Время и боги: рассказы

— Что толку быть богами, если никто не поклоняется и не приносит жертв?

И Йа, Ха и Снирг снова сели в серебряные челны и поплыли к неясно видневшимся в море берегам, где обитали люди. Сначала они приплыли к острову, где жили племена рыбаков; и обитатели острова, сбежавшись на берег, крикнули им:

— Кто вы?

Йоци отвечали:

— Мы — три бога, и вы должны нам поклоняться.

Но рыбаки сказали:

— Мы поклоняемся грому — Раму, и негоже нам поклоняться и приносить жертвы другим богам.

Зарычав от злости, Йоци поплыли прочь, и плыли, пока не пристали к другому берегу, заброшенному, пологому песчаному берегу. После долгих поисков они наконец нашли на этом берегу одного старика и закричали:

— Эй, старик на берегу! Мы — три бога, и счастлив тот, кто нам поклоняется! Мы обладаем великим могуществом, и весьма воздастся тому, кто будет нам поклоняться.

Старик отвечал:

— Мы поклоняемся богам Пеганы, им нравятся наши воскурения и вопли жертв на наших алтарях.

Снирг сказал:

— Спят боги Пеганы, и твои тихие молитвы не смогут разбудить их, распростертых в пыли на земле Пеганы. Снайрэкт, вселенский паук, уже успел сплести над ними паутину тумана; блеяние жертвенных животных не достигнет ушей, замкнутых сном.

На это старик на берегу ответил:

— Даже если никто из древних богов больше никогда не откликнется на наши молитвы, весь народ здесь, на Сиринайсе, все же будет молиться древним богам.

И Йоци в гневе повернули корабли и поплыли прочь, понося Сиринайс и его богов, а особенно — старика, что стоял на берегу.

Еще сильнее алкая людского поклонения, Йоци плыли по морю и на третью ночь приплыли к огням большого города. Приблизившись к берегу, они увидели, что это город песни, где смешались все племена. И, усевшись на носах своих челнов, Йоци стали с таким вожделением смотреть на этот город, что музыка смолкла и танцы прекратились, и все жители обернулись к морю и увидели странные фигуры на фоне серебряных парусов. И Снирг потребовал, чтобы они поклонялись Йоци, обещая взамен много радостей, и поклялся светом своих очей пустить по траве огонь, который будет преследовать врагов города и разгонит их.

Но жители ответили, что в этом городе все поклоняются Агродону, одиноко возвышающейся горе, и потому не могут молиться другим богам, даже если те приплыли из-за моря в челнах с серебряными парусами. Снирг возразил:

— Но ведь Агродон — всего лишь гора, а никакой не бог.

Тогда жрецы Агродона пропели в ответ:

— Если Агродон не делают богом ни наши жертвоприношения — а кровь на его скалах еще свежа, ни короткие взволнованные молитвы десятков тысяч сердец, ни то, что два тысячелетия люди поклонялись только ему и только на него возлагали все свои надежды, ни то, что в нем наш народ черпает силу, — тогда богов не существует вообще, и вы — просто моряки, приплывшие из-за моря.

Йоци спросили:

— А внемлет ли Агродон вашим молитвам?

И народ услышал слова, что сказали Йоци. И тогда жрецы Агродона повернулись и пошли с берега вверх по крутым улицам города, и народ пошел за ними; миновав вересковую пустошь, они подошли к подножью Агродона и сказали:

— Агродон, если ты не наш бог, иди туда, в стадо обыкновенных гор, покрой свою голову снежной шапкой и припади к земле, как они; но если мы не зря уже два тысячелетия считаем тебя божеством, если наши чаяния и надежды, подобно покрову, окутывают тебя, то стой вечно, взирая на наш город, поклоняющийся тебе.

Великая тишина повисла над Агродоном; и тогда жрецы вернулись к морю и сказали трем Йоци:

— Мы станем поклоняться новым богам не раньше, чем Агродон устанет быть нашим богом и исчезнет как-нибудь ночью, и ничто уже не будет возвышаться над нашим городом.

И Йоци поплыли прочь, посылая Агродону проклятия, которые не задевали его — ведь он был всего лишь горою.

Йоци плыли вдоль берега, и, доплыв до устья какой-то реки, стали подниматься вверх по руслу и увидели людей за работой: они пахали, сеяли и корчевали лес. И Йоци воззвали к людям, что работали в поле:

— Поклоняйтесь нам, и получите премного радости.

Но люди ответили:

— Мы не станем вам поклоняться.

Снирг спросил:

— У вас тоже уже есть бог?

Люди сказали:

— Мы молимся грядущим годам, для них мы поддерживаем порядок в мире — как устилают дорогу одеждами перед явлением Царя. И когда эти годы приходят, они принимают поклонение народа, которого не знали, а люди их времени трудятся во славу тех лет, что грядут за ними; и так до КОНЦА.

Снирг возразил:

— Боги будущего не вознаградят вас. Лучше обратите свои молитвы к нам, и вы получите награду — множество радостей мы можем дать вам, а когда ваши боги придут, пусть себе гневаются — они не смогут вас наказать.

Но люди продолжали трудиться во славу своих богов — грядущих лет, превращая свою землю в место, где могут жить боги, и Иоци, прокляв их богов, поплыли прочь. Йа, повелитель зла, злобно бросил, что когда эти грядущие годы наступят, люди пожалеют, что отказались поклоняться трем Йоци.

И опять плывут Йоци, повторяя:

— Лучше быть птицей, которой негде летать, чем богом, которому никто не поклоняется и не возносит молитв.

Там, где небо встречается с морем, Йоци снова увидели землю и направились к ней; на этой земле, среди множества храмов, люди в странных старинных одеяниях исполняли какие-то древние обряды. И Йоци воззвали к людям, исполняющим старинные обряды:

— Мы — три бога, мы хорошо знаем нужды людей, и поклонение нам тотчас принесет вам радость.

Но люди сказали:

— У нас уже есть боги.

— И у вас тоже? — сказал Снирг.

Люди продолжали:

— Ибо мы поклоняемся тому, что было, годам, что уже прошли. Боги уже помогли нам, и теперь мы воздаем им почести, что они заслужили.

И Иоци сказали этим людям:

— Мы — боги настоящего, и воздаем добром за поклонение нам.

Но люди с берега отвечали:

— Наши боги уже сделали нам много добра, и за это мы воздаем им подобающие почести.

И, обратив лица к этой земле, Иоци прокляли все, что было, и все минувшие годы, и поплыли прочь в своих челнах.

Среди океана возвышался скалистый берег какой-то необитаемой земли. Туда и направились Йоци. Там не было людей, но из вечерней тьмы к ним вышло стадо бабуинов и громко залопотало при виде кораблей.

Снирг обратился к ним:

— Что, у вас тоже есть бог?

Бабуины плюнули в ответ.

Тогда Йоци сказали:

— Мы — завидные боги, мы особенно любим молитвы малых сих, что нам поклоняются.

Но бабуины злобно смотрели на Йоци и не собирались никого признавать богами.

Кто-то сказал, что молитва мешает есть орехи. Но Снирг наклонился вперед и зашептал, и бабуины опустились на колени, сложили руки, как люди, и забормотали молитву; и стали говорить друг Другу, что Йоци — это древние боги, которым нужно поклоняться — ибо Снирг нашептал им в уши, что за молитву те сделают их людьми.

Когда бабуины поднялись с колен, лица их стали менее мохнаты, а руки чуть короче. И тогда они спрятали тела под одеждой и умчались прочь со скалистого берега, чтобы смешаться с людьми. И люди не могли распознать их, ибо тела у них были человеческие, лишь душа оставалась душою зверя — ведь они поклонялись Иоци, духам зла.

И повелители зла, безумия и ненависти поплыли назад, на свой остров среди моря, и уселись на берегу в позах богов, с поднятой правой рукой; и по вечерам отвратительные бабуины собирались вокруг них, облепив скалы.

Но боги в Пегане, вздрогнув, проснулись.

Царь, которого не было

Перевод Ф. Иванова-Филиппова

В стране Руназар нет Царя, и никогда никакого Царя не было. Таков уж закон страны Руназар, что не было в ней никогда Царя, и никогда не будет. Поэтому в Руназаре правят жрецы, которые говорят людям, что в Руназаре не будет Царя.

Однажды Алтазар, Царь Руназара, Властелин всех окружающих земель, чтобы ближе узнать богов, приказал изваять их статуи и установить в Руназаре и во всех соседних землях. А когда указ Алтазара по землям разносили глашатаи, их звонкие слова дошли до слуха богов, и боги возрадовались, услышав об этом. И принялись люди добывать мрамор из земли, а скульпторы исполнять царскую волю. А боги стояли, освещенные звездами, на холмах так, чтобы скульпторы могли их видеть. Они явились во всей своей красе, чтобы скульпторы могли воздать им должное. Потом боги удалились назад, в Пегану, а скульпторы начали бить молотками, стучать зубилами. И настал наконец день, когда Главный скульптор попросил Царя принять его и сказал: