Говорящий с богом (СИ)

- Догонят нас, - сказал боцман. - И мили не пройдем, в снегу увязнем.

Гвенда тут же взвыла, а козлик заблеял - всем аж тошно сделалось.

Кайр Джемис прикрикнул:

- Хватит сопли глотать! Вокруг нас - земли врага. Быстрым маршем выходим из окружения. Иного выбора нет.

- А мне кажется, есть, - ввернул тот самый Марк-Ворон.

Сделал паузу - он любил этак драматично помолчать, чтобы внимание обратили. И вот, когда все на Марка воззрились, он и сказал:

- Кайр Джемис, не применить ли вам трофейную игрушку?

* * *

Боже!.. Как же я счастлив, что ты снова меня слышишь!..

Прости, что в прошлый раз так по-хамски нахамил. Я-то растерялся, все мысли вылетели!..

Боже, перво-наперво, я тебя приветствую, желаю здравия и низко бью челом! Вот.

Потом, боже, позволь мне представить себя. Меня зовут Стенли, а женку мою... на колени стань, чучело!.. женку зовут Фридой, вот как. Теперь мы оба снова тебе низко кланяемся и смиренно просим: не скажешь ли нам свое имя?..

Нет?..

Ну, что ж, не полагается нам. Оно и понятно, мы же маленькие люди, потому не должны знать лишнего. Буду звать тебя просто Боже. Хорошо, Боже?.. Ты не разгневаешься?..

А теперь, Боже... кха-кха-кха... я очень хочу тебя попросить. Понимаю, что нехорошо донимать мольбами, так что я всего одну малюсенькую крохотную просьбочку... Боже... кха-кха... пошли мне капельку здоровья, а? Очень чертова простуда замучила, ну просто жить нельзя. Даже перед тобой стыдно: говорить не могу, все "кахи" да "кахи". И женке моей тоже немножечко здоровьечка - можно? Она уже третью ночь ворочается и стонет, потому что зуб. Она стонет, а я не сплю из-за ее зуба. Ну, как с такой женкой жить, а? Пошли, Боже, здоровьечка! От чистого сердца прошу!

Ну, больше не стану докучать тебе. Кланяемся напоследок, бьем челом оземь. До свидания, Боже!

У кайра Джемиса был Предмет. Да, Священный Предмет, самый настоящий. Да, я видел своими глазами, даже держал в руке!

Кайр Джемис добыл его в злодейском форте в Запределье. Там еще другие Предметы были, но кайр успел вынести только этот. Походила святыня на обручальный браслет, но только из непойми чего сделанный. Материал на ощупь гладкий, будто стекло, но теплый, как живая кожа. А цвет его - смесь янтаря с молоком. Дивное изделие, сразу видно - божеское! Вроде, простое, без золота да каменьев, но по изяществу никакая драгоценность с ним и близко не лежала. Так-то.

Вот энтот самый браслет кайр Джемис извлек из нагрудного кармана и поверх него глянул на Ворона. Очень так недобро глянул. Надо сказать, кайр Джемис - вообще не из тех, кто легкого нрава. Если бы людям платили за доброту, то, боюсь, кайр Джемис помер бы с голоду. И вот он хищным своим взглядом уперся в лоб Марку-Ворону и спросил:

- Ты что же, знаешь, как использовать Предметы? Тебя император научил орудовать Перстами Вильгельма - и ты, подлец, молчал?! Мы могли одним выстрелом потопить корабль Флеминга - а ты молчал?!!

Марк примирительно вскинул руки:

- Да ничего я не знаю, кайр Джемис. Если б знал, герцог бы все из меня вытряс. Уж он меня как мог расспросил, на славу постарался.

- Тогда какой тьмы ты предлагаешь?! Ты не умеешь стрелять Перстом, и я не умею. И что нам с этим браслетом делать?

Марк ответил этак спокойненько. Вот за что его уважаю - за невозмутимость: что бы ни творилось, Ворон себя не теряет.

- Видите ли, кайр, я тут немножко проанализировал ситуацию, - ответил Марк. - Помните, когда мы в форте застали врасплох часовых, один из них схватил браслет?

- Помню, и что?

- Вы, кайр, шли на него с мечом, а этот парень хапнул Предмет. Вам нужна секунда, не больше, чтобы рубануть мечом. Но часовой все равно схватил Предмет. Смекаете?

- Хочешь сказать, выстрел Перстом - дело быстрое?

- Именно. Занимает какую-то пару секунд. Часовой имел шанс опередить меч, иначе бы даже не пытался.

- Тааак... - протянул кайр, скребя бороду. - И что же дальше?

- Ну, смотрите. Предмет, как видим, совершенно гладкий - без выступов, захватов, крючков, кнопок. Значит, он не взводится, подобно арбалету, и не работает от нажатия, как искровое оружие. Длинное заклятие за две секунды тоже не скажешь. Вот и вывод: стреляет он не от речи и не от движения рук.

- Короткое слово можно сказать за секунду, - предположил кайр. - Например: бей. Или: смерть. Или...

- Э, э, кайр! - Марк замахал руками и отскочил в сторону. - Вы на меня-то не направляйте, когда слова пробуете!

Кайр Джемис надел браслет на руку и нацелил ее в лесную темень, где никого из нас не было. Все мы притихли, насторожились, смотрели во все глаза. Ну, как получится? Ну, как прямо при нас сработает Перст Вильгельма?!

Воин крикнул:

- Бей!

Потом еще:

- Смерть!

Помедлив, рявкнул снова:

- Залп!

И еще:

- Стреляй!

Ничего. Перст не отозвался.

- Попробуйте: огонь, - подсказал Марк.

- Почему - огонь?

- Он же огнем стреляет...

- Огонь! - скомандовал Предмету кайр Джемис. Ничего не случилось.

Кайр поразмыслил еще. Расслабился, опустил руку... а потом резко выбросил вперед, сжав пальцы в кулак, и громовым голосом взревел:

- Убей!!!

Вот тут ты и можешь убедиться, что я говорю тебе чистую правду. Будь на моем месте кто другой, так сказал бы, что, мол, полыхнуло небесное пламя, сотряслась земля, вспыхнули сосны, как солома... А я не скажу, поскольку неправда это. Предмету было плевать на кайровы потуги. Он это показывал всем своим молочно-белым видом. После еще десятка тщетных проб, кайр стянул браслет с руки и сунул в карман. Ни Марку, ни кому другому он слова не сказал. Да и всем нам болтать расхотелось. Очень остро вспомнилось, что утром этого самого дня потеряли мы свой дом - корабль. А теперь торчим среди темного зимнего леса, по нашим следам идут свирепые волки в человечьей шкуре, и всей нашей защиты - только три меча да пара арбалетов. Кто дрожал от холода, кто от страха, но делать нечего. Поспали несколько часов, с рассветом встали и побрели на юг по колени в снегу.

Ну, а что поделаешь, если так сложилось...

* * *

Здравствуй, Боже!

Это снова Стенли и Фрида, смиренные твои слуги, бьют челом. Для начала хочу тебя поблагодарить очень-очень горячо и крепко, поскольку простуда миновала. Ты услышал мои молитвы, великодушный и милостивый Боже! Я никогда не забуду твоей благости и век буду тебя славить!

Правда, зуб у моей женки так и не прошел, до сих пор она по ночам мается... Но нельзя же все и сразу, правильно? Ты исцелил меня - вот уже и довольно. Негоже дергать самого Бога из-за всякого больного зуба! Тем более, что я уже приспособился: голову накрываю подушкой и сплю себе, женкины стоны не мешают.

Быть может, тебе, Боже, любопытно, как же так вышло, что твой Священный Предмет очутился у нас? О, это чудесная история была, я сейчас расскажу с твоего позволения. Мы с Фридой держим отару. И вот вышло так, что запаршивела черная Марси: всю ее будто плешь побила. Женка говорит: "Поди на хутор, приведи старого Гордона, он овец пользует". Я говорю: "Сама иди, дура. Я - мужчина, без меня все хозяйство загнется. А привести овечьего знахаря и баба может". Поспорили мы с Фридой немного, но в конце я сжалился над нею и сам пошел. А как сделал три мили и зашел в рощу, так и слышу звон - будто мечи. Я, Боже, очень мирный человек. Живу по заповедям, никогда кровь не проливаю. Вот я поскорей и спрятался, чтобы не грешить зазря. И вижу: бредет какой-то воин, по всему - раненый. Точно, раненый: красный след за ним тянется. В трех шагах от меня он упал и больше не поднялся. Подошел я к нему - думаю, не оказать ли помощь, как по заповедям полагается. И тут он хрипит: "Мне конец, брат... Возьми это... Унеси..." И протягивает дивный браслет: стеклянный - не стеклянный, ледяной - не ледяной, а такой, будто из застывшего молока слепленный. Я рассмотреть почти не успел, как снова услыхал звон мечей, и тут уж понял: верно, знак это. Лучше мне воротить назад и ни в какой хутор не лазить. Так я и сделал, пошел домой. Фрида сразу на меня накинулась: "Где старый Гордон, ты, дурошлеп ленивый? Марси уже от холода трясется, столько шерсти растеряла!" На что я и ответил: "Мне боги знак явили! Гляди, чучело, что я нашел!" Показал ей браслет, и ровно в тот миг, как Фрида взялась за него, так и услыхали мы оба твой святой божественный голос!