Время и боги: рассказы

Слид бросил против него мощь целого залива, который ударился о колени Тинтаггона, разбился на потоки и разлился тонкими струями. Тинтаггон же стоял непоколебимо за честь и господство своих властелинов, старших богов. Тогда подошел к Тинтаггону Слид и сказал:

— Давай примиримся. Отступи от Амбради и позволь мне и моим войскам пройти в долину, которая открывается в мир, и пусть зеленая земля, что дремлет у ног старших богов, узнает нового бога Слида. Тогда мои легионы не станут больше сражаться с тобой, а ты да я станем равноправными властителями всей земли, и, когда вся земля воспоет гимн в честь Слида, лишь твоя глава возвысится над моими войсками, а все другие горы и утесы сгинут. И я уберу тебя всеми сокровищами моря, и все трофеи, что собрал я в дивных городах, возложу к ногам твоим. Тинтаггон, я покорил все звезды, моя песнь звучала во всех пространствах, я с победой прошел Махн и Ханагат до самых окраин миров, и нам с тобой быть равными властителями, когда уйдут старые боги и зеленая земля узнает Слида. Смотри, как блистает моя лазурь, как сверкает тысяча моих улыбок, как сменяют одно другое тысяча моих настроений.

И ответил Тинтаггон:

— Я тверд и черен, и настроение у меня всегда одно — защищать моих хозяев и их зеленую землю.

Тогда Слид с ворчаньем отступил и собрал вместе волны целого моря и с пением швырнул их в лик Тинтаггона. И, ударившись о мраморный лик Тинтаггона, с воем отпрянуло море на разбитый берег и струя за струей притекло к Слиду, жалуясь: «Тинтаггон неколебим».

Вдали от разбитого берега, что лежал у ног Тинтаггона, долго отдыхал Слид и послал челн, чтобы плавал он перед глазами Тинтаггона, а сам сел со своим войском петь странные песни о волшебных островах, что лежат далеко на юге, и неподвижных звездах, сумеречных вечерах и давно прошедшем. А Тинтаггон твердо стоял, упершись в край долины, защищая богов и их зеленую землю от моря.

И все то время, пока Слид пел свои песни и играл с челном, он собирал свои воды. Однажды утром, когда Слид пел о древних жестоких войнах и о самом сладком мире, и о волшебных островах, и о южном ветре, и о солнце, он вдруг извлек из глубин пять океанов и бросил их против Тинтаггона. И пять океанов ринулись на Тинтаггона и омыли его главу. Но раз от раза наплыв океанов слабел, и один за другим уходили они вглубь, а Тинтаггон все стоял, и в то утро мощь всех пяти океанов разбилась о его твердь.

Все, что отвоевал Слид, он удержал, и нет больше великой зеленой долины на юге, но все, что Тинтаггон отстоял у Слида, он вернул богам. Тихое море лежит теперь у ног Тинтаггона, а он стоит весь черный среди складчатых белых утесов и красных скал. И часто море отступает далеко от берега, и часто волны с воинственным грохотом кидаются на него, словно вспоминая великую битву с Тинтаггоном, когда он охранял богов и зеленую землю от Слида.

Иногда в снах своих израненные в боях воины Слида подымают головы и издают боевой клич; тогда собираются над темным ликом Тинтаггона грозовые тучи, но стоит он непоколебимо там, где когда-то одолел Слида, и издалека видят его корабли. И боги хорошо знают, что, пока стоит Тинтаггон, они и их мир в безопасности; а покорит ли когда-нибудь Слид Тинтаггона, то скрыто в тайнах моря.

Легенда о Заре

Перевод Е. Мурашкинцевой

При начале миров и Всего сущего были боги суровыми и старыми: смотрели Они исподлобья, нахмурив посеребренные столетиями брови, на Начало и на все сущее, кроме девочки Инзаны, игравшей с золотым мячом. Инзана была дитя всех богов. А закон гласил — как до Начала, так и после — что все сущее должно повиноваться богам, но боги Пеганы повиновались Девочке-Заре, ибо ей нравилось повиновение.

Когда Девочка-Заря Инзана в первый раз нашла золотой мяч, во всем мире и даже в Пегане, обители богов, царил мрак. И сбежала она вприпрыжку по лестнице богов, по ступенькам из оникса и халцедона, чтобы швырнуть золотой мяч в небо. Поскакал золотой мяч по небу, и у подножья лестницы богов засмеялась Девочка-Заря с золотыми волосами, и наступил день. Тогда мерцающие внизу поля увидели первый из всех дней, что даровали им боги. Но к вечеру сговорились между собой дальние горы, заслонили от мира золотой мяч, обступили его утесами своими, отобрали его у мира, и весь мир погрузился во мрак из-за их заговора. А наверху в Пегане зарыдала Девочка-Заря, требуя назад свой мяч. Тогда спустились все боги по лестнице к вратам Пеганы, желая узнать, кто обидел Девочку-Зарю и отчего она плачет. И сказала им Инзана, что уродливые черные горы похитили золотой мяч и спрятали его далеко от Пеганы, в краю скал, за пределами небес. И потребовала назад свой золотой мяч, потому что мрак любить невозможно.

Тогда Амбородом, у которого была гончая собака-гром, взял своего пса на поводок и помчался по небу за золотым мячом, пока не достиг далеких гор. Вскинув голову к скалам, гром с лаем устремился в долину, а Амбородом шел следом. И чем ближе подбирался гончий пес-гром к золотому мячу, тем громче он лаял, но высокомерным молчанием отвечали ему горы, сговорившиеся погрузить мир во мрак. В полном мраке, среди утесов, в громадном ущелье, где стояли на страже два остроконечных пика, отыскали они наконец золотой мяч, из-за которого плакала Девочка-Заря. Спустился под самый мир Амбородом, а гром с пыхтением следовал по пятам за ним, и перед рассветом вылезли они из-под мира и вернули Девочке-Заре ее золотой мяч. Засмеялась Инзана и взяла его в руки, а Амбородом вернулся в Пегану, и гром улегся спать у его Порога.

Вновь швырнула Девочка-Заря золотой мяч в голубизну неба, и над миром взошло второе утро, осветив озера, океаны и крохотные капельки росы. Но когда поскакал мяч по небу, сговорились туманы-шатуны с дождем: схватили его, укрыли под своими дырявыми плащами и унесли с собой. Золотой мяч сверкал сквозь прорехи на их одеждах, но они держали его крепко и не выпустили из рук, пока не спрятали в глубинах под миром. Тогда уселась Инзана на ступеньку из оникса и зарыдала, ибо не могла быть счастливой без своего золотого мяча. А богам вновь стало жаль ее, и Южный Ветер принялся рассказывать ей истории о зачарованных островах, но она не желала слушать, и Восточному Ветру, который стоял у нее за спиной, когда она швырнула в небо свой золотой мяч, также не удалось прельстить ее историями о храмах на пустынных землях. Но прилетел издалека Западный Ветер с новостями о трех серых путниках, закутанных в драные плащи, из-под которых сверкает золотой мяч.

Тогда вскочил одним прыжком Северный Ветер, хранитель полюса, выхватил свой ледяной меч из снежных ножен и устремился по дороге, пролегающей в голубизне. И найдя во мраке под миром трех серых путников, ринулся на них и погнал перед собой, изо всех сил нахлестывая мечом, пока их серые плащи не промокли от крови. Серо-красные, драные, бежали они так, что хлопали полы, а Ветер взмыл наверх с золотым мячом и отдал его Девочке-Заре.

Вновь швырнула Инзана мяч в небо и сотворила третий день. Мяч поднимался все выше и выше, а потом упал на поля, и когда Инзана наклонилась, чтобы поднять его, то услышала вдруг пение всех птиц, какие только есть на свете. Все птицы мира запели разом, и песню их подхватили все ручьи, а Инзана села и стала слушать, позабыв и золотой мяч, и даже халцедон с ониксом, и своих отцов-богов, ибо думала теперь лишь о птицах. Но тут умолкли они все и в лесах, и на лугах — умолкли столь же внезапно, как и запели. Вскинула голову Инзана и поняла, что ее золотой мяч пропал, а в полной тишине звучит лишь смех совы. Когда услышали боги громкий плач Инзаны, вышли Они все вместе на Порог и стали вглядываться во мрак, но не увидели золотого мяча. Наклонившись вперед, окликнули Они летучую мышь, которая то взмывала ввысь, то касалась крылами земли, и спросили ее:

— Всевидящая летучая мышь, скажи, где золотой мяч?