Охотничий меч (СИ)

После сегодняшней вылазки, похоже, придётся избавиться и от Ниниэль. Как ни прискорбно терять такого великолепного охраниптеля, но произошедшее недопустимо. Женщины, о Великое Солнце... Путалась в своё время с этим Энролом, и теперь теряет голову от его бредней.

Риадаил пытался объяснить себе происходящее и не мог, что злило ещё сильнее. Если прошлая неудача случилась хотя бы во время засады, то сегодня до засады даже не дошло. Перебирая детали ловушки, черноглазая охотница обнаружила отсутствие одного из шести запасных колышков. Это случалось, пусть и нечасто – на практике к запасным деталям не прибегали почти никогда. Но Ниниэль закатила настоящую истерику, со слезами и криками, она остервенело клялась, что упаковала всё точно. Остальные, и так далёкие от идеального настроя, совсем опустили головы. О засаде нечего было и думать.

Шумно выдохнув, Риадаил попытался отвлечься от тяжёлых мыслей и оглянулся вокруг. Вельд был поистине прекрасен.

Мерцающая Роща была поистине прекрасна. Сейчас, в самый разгар ночи, её цвета и краски, её свет, обретали наивысшую силу, и Сергей, несмотря на случившееся, не мог остаться безучастным. Царило совершенное безветрие и безмолвие, и пульсирующее сияние этого места казалось почти материальным, оно согревало и обволакивало. Ничто вокруг не говорило об опасности, не говорил о ней и шелест, звучащий с мерным, торжественным умиротворением.

Но Сергей не чувствовал раздражения от этого умиротворения. Не ощущал несоответствия окружающей обстановки происходящему. Он приблизился к кромке деревьев, тех самых деревьев, среди которых впервые поговорил с Муртом Раэрктахом и узнал истинный страх ладиона мельмов.

"Ты согласен, что Мерцающая Роща – сердце Леса?"

Взглянув на стволы и ветви, Сергей увидел сотни, тысячи шипов и колючек, распространившихся намного дальше, чем в прошлый раз. Он посмотрел вперёд. Он знал, куда предстоит идти. И знал, что означает прекрасное, умиротворённое, безмятежное безмолвие вокруг.

"Это моё любимое место в Лесу. Нет. Просто любимое место."

Сцена. Великолепная, застывшая, пустая. Ждущая кульминации.

Вытянув меч из ножен, Сергей вошёл в чащу.

Чаща расступилась. Выйдя на пролесок, Риадаил по привычке оглянулся, пересчитывая свою команду. Фандаил шёл первым, его обычная юношеская порывистость была скована разочарованием и подавленностью. Встретившись с ним глазами, Риадаил ободряюще улыбнулся и кивнул – парень был очень талантлив, даже гениален, пожалуй. Надо будет с ним поговорить, а то расклеится – всего две операции в Службе, и обе неудачные.

Данавен следовала третьей, бесстрастно глядя вперёд. Ориас и Мондаил, новый доктор, шли рядом. Они явно не ощущали себя своими в команде, да, по сути, и не были таковыми – просто временная мера, чтобы заместить недавно ушедших.

Переместив взгляд на Ниниэль, Риадаил внутренне содрогнулся – черноволосая эльфийка, всегда пышущая весёлой энергией, была будто высушена. Руки безвольно висели, а обычно игриво сверкающие чёрные глаза тускло отблескивали на побледневшем измождённом лице. "Словно уже похоронила всех нас и сама умерла. Нет, больше она не охранитель. Как жаль..."

Озадаченно покачав головой, Риадаил отвернулся, и вновь вкусил ощущение вельда, прекрасного и абсолютно спокойного, не сулящего ничего тревожного. Однако, Риадаил с удивлением отметил, что, несмотря на эту безмятежность, что-то грызёт его изнутри, ощущение чего-то неправильного...

Легендарный охранитель застыл, как вкопанный. Пятеро. Среди них не было Дараэля.

Не было страха. Не было сожаления. Не было надежды. Только лишь красота сокровенной поляны.

Её неповторимое сияние разрослось и усилилось, теперь оно исходило не только от цветов. Им вторили тысячи пар глаз, десятками оттенков сверкавшие со стволов и ветвей окружающих деревьев. Тысячи пар глаз, не отличавшихся от цветов почти ничем, кроме одного, самого главного. Они смотрели в ответ.

Шелест замолчал. И ощущение чужих эмоций, всегда приходившее на смену, изменилось до неузнаваемости. Здесь, среди великого множества таинственных существ, оно предстало чем-то иным, более глубоким, ёмким и оформленным. Чем-то, что почти можно было выразить словами.

"Когда он нашёл... Когда он понял... Когда он убил... Одного из пришлых... Разумного... Осенённого светом... Не как мы... Другим светом... Не светом Отца..."

"Отца". Эта мысль, это ощущение витало вокруг, звуча чаще и отчётливее других. Громкое и мощное, как обращение к чему-то высшему, и в тоже время наполненное привычной теплотой, с которой дети говорят о родителях.

"Их свет... Не Отца... Не наш... Чужой... Не знали раньше... Убивали только обычных... Без света... Добычу... Но теперь... Когда он нашёл... Когда он понял... Когда он убил... Знаем... Нужно... Правильно... Будем... Мы будем... Не наш свет... Чужой... ЧУЖОЙ."

Вспышка концентрированной и направленной ненависти захлестнула Сергея вместе с последней из услышанных мыслей. Он понял, что все сидящие на деревьях смотрят на него. И думают о нём.

Не было надежды. Не было сожаления. Не было страха. Но оставалась горечь потери. И жажда мести.

Не задумываясь, Сергей поднял меч над головой и резко по дуге опустил его вниз, выполняя ритуальный вызов на поединок, который показывал Троэндор.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом от деревьев, стоящих слева шагах в пятидесяти, отделились два лиловых огонька.

"Он хочет сам... Да... Нужно... Правильно..."

Противник Сергея остановился в четырёх шагах от него. Достаточно близко, чтобы на покрытой шерстью груди можно было увидеть изящное кольцо из белого золота, по всей окружности инкрустированное маленькими камешками. Оно висело на верёвке, хитро сплетённой из травинок Мерцающей Рощи. Тех самых травинок, которые безвозвратно гасли через несколько секунд после срывания.

Но сейчас их пульсирующее сияние только усилилось.

"Герой..."

Засмотревшись на кольцо, Сергей едва не пропустил первую атаку.

Риадаил почти не увидел атаки. Возмущение вельда было минимальным, а время исчислялось лишь малыми долями секунды, за которые ничего нельзя было успеть.

Эльф обнаружил себя на траве, всё вокруг плясало и качалось. Какой-то звук мелькал на краю сознания, не давая покоя. Риадаил посмотрел вокруг и увидел лежащий рядом округлый предмет, по всей видимости, ударивший его по голове. Сфокусировав зрение, эльф различил угловатый рисунок, покрывающий предмет. Этот до боли знакомый рисунок ветвился, обрамляя до боли знакомые черты лица Дараэля, застывшие в вечном покое смерти.

Сознание окончательно прояснилось, и непонятный звук превратился в истошный крик ужаса, который тут же прервался отвратительным резким хлюпаньем. Что-то ещё прилетело в Риадаила, на сей раз лишь чуть-чуть коснувшись лба и не оглушив. Скользнув взглядом по промелькнувшей копне чёрных волос, эльф усилием воли подавил в себе ужас. Он был истинным воином и давно научился справляться с паникой.

Быстрым движением Риадаил посмотрел вокруг. Он слышал отрывочные крики, но видел лишь прежний вельд – монументально насыщенный, прекрасный и безмятежный. Риадаил вглядывался изо всех сил, вглядывался в окружающую обстановку, в вельд, обволакивающий Лес подобно фону, воспринимаемому на границе зрения, делающему это место не просто совокупностью растений и животных, но чем-то большим, чем-то цельным, почти недоступным тем, кто не принадлежал к Лесным Народам. Во все времена фавны, мельмы и эльфы имели неоспоримое превосходство в лесах, воспринимая их вельд. И сейчас он предавал их, превращая превосходство в беспомощность.

Внезапно Риадаил уловил какое-то движение, еле заметное и обрывочное. Присмотревшись, он похолодел – окровавленная рука беспорядочно металась в воздухе, непостижимым образом то появляясь, то пропадая из поля зрения. Поняв, что другого шанса не представится, охранитель резким движением сунул руку под плащ, нащупывая перевязь с метательными ножами.