Принуждение к миру

Поднялись на самый верх Центра, вошли в ангар с летательными аппаратами.

Ожидавший геарха начальник охраны Валеро Рульин поклонился.

Он был высок, физически развит, исключительно уравновешен и никогда ни с кем не спорил, имея при этом своё мнение. Лицо у него было длинное, холёное, угрюмоватое, редко выражающее другие эмоции, а в водянистых глазах можно было прочитать только непоколебимую уверенность в себе.

Правда, сегодня он почему-то не излучал обычной уверенности, стараясь не встречаться с господином взглядом, и Тивел невольно насторожился, потому что причин для такого поведения у начальника службы охраны не могло быть никаких.

Рамана геарха подплыла к нему эфемерной облачной громадой. Опустился пандус.

Реллик скользнул внутрь аппарата, выбрался обратно, отступил в сторону.

– Прошу вас, геарх, – слегка поклонился Рульин.

– После вас, магистр, – сделал любезный жест Тивел.

Лицо Рульина вытянулось ещё больше, но он тут же совладал с собой, ответил жестом, означающим: как пожелаете, – кивком подозвал своего телохранителя, и они первыми взошли на борт раманы.

Разместились в удобных креслах: Рульин с бодигардом в ряду слева, Тивел справа, Реллик сзади.

Пилот-баревр оглянулся на геарха, и тот сказал:

– Брюссель.

Аппарат закрыл все люки, воспарил к куполу ангара и вылетел наружу, надевая на себя «шапку