Судьба-Полынь Книга II (СИ)

— Дарующие время зря не теряли.

— А я предупреждал, что этим дело кончится. Вот и дождались. Сначала они создали поисковик, потом придумают еще что-нибудь, дабы избавиться от нас. Нельзя было давать им возможность восстановить силы. Следовало ударить в ответ, — проворчал глава клана воздуха, запахиваясь в меховой плащ. Невысокий рост и широкий воротник, достигавший ушей и полностью скрадывающий шею, придавали Верховному сходство с горбуном.

— Сарид-Лар, обсудим это позже. Сейчас не лучший момент, — Кагар кивнул на Наю.

— Бросьте. Она уже привратник. И это не такая тайна, чтобы держать под запретом, — отмахнулся с раздражением Верховный.

— Но и обсуждать с главами кланов вопросы политики — не слишком ли большая честь для вчерашней ученицы? — буркнул недовольно Верховный Арху-Кир. Его редкие седые волосы едва прикрывали череп, ниспадая до плеч, подобно стекающим с голой скалы нитям родников.

— Вот именно, — поддержала его Коркея. — К тому же ее звание привратника теперь под большим вопросом.

«Сука!» — метнула Ная исподлобья в Верховную злой взгляд.

— Саламандра, покинь зал. Мы узнали о поисковике все что нужно. Иди ужинать, — взмахом руки отпустил ее Кагар.

Ная поклонилась и отправилась к двери.

— Хотел бы я поглядеть на рожи жнецов, когда на них спустили кровавый смерч. Надеюсь, они надолго запомнят тот день, — хихикнул Сарид-Лар.

— Я же просил вас… — с неодобрением заметил Призванный.

— Не будьте брюзгами. Каждый из вас желал бы это увидеть. Но вам важнее держать лицо, чем признать правду.

У Наи от его слов полегчало на душе. Хоть кто-то был на ее стороне.

— Постой! — остановил привратницу резкий оклик Коркеи.

Девушка обернулась.

— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы восстановиться после отдачи на кровавый смерч?

— Несколько мгновений.

— Несколько…мгновений… — повторила Верховная в неком оцепенении. Губы изогнулись в желчной усмешке. — Незыблемая тебя любит.

— Надеюсь, — Ная еще раз поклонилась и вышла из зала под гробовое молчание глав клана.

И вот теперь она сидела в трапезной, запихивала в рот кашу и раздумывала над ждущим ее наказанием. Вызывающая непочтительность и дерзость. Такое не спустят. А Коркея расстарается, чтобы наказание было суровым. Невзлюбила ее Верховная. Впрочем, и она симпатии к ней не питала. Но неприязнь Коркеи она как-нибудь переживет, а вот если изгонят из клана — это будет конец. Лучше уж в жертву Незыблемой, все достойнее смерть, чем скитаться безумной по Гаргии, забыв свое имя и долг перед родными.

Хлопнула дверь, раздались торопливые шаги в сторону кухни. Наверное, какой-нибудь припозднившийся дозорный заглянул поужинать. Ная продолжала ковырять ложкой в каше, перебирая в уме предполагаемые способы наказания. Список выходил короткий и безжалостный, как лезвие дирка. Никакой надежды на милосердие.

Шаги направились в ее сторону, приблизились, миска хлопнулась на стол и кто-то, перебравшись через скамью, устроился напротив колдуньи. Она подняла голову. Радкур. Влажные волосы поблескивали в свете свечи. На одной из седых прядей, небрежно заплетенных торопливой рукой в косы, застыла капелька воды. Только что с озера пришел? Вон и на балахоне проступили на груди пятна, видно, сразу на мокрое тело накинул. Уткнувшись взглядом в миску, Скорняк с аппетитом наворачивал кашу, не обращая на Наю никакого внимания — ни приветственного кивка, ни улыбки, будто один в трапезной. Девушка оглядела зал. Пустые столы, свободные лавки. Мест поесть в одиночестве хватало. А если захотел составить компанию, то для приличия мог бы и поздороваться. Сегодня день на редкость щедр на «приветливые» встречи. Ну и ладно. Решив не забивать себе еще и этим голову, вернулась к прерванному ужину. Некоторое время ели молча, только ложки стучали об глиняные края посудин.

— Как съездили? — внезапно спросил Радкур, не отрывая взгляда от каши.

Ная вздрогнула. Рука зависла в воздухе, не донеся ложку до рта.

— Плохо… Мы себя выдали, — в голосе прорвалось скрываемое прежде отчаянье.

— Не расстраивайся. Почти все совершают ошибки в первое путешествие. Это своего рода очередной экзамен для молодых привратников.

— Но они точно не пускали в ход кровавый смерч и не превращали полсотни людей в живые факелы. Мы едва не угодили в лапы к Дарующим.

Радкур продолжил с сосредоточенным видом есть. Казалось, еда занимала его больше, чем девушка напротив.

— Как отреагировал Кагар? Сидел с холодной непроницаемостью или ругался?

— Был очень зол.

— Тогда расслабься. Наказание не будет строгим. Вот если бы он вам слова не сказал — дело обстояло бы отвратно. Попугал вас просто, балбесов, для науки на будущее.

Радкуру, конечно, виднее, он Призванного много лет знает, но, помня чуть ли не испепеляющий взгляд Кагара, верилось в это с трудом. Скорее, что скормит всех молодых колдунов тварям Незыблемой.

Ложка Скорняка заскребла по стенкам миски. Посудину можно было уже и не мыть. Вычистил почти до блеска. Но продолжал шкрябать, выискивая несуществующие остатки каши.

— Что решила? Уезжаешь… с этим мальчиком?

Спросил вроде безразлично, даже с пренебрежением, но и при свете свечи заметно, как напряглась кожа на скулах, побелели пальцы, сжимающие ложку. Занемел, застыл в ожидании ответа.

— Нет.

И сразу опустились плечи, разгладилась морщина на лбу. Перестал тиранить ложку. По-деловому кивнул, поднялся, перебрался через лавку.

— Значит, завтра на рассвете, как уедут гости, пойдешь в обход с Авдером и Киратом. Не опаздывай.

Прошел на кухню, отдал миску и быстро покинул трапезную, не сказав больше ни слова. Ная недоуменно посмотрела ему вслед. Нет. Ей никогда его не понять.

Ночь в горах наступает быстро. И когда девушка вышла из трапезной, на небе уже сияли звезды. Предвестницы людских судеб и смертей, как говорилось в древних свитках. Но вряд ли небесным путницам было дело до каких-то человечков, копошившихся в своем мирке, как мухи на навозной куче. Просто людям хочется ощущать свою значимость, причастность к чему-то великому, созидательному, а не думать, что, по сути, они ничем не отличаются от того же муравья, постоянно снующего, чем-то занятого, и также незаметно уходящего в небытие по вполне обыденным причинам, а не потому, что звезды так решили.

Ночь была хороша. Даже холодный ветер с ледников не мог выстудить запахи лета. Редкие, еле уловимые, занесенные неизвестно как в край снежных гор и непостижимо прекрасные. В такую ночь хочется жить, любить, парить над миром. На какой-то миг Ная ощутила за спиной крылья. Захлопали, затрепетали, сметая с дорожки пыль и развевая волосы. И не страшна никакая пропасть, никакая вершина самой высокой горы. Вынесут, не дадут разбиться. Но нет, это всего лишь ветер. А ее судьба зависит сейчас не от звезд, а от решения Верховных. И надо встретить его хотя бы выспавшейся и бодрой. Колдунья зашагала к темнеющим у скал домикам.

Спать хотелось ужасно. День выдался напряженный и долгий. Длинный коридор гостевого дома был погружен в темноту. Зная назубок дорогу, девушка уверено направлялась к своей комнате. Домик она еще не заслужила. Их имели только почтенные старцы-наставники и привратники с длинным послужным списком, не раз отличившиеся в схватках. Ная так и прожила все годы обучения в гостевом доме. Впрочем, она нисколько не расстраивалась по этому поводу. Ей нравилось здесь. Сквозняки ощущались меньше, каморку проще протопить, и соседство других привратников действовало успокаивающе. Вместе всяко лучше. Один, что древо на ветру. Даже огонь в очаге не способен прогнать холод и закравшиеся в углы тени.

Колдунья уже предвкушала, как заберется в постель и до самого утра даже не шелохнется, как одна из дверей бесшумно приоткрылась, в щель просунулась рука, сцапала девушку за рукав и быстро задернула в комнату.

— С ума сошел? А ели бы огнем запустила? — прошипела Ная, едва за ее спиной затворилась дверь.