Сезон летающих деревьев (СИ)

— Я говорю, как есть! Провал — это почти тот свет. Наши тела остались наверху, а наши души упали сюда. Если мы застрянем здесь, то точно умрём.

— Нельзя долго вдыхать туман, — предупредил Лури, убедившись, что заявление Аргуса не привело к истерике. — Он стирает память. Мы перестанем помнить даже друг друга и навсегда останемся тут блуждать, если будем прятаться в нём.

— А кто это ходит за нами? — с ужасом спросила Фэйми.

— Это наши страхи, — быстро сказал Аргус. — Они преследуют нас, и когда мы вынырнем, придётся встретиться с ними лицом к лицу.

— Выбор невелик, — прогнусавил Лури. — Или мы становимся призраками, или встаём и смотрим им в глаза.

— А они нас не тронут? — с надеждой спросил Инто.

— Не знаю. Но они точно станут ходить за нами, как привязанные, и попытаются свести с ума.

— Я встаю, — решительно сказал Инто. — Самое страшное в жизни я уже видел. Я встаю.

— Лури! Кажется, я забыл, как зовут моего дворецкого! Как я мог забыть?! Я же повторял его имя по тысячу раз в день!

— Его зовут Памфле, хозяин.

Аргус судорожно вздохнул, сжал руки в кулаки и поднялся вслед за Инто. Следом вскочил Лури. Фэйми встала последней, не открывая глаз. Она чувствовала чьё-то холодное дыхание за спиной.

— Лури, я надеюсь, ты знаешь, как выбраться отсюда?

— Не хочу разводить панику, господин, но отсюда никто не выбирался. Во всяком случае, записей об этом нет.

— Лури! Ты что не мог соврать?!

В этот момент Инто не выдержал и обернулся к своему страху. Это был огромный Страж. Точнее, силуэт, состоявший из чёрной клубящейся дымки. Когтистая лапа замахнулась и рассекла воздух рядом мальчиком, но тот не шелохнулся, застыв, как восковая статуя с расширенными от ужаса глазами.

— Я тебя не боюсь, — сказал он с дрожью в голосе. — Я скоро научусь управлять тобой! Поэтому прочь! Прочь! Уйди! Исчезни!

— Какой смелый, — поразился Аргус, боясь заглянуть себе за спину.

Почему-то тень Инто его совершенно не пугала, а вот собственная била морозом по коже.

— Никто не говорил, что со страхами нельзя ужиться, — заметил Лис. — Победить их тяжело. Но ужиться можно. Мы же каждый день носим их в себе, а порой и сами вьём им гнездо.

— Лури, за мной Крысиная королева?

— Это всего лишь плод вашего воображения, хозяин.

— Как плод воображения может душить по ночам?!

— Страхи частенько душат. Но это не мешает им быть плодами воображения.

Аргус резко обернулся и крикнул:

— Рассейся!

Стоявшая перед ним фигура не шелохнулась. Это была женщина с головой крысы. В её подоле копошились грызуны, а узловатые пальцы тянулись к горлу Аргуса.

Фэйми мелко дрожала и боролась с собой. Она же не трусиха, да и остальные рядом. Кто дышит ей в лицо? Кто? Девочка распахнула глаза и увидела множество теней, не раз преследовавших её в Витках. Она вскрикнула, прижав ладони ко рту.

— Лури, а кто это у тебя на хвосте? — спросил Аргус, пытаясь отвлечься от взбиравшихся по ногам крыс.

— Это ваш прапрапра… в общем, далёкий предок, — прогнусавил Лури. — У меня от него шерсть встаёт дыбом. Каких только пыток он не выдумал в своё время, чтобы улучшить меня, как сосуд. Однажды я едва не лопнул, переполнившись его энергией. А сила у него была не ваша. Не-е-ет. У вас она мягкая, как молоко, а у него была колючей и холодной, сродни ледяным иглам. Она вспарывала меня.

Лис съёжился, отпрыгнул и зашипел, когда рука бывшего хозяина потянулась к нему.

Некоторое время все держались друг за друга и старались отвлечься разговорами.

— Лури. Я не очень-то много читал о Провалах. Расскажи всё, что знаешь, и тогда мы сможем подумать, как нам выбраться. Четыре головы — лучше одной, — предложил Аргус, вытряхивая из штанины пищащий комочек и морщась от лёгшей на плечо ладони Крысиной королевы.

Лису нелегко было стоять на задних лапах, и он попросил хозяина подержать его на руках.

— Так и знал, что ты когда-нибудь залезешь мне на шею! — проворчал Аргус, однако, просьбу выполнил.

Откуда-то снизу снова раздался жуткий вопль, и все вздрогнули, а страхи за спинами зашевелились и стали почти осязаемы.

— Кто это? — спросила Фэйми, боясь обернуться. — Почему тут всё время кричат?

— Это павшие души, — пояснил Лури. Ему было гораздо спокойней в руках Аргуса, поэтому он перестал ёжиться и шипеть, а вместо этого взялся рассказывать. — Этот туман не для всех людей одинаковый. Он особенно страшен грешникам. Их души не могут пропустить его через себя. Для них он густой, как вода, и тут же сносит вон в ту воронку. Чем больше грехов человек совершил, тем тяжелее его душа, и тем глубже он упадёт в Провал.

— Теперь ясно, почему остальных смыло, — Аргус с опаской посмотрел в пропасть. — Кем же это надо быть, чтобы детей продавать.

— Наверное, не все туда попали, — предположила Фэйми. — Я видела мальчика и девочку близняшек, но их тут нет. Думаете, они остались наверху?

— Они в котловане, — отрезал Лури. — Дети в ответе за родительские грехи. Это груз с рождения и на всю жизнь. К счастью, всем вам с родителями повезло.

На несколько вдумчивых мгновений ребята замолчали. Слышалась возня грызунов под шлейфом Крысиной королевы и протяжный вой Стража.

— Нам нужно залезть наверх, чтобы выбраться отсюда? — спросил Инто, задрав голову.

Огромный горник повторил его движение.

— Да, и как можно скорее, — мрачно подтвердил Аргус, пытаясь отделаться от объятий навязчивой королевы. — Через несколько дней без еды и воды наши тела умрут.

— А вдруг их убьют, и нам некуда будет возвращаться? — Фэйми снова хотела расплакаться, но слёз не было.

— Не бойся, — Аргус похлопал её по спине, спугнув тень, забравшуюся под волосы. — Никто не станет нас трогать. Это разрушит заклятие, и мы тут же вернёмся.

— Не такие уж мы и безгрешные, если попали сюда, — задумчиво сказал Инто. — Давайте попробуем залезть наверх. Я отлично лазаю по деревьям.

Он подошёл к колонне, подпрыгнул и ухватился за шероховатость, но как только поднялся на несколько метров, смоляная жижа принялась стекать, и Инто опустился вместе с ней. Аргус тоже попробовал вскарабкаться, но узловатые пальцы Крысиной королевы ухватили его за ноги и потянули в туман.

— Бесполезно. — Лури покачал головой. — Это столбы отчаяния.

— И как же тогда быть? — Инто принялся отряхиваться от грязи, но влага пропитала одежду, и ткань окаменела.

— Мы слишком, тяжёлые, — сказала Фэйми. — Нам надо стать легче.

— А это уже дельная мысль! — Лури завертел хвостом, за что получил шлепок от Аргуса, которому волнение лиса ударило по лицу.

— Что может отягощать души? — задумалась Фэйми. — Точно! Обиды! Бабушка мне всегда говорила, что нельзя их в себе носить. Нужно прощать даже самые плохие вещи и желать людям добра. Давайте попробуем!

Она взбодрилась, потому что тени ничего не могли ей сделать, только пугали.

— Может сработать, — согласился Аргус, стряхивая с рукавов гроздья крыс. — Давайте. А что нужно делать?

— Ну вот, например, однажды родители забыли про мой День Рождения. Я сильно на них обиделась и потом каждый год об этом вспоминала. А теперь… — Фэйми зажмурилась. — Теперь я возьму и забуду это. Мне совсем необидно!

Она открыла глаза, но ничего не произошло.

— Это не так-то просто, — нахмурился Аргус.

Он вспомнил злость на отца, за то, что тот так и не вернулся в Гёльфен, а потом обиду на матушку, которая держала его подле себя всю жизнь и не давала шагу ступить в сторону. Инто ворошил в памяти презрение общинников и ярость Амерцо. У всех нашлось то, топило души в Провале.

— Это всё из-за тебя! — выпалил Инто, обернувшись к Фэйми. — Ты нас сюда завела!

Тень Стража вытянулась, замахнулась и ударила в то место, где стояла девочка. Фэйми отбросило прямо в котёл, и она утонула в белом омуте.

— Что ты натворил! — вскричал Аргус, выронив лиса и схватившись за голову. — Она не желала нам зла! Её затянуло бы вместе с торговцами, если бы это было так!