Метель (СИ)

«Вроде бы и снега здесь немного намело, - сделав несколько осторожных шагов, подумала она. - Пройти вполне смогу».

Задумчиво прикусив губу, девушка еще некоторое время обдумывала эту мысль, а затем, тряхнув головой, решительно свернула с наезженной дороги. Внимательно глядя себе под ноги, Марьюшка старалась ступать только туда, где точно была уверена, что легко пройдет. Ей не хотелось ступить в какую-нибудь яму и набрать полные сапоги снега.

Вскоре девушка успокоилась, поняв, что вполне легко пройдет этот путь. Ловко огибая кусты и деревья, она даже начала что-то тихо напевать себе под нос. Да только начавшая быстро портиться погода вызывала смутное беспокойство. Тяжелые снеговые тучи уж как-то слишком быстро заслонили собой все небо. Поначалу Марьюшка даже любовалась пушистыми снежинками, спокойно падающими на землю. Но вот снегопад усилился, а поднявшийся ветер принялся коварно пробираться под теплую одежду. Вновь накинув капюшон на голову, и плотнее запахнув полы плаща, девушка ускорила шаг.

Марьюшка уже корила себя за то, что решила срезать дорогу. Разыгравшаяся не на шутку метель практически закрывала ей весь обзор. Снежинки из мягких и пушистых стали колючими, больно жаля лицо девушки. Пониже опустив голову, она упрямо прокладывала себе путь вперед, прекрасно понимая, что если заблудится тут, то попросту замерзнет. Но уже через полчаса Марьюшка выбилась из сил. Неосторожно ступив, она одной ногой по колено провалилась в сугроб. Упав на снег, девушка с трудом освободила ногу и, подтянув поближе к себе корзину, привалилась к шершавому стволу какого-то дерева. Тяжело дыша, Марьюшка постаралась как можно ниже натянуть капюшон, желая хоть немного спрятаться от колючего снега и ледяного ветра.

«Я совсем чуть-чуть посижу, передохну да сил наберусь», - устало подумала она, прикрыв глаза.

Замерзшая и измученная девушка старалась изо всех сил успокоиться, но понимание всего ужаса своего положения лишь еще больше распаляло в душе панику. Разбушевавшийся ветер упрямо старался забраться под одежду, сковывая холодом все тело. Даже плотная ткань плаща перестала спасать.

«Чуть-чуть... Еще немножко... Надо идти», - вяло подумала Марьюшка, практически перестав ощущать свои руки и ноги.

Ее все больше начало клонить в сон, и даже тревожные мысли о том, что этого делать нельзя, прекратили беспокоить. Поэтому, когда что-то горячее и шершавое провело по ее лицу, а над ухом раздалось тихое ворчание, девушка поначалу даже не обратила на это внимание, все глубже погружаясь в смертоносную дрему. Но ее упрямо принялись тормошить, а затем недовольно зарычали. С трудом разомкнув глаза и приподняв голову, Марьюшка наткнулась на внимательный взгляд серых звериных глаз.

«Собака... Большая... - отстраненно подумала девушка, а затем ее словно молнией прошибла мысль: - Где собака, там и люди! Они помогут».

Тем временем зверь все продолжал тормошить замерзающую Марьюшку. Просунув свою морду под плащ и уткнувшись девушке в живот, он принялся пихать ее. Наконец, заметив, что Марья уже вполне пришла в себя, зверь лег к ней боком, мотнув косматой головой. Девушка каким-то невероятным образом поняла, что от нее хотят и, с трудом цепляясь за густую шерсть, взобралась неожиданному спасителю на спину, распластавшись по ней.

«Какая все же огромная... собака», - успела подумать она, уплывая в забытье.

Весь путь, что зверь нес ее куда-то, она помнила смутными урывками, то приходя в себя и из последних сил цепляясь за густой серебристый мех, то погружаясь во тьму. Когда она в очередной раз пришла в себя, то увидела, что зверь сгрузил ее около какой-то двери. Еле улыбнувшись замерзшими губами, поняв, что спасение близко, Марьюшка потеряла сознание.

Дальнейшее отложилось в воспоминаниях девушки непрекращающимся кошмаром и болью. Ее то колотило от холода, да так, что кому-то невидимому приходилось прижимать несчастную к кровати. То наоборот, обдавало волнами обжигающего жара, прокатывающими по всему телу. И тогда чьи-то большие руки осторожно обтирали ее мокрой тряпицей, а тихий бархатный голос с немного рычащими нотками уговаривал потерпеть, обещая, что вскоре ей полегчает. И девушка, хватаясь за звуки этого голоса, словно за спасительную соломинку, медленно успокаивалась, доверяясь рукам неведомого спасителя.

Когда Марьюшка первый раз пришла в себя, то поначалу никак не могла понять, где оказалась. С трудом повернув голову на бок, она, осмотревшись, поняла, что находится в каком-то небольшом полутемном помещении, еле освещенном маленьким огоньком камина, устроенного чьей-то умелой рукой у дальней стены комнаты.

Скрипнувшая дверь возвестила о том, что девушка уже не одна. Вот только шагов вошедшего практически не было слышно, так мягко и осторожно он ступал по полу. Но когда огонек был скрыт массивной высокой фигурой, Марьюшка даже задохнулась от удивления. Она никогда бы не подумала, что такой большой человек не будет производить почти никакого шума. Почувствовав робость перед незнакомцем, девушка неподвижно замерла, наблюдая за его действиями. А мужчина, зачерпнув кружкой то, что томилось в котелке над огнем, подошел к ней. Присев на край кровати, он помог Марьюшке приподняться и, поддерживая ее одной рукой, поднес кружку к девичьим губам.

- Пей, станет легче, - вновь этот тихий голос, что вел ее за собой через холод и жар.

Послушно отпив, Марья поняла, что это укрепляющий отвар, очень похожий на тот, который готовила их травница. Благодарно улыбнувшись мужчине, девушка с любопытством всмотрелась в его лицо, но кроме странно блеснувших глаз ничего больше рассмотреть не смогла, слишком темно было в комнате.

- Спи, рано еще.

И Марьюшка послушно опустилась на постель, переживая непонятную ей волну мурашек, прокатившихся по всему телу, из-за рычащих ноток в голосе незнакомца. Прежде чем уснуть, девушка с удивлением поняла, что не испытывает страха перед незнакомцем, а лишь жгучее любопытство. Словно разглядеть его лицо ей было жизненно необходимо.

Когда она проснулась во второй раз, в комнате было намного светлее. Весело потрескивающий огонь в камине делал очертания помещения более четкими. Приподнявшись на постели, Марьюшка с интересом осмотрелась по сторонам. Судя по грубо обработанным бревнам, из которых были сложены стены, и забитому в щели моху, это была одна из лесных зимовок, что строили охотники, когда надолго уходили на промысел.

Простота и экономичность просматривались во всем убранстве комнаты. Маленький камин, от которого в потолок помещения отходила труба, тем не менее, очень хорошо прогревал комнату. Напротив лежанки, на которой сейчас полусидела девушка, на стене висели добротные деревянные полки, зашторенные плотными занавесками. Приподнявшись еще выше и обернувшись, Марьюшка наткнулась взглядом на плотный полог, отделяющий эту часть комнаты. Вздохнув, девушка опустилась на подушку, подняв взгляд к потолку. Там она заметила висящие на натянутых веревках сушеные травы.

«Совсем как в доме нашей травницы», - улыбнулась она, узнавая не только те, что можно было добавлять в пищу, но так же и лечебные сборы.

Девушка пришла к выводу, что дом, на ее взгляд, выглядел очень уютно, хоть и был маловат. Но для охотника, ушедшего на промысел лесного зверья, места было вполне достаточно.

«Для одного!», - молнией вспыхнула мысль в голове Марьи.

Вновь приподнявшись, девушка принялась быстро осматриваться. Так и есть! Напротив ее лежанки, на полу, приткнулся сверток из одеял. Марьюшке стало даже неуютно от того, что она, получается, выгнала своего спасителя из его же кровати. И теперь он был вынужден коротать ночи на полу. Но больше всего ее растревожили мысли о родителях. Девушка всхлипнула, представив, как они переживают за нее. Ведь неизвестно, сколько она пролежала тут.

Судорожно вздохнув, Марьюшка на миг замерла, а ее живот отозвался голодным урчанием. Девушка даже смутилась от столь громкого посыла ее нутра. Но дразнящий запах еды, витавший в воздухе, просто не мог оставить ее равнодушной. Это поначалу Марья, влекомая любопытством, ни на что не реагировала. А сейчас уже просто не могла не обратить внимания. Да только хозяйничать у чужого человека точно бы не решилась. Пришлось собрать всю волю в кулак и терпеливо дожидаться своего спасителя. Марье оставалось уповать лишь на то, что он не будет долго задерживаться и вскоре вернется.