Тень смерти (СИ)

— Ну что вы там? - спросил Тинандир у Са’оре, направляя на нее руку с золотым шаром. - Я вам уже всю свою жизнь рассказал, и обо всех моих способностях вы должны были уже догадаться. Нападайте, что ли.

Сао’ре пожала плечами и кивнула. Сар’ар, давно дожидавшийся разрешения, бросился вперед. Тинандир подставил под удар меча золотой шар. Стоило клинку коснуться золота, как оно расплавилось и желеобразной массой окутало меч призрака и его ладонь, продолжая стремительно подниматься по руке.

Сар’ар дематериализовался и вышел из золотого кокона. Материализовавшись позади Тинандира он локтем ударил того по спине, а затем, развернувшись, сделал подсечку. Эльф упал на землю, заслоняясь от занесенного меча золотым шаром… Свет померк и клинок Сар’ара изверг кровавую волну, разрубившую золотой шар и обрушившуюся на Тинандира… Через мгновение призрак уже стоял рядом с королевой.

— Я же говорила тебе не использовать это больше! - отругала его Са’оре.

— Зато теперь мы точно знаем, что это не подействует, - отозвался Илк’ха’йа’лет.

Действительно, Тинандир поднялся на ноги. Все его тело превратилось в золото и теперь он походил на статую. Грудь живот и лицо статуи оплавились — видимо, от удара Клинком Тысячелетней Муки — и с них капало на землю, но это, похоже, не доставляло бессмертному эльфу никаких неудобств. Что касается Мелифанты, то, несмотря на то, что Сар’ар во время своей атаки едва не прошелся по ней ногами, она даже не попыталась подняться и продолжала сидеть на земле, с интересом наблюдая за боем.

— Тебе стоило попробовать это тысячу лет назад, - произнесли губы из жидкого золота. - Может и сработало бы. В семи поколениях Золотого Листа было не так много эльфов, как в доме Тил’Ган — всего девяносто три, в общем-то, — но они были очень хороши. За последнюю тысячу лет я впитал в себя лучшее от Линтанира, так что таким ударом меня больше не достать.

— Хессамат, - произнес Сар’ар, отвращение которого достигло точки когда выразить его человеческим языком было уже невозможно. - Лэ манен тйука тустурэ’телубэ (эльф. прибл. «Паразит… Ты похож на раздувшийся трутовик.»)

— Малин тйука тустурэ’телубэ (эльф. «Золотой раздувшийся трутовик») , - поправил Тинандир.

— Попробуем более традиционные методы, - произнесла Са’оре, обрушивая на эльфа поток молний Теневого Разрушителя. Тот даже не пошевелился.

— Золото — металл с самой высокой сопротивляемостью к магии, ты знала? - спросил он.

— А еще это очень мягкий металл, - усмехнулась темная королева. Рой костяных мушек, который она выпустила одновременно с Теневым Разрушителем, замаскировав насекомых молниями, обрушился на золотого эльфа. Они прошли через Тинандира насквозь, оставляя в его теле сотни отверстий.

— Ну знаете, - произнес эльф, переходя из золотой формы в обычную. Все его тело было покрыто кровоточащими ранами, но он улыбался и не показывал намерения падать замертво. - Вам потребуется что-нибудь посильнее.

***

— Вы в порядке, Повелитель? - спросила Вакилла, подходя к личу после того, как тот закончил разговор с Са’оре. Лежавшие рядом с Мал Хакаром останки эльфийского мастера клинка представляли собой обгоревшие кости, на которых не уцелело ни фунта мяса.

— Все нормально. Мы ведь с тобой уже давно установили, что твои заклинания неспособны пересилить регенерацию Кем’ик’ад’жи, если ты не усиливаешь их боевой магией.

— Все же вам стоило использовать Магию Времени и послать двойника вместо себя, - проворчала ведьма. - Заставляете меня волноваться. Снова.

— Двойник не умеет колдовать — Зазнингел умел, а я не могу, — а нам нужно было поймать этого эльфа болотом, чтобы убедиться, что он не сбежит.

— Могли бы использовать простую яму. Вы ведь специально это делаете, чтобы заставить меня волноваться за вас, да?

— Когда ты думаешь, что я в опасности, твоя магия становится сильнее, - честно признался Мал Хакар. - Да и я сам сражаюсь куда лучше, когда мне нужно выживать, а не просто расстреливать врагов с безопасного расстояния.

— Руку-то обратно отрастите, - сказала ведьма, кивая на лишенную кисти левую руку лича.

— Зачем мне третья рука? - с усмешкой поинтересовался лич, взъерошивая Вакилле волосы. Прежде чем смущенная ведьма нашлась что ответить, их прервал огромный огненный шар, вылетевший из-за деревьев. Вакилла машинально взмахнула рукой, заставив пылающий снаряд взорваться в воздухе, а затем расставила руки в стороны, закрывая собой Мал Хакара.

