Меч и проводник.Дилогия. (СИ)

  В это утро Любозару, наконец, стало заметно лучше - он смог подняться и выйти на улицу. Ухаживавший за ним всё это время Шуст смотрел на воеводу с немым обожанием, готовый броситься куда угодно по первому же намёку. К подтягивающимся войскам главнокомандующего вывезли в той же карете, которую подавали Дереку. Воевода с некоторым удивлением, но без лести, одобрил почти все решения владыки и начал подбирать себе адъютантов и заместителей. Долго он, однако, работать ещё не мог, поэтому к обеду его снова отправили к целителям. Дерек пришёл к господину Радосвету вечером - вооружившись картами, историческими хрониками, рисунками и учебниками военного дела.

  Любозар оказался гением - дома Дерек много бы дал за такого заместителя. Нет, его собственный тоже был очень неплох, и Дерек надеялся, что в отсутствие четвёртого сына отец не наделает глупостей и поставит главнокомандующим именно его, а не кого-то из братьев. А если нет - заместитель мог за себя постоять, и знал, как поступить, если какое-либо из покушений на воеводу окажется удачным, а император - не в лучшем расположении духа...

  Правила ведения боя действительно оказались достаточно просты - хотя бы потому, что были двумерны. Все сражения велись на земле, и третье измерение было представлено только рельефом местности. Гораздо проще, когда приходится рассчитывать атаку лишь слева и справа, не учитывая высоту, облачность, встречный ветер и грозовые фронты. Реки можно было перейти вброд, не рискуя потерять всё войско, штурм крепостных стен без конницы казался весьма странен, так будь здесь настоящая конница - и замки были бы другими.

  Увлёкшийся Дерек решил проверить способности Любозара, и с третьей попытки, сломав несколько перьев и заляпав чернилами кучу листьев, начертил схему сражения над Таретом, объясняя как атаковать в трёх измерениях. К его удивлению воевода моментально уловил суть, повертел листки, даже попытался изобразить из них что-то летящее над столом, а потом заключил, повернув лист, символизирующий конницу Инхрада, чуть под другим наклоном к столу:

  - Я правильно понимаю, что если бы они выстроили войска таким образом, то накрыли бы вас сверху?

  - Правильно, - изумился Дерек, - но они не могли так сделать, их атаковали когда сверху шёл грозовой фронт.

  Любозар вгляделся в своего нового владыку и вдруг спросил:

  - Ты наверно очень тоскуешь по полёту?

  Дерек прислушался к себе.

  - Нет, - ответил он честно, - ни по дому, ни по полёту я не тоскую. Даже странно.

  "И курить мне не хочется", - добавил он про себя, чтобы не объяснять воеводе, как и для чего "дымят" - не было здесь слова "курить".

  Ночью он зашёл к Талине сам - во избежание повторения вчерашней ситуации. Он её разбудил - она считала весь день и весь вечер, но зато перепроверила и перевела в десятки половину отчётов. Бумаги Дерек забрал, обнять обнял, попросил поторопиться и ушёл к себе - на эту ночь он её нейтрализовал.

  * * * * * * *

  На первый курс магической Академии набрали девять человек: самому младшему было восемь, самому старшему - год сверх полутора дюжин. Ещё один парень оказался ровесник Ренни, но на голову выше и раза в три шире в плечах. Нашлись и девочки - обе на несколько лет младше. Рении не знал - радоваться или огорчаться, он думал, что только у них дома учатся по семь-восемь человек на курсе. Зато рыжих оказалось больше половины - всех оттенков раскалённого металла.

  Всё оказалось не так страшно - писать не умела половина группы. Младший и девчонки - из-за возраста, самый старший - потому что прибыл из глухой деревни на севере. Так что время приспособиться к бумаге и перьям будет. И писать можно на родном языке, главное, отвечать правильно.

  Первые занятия они присматривались друг к другу, а потом курс разделили - грамотных в одну группу, неграмотных - в другую. Только практические занятия по магии оставили совместными.

  На старших курсах насчитывалось примерно столько же говорящих - от семи до дюжины. Ренни нашёл двух своих соплеменников на седьмом и восьмом курсах, и даже видел живого эльфа с пятого. Эльфа действительно звали Лиэрн безо всяческих "чтототамэль".

  Кормили очень хорошо - кашей утром и супом в обед. Можно было ещё и ужинать, но вечером его кормил Уржел. Ещё он нашёл свою общину и узнал, что туда приходила Талина - но только один раз, больше её не видели. Он разыскал гостиницу - вокруг неё стояла охрана, ощупывавшая едва ли не каждого пытавшегося войти, и крутилось слишком много собак. Он не решился прорваться внутрь и спросить про Талину - вдруг бы это ей чем-нибудь навредило. Если она ещё там.

  Поселился он в лечебнице, ночевал в палате с самыми тяжёлыми больными - больше от него пока ничего не требовалось - и платили ему серебрушку в полдюжиницы или два медяка в день. Ренни осторожно спросил у своих, нормально ли это, и услышал, что если его ещё и кормят - то вполне. А если он попутно чему-то учится, то могут вообще не платить. В общем - как договоришься. Разве у кузнеца с подмастерьями не так же? От таланта ученика всё зависит, с иного ещё и вычтешь за испорченную заготовку. Ренни подсчитал, что если на еду совсем не тратиться и где-то чуть-чуть подработать, то к зиме, которой его сразу начали пугать, он сможет накопить на доху и зимние вещи. Зимы он не видел, но она его уже страшила - какой же должен быть мороз, чтобы по воде можно было ходить?

  А через семь дней вечером в лечебницу пришла Талина - в новых штанах и свитере и очень дорогих сапогах, словно она вдруг сильно разбогатела. Его затрясло - он прекрасно знал, откуда у девушки может появиться дорогая одежда и красивые сапоги. Могла бы надеть старые - зачем всем своим видом сообщать ему... Ренни закусил губу и попытался улыбнуться.

  - Здравствуй, - еле выдавил он, - ты как?

  Она подошла ближе, вытащила из заплечного мешка свёрток и протянула ему.

  - Хорошо, - улыбнулась мечтательно и отстранённо, - это тебе. Там свитер и ещё вещи на зиму. Не замёрзни здесь - зимой очень холодно, я в первый год себе чуть уши не отморозила.

  - А ты? - сказать что-то ещё он был не способен.

  - Я уезжаю, - она погладила его по щеке. - Скоро... светлый... владыка отвоюет власть, путешествовать станет безопаснее, ты всему научишься... Всё будет хорошо, Ренни. Правда.

  - Уезжаешь? - не захотел поверить он. - Куда?

  - В Тальн, - вид у неё был чуть виноватый, - к отцу. Ренни, ты будешь учиться, а мне... мне нелегко будет в чужой общине. В Тальне много лучше. Правда.

  Это была правда - но не вся. Он смотрел на неё: и вдруг увидел себя со стороны - такие же сияющие глаза, блаженная улыбка. И запах... он неуловимо изменился, новые вещи и капля благовоний не могли скрыть его. Влюбилась - смог наконец произнести он про себя. Потеряла голову, как и он сам когда-то. Не когда-то - всего полторы дюжиницы тому назад... Она не из-за этих дорогих вещей и сапог уезжает, она не из-за денег уезжает, она просто ничего не соображает. Неужели не понимает, как это опасно - уезжать сейчас?

  - Талина, - не выдержал он, - выходи за меня замуж. Я маг, я буду много зарабатывать. Скоро. Ну не очень скоро - но ведь буду! Не рискуй, не надо. А в Тальн поедем вместе будущим летом. Всё проходит, а я - я буду любить тебя. Я буду заботиться о тебе. У меня уже есть работа, будет ещё. Не уезжай!

  - Ренни, - она смутилась, - ты... ты... ты много моложе меня. Я старая для тебя, Ренни. И ты - маг. Такие семьи не держатся.

  - Я вырасту! - с отчаянием выпалил он. - Талина, я вырасту. Совсем скоро - через год-два! Талина, я буду хорошим магом. И хорошим мужем, правда! Есть заклинания, продлевающие молодость. Мне всё равно - я всегда буду любить тебя. Не уезжай!