его охватывал широкий пояс с блестящими серебряными бляшками в виде сказочных чудовищ, а между ними на коже пояса были вытеснены непонятные знаки.

— Цыган, — шепнул Франк с убеждённым видом. — А может, не цыган. Пошли скорее.

— Он нас не замечает, — ответила Адель. — Видел, какое у него кольцо?