Источник внезапной атаки не замедлил появиться — это была высокая фея с длинными черными волосами и золотистыми крылышками в коротком красном платье, оставлявшем ее ноги обнаженными. В ее правой руке пылал огненный меч длиной в четыре фута. Молча направившись к личу и ведьме, фея превратила троих скелетов, попытавшихся заступить ей дорогу, в объятые пламенем кости.

— Простите госпожу Тинебрифиэль, - произнесла другая фея — миниатюрная блондинка в длинном белом платье — приземляясь в пяти шагах перед Вакиллой и складывая крылышки. - Она слегка не в себе, поэтому переходит к делу без лишних церемоний.

— Мы уже заметили, - мрачно отозвалась ведьма, покрывая себя огненным щитом.

— Вы — Огненная Королева Некрополиса, верно? - спросила светловолосая фея. - Не согласитесь стать моей противницей, пока госпожа Тинебрифиэль сражается с вашим господином?

— Лю, сэ ла веер’сина… - произнес Мал Хакар, кладя руку на объятое пламенем плечо Вакиллы. - Инье апалумэ махта’лэ, Лилья эт Амарил араноссэ, а Вакиллла апалумэ алассэ’лэ улка мелдис. (эльф. «Нет, она не согласится… Я сражусь с тобой, Лилия из дома Амарил, а Вакилла пока развлечет твою сердитую подругу.»)

— Ююю… - потянула Лилия. - Алта Мал Хакар рен’эссэмма. Инье найкэ на’лайта. (эльф. «Оу… Великий Мал Хакар запомнил мое имя. Я почти польщена.»)

— Вакилла, - распорядился лич, беря ведьму за плечи и поворачивая ее лицом к саламандре, которая теперь стояла шагах в десяти от них, молча уставившись на Мал Хакара. - Сжечь дотла.

— Обожаю, когда вы это приказываете, Повелитель, - отозвалась девушка. Казалось, даже под огненным покровом было видно, как ее щеки порозовели от счастья.

— Най усвэ? (эльф. «Отойдем?») - предложил Мал Хакар, поворачиваясь к дриаде.

— Танкавэ, - отозвалась та, вспорхнув с земли и перелетев на широкую ветвь большой сосны, росшей у самой кромки леса.

— Повелитель, посох… - напомнила Вакилла.

— Не нужен, - отозвался лич, направляясь следом за дриадой. - После боя вернешь.

— Симен манэ ан элмэ тад, - произнесла Лилия, когда Мал Хакар приблизился. - Инье ми алда, а элье ми лад. (эльф. «Здесь нам обоим должно быть удобно… Я буду в лесу, а вы — на ровном месте.»)

— Лэ теве’инье ла питьянэ лэ саламандр мелдис, ла ворима? (эльф. «Ты ведь ненавидишь меня ничуть не менее, чем твоя подруга-саламандра, верно?») - поинтересовался лич.

— Тар элдали веер’урья малосмма ан маха’элье? Ворима, инье теве’элье. Нан ла манен хери Тенебрифиэль кэ. Сэ а хери Мелодиа йалумэ алта мойна… Ананта инье ла кен’манен умеа а илкуэн аталантэ кэ реста’инье. Инье манэ харта’сама ла нолвэвала. (эльф. «За то, что из-за вас эльфы пошли на то, чтобы сжечь собственный лес? Ненавижу, еще как. Но пожалуй все же не так, как госпожа Тинебрифиэль. Они с госпожой Мелодией были очень близки… В любом случае, не думаю, что если я начну злиться и крушить все вокруг, от этого будет толк. Я привыкла полагаться на ум, а не на магическую мощь.»)

— Ворима инье сама (эльф. «Да, я так и думал»), - кивнул лич.

— А ла кэ макуэт’элье? Манан элье ла эльерин махта’хери Тинебрифиэль, а махта’инье ман хвинэ? (эльф. «Могу и я вас спросить? Почему вы решили сражаться со мной, а вашу королеву отправили против госпожи Тинебрифиэли? Я ведь слабее.»)

— Тьярвэ Вакилла харта’фелмэ ми дагор, а инье харта’сама. Ай инье махта’укуэтима саламандр а лэ махта’Вакилла сина апалумэ тад фелмэ’ара’сама махталэ, унат апакуэт’туэл. Силумэ сама’ара’сама а фелмэ’ара’фелмэ. Апакенье туэл — сайлавэ а умевэ апалумэ дакил. (эльф. «Потому что Вакилла в бою полагается на эмоции, а я — на холодный расчет. Если бы я вышел против саламандры с непроизносимым именем, а ты — против Вакиллы, это были бы два поединка ума против эмоций. Предсказать результат таких поединков невозможно. Другое дело — когда сражаются ум против ума или эмоции против эмоций. Тут все ясно — победа достанется самому умному и самому мотивированному.»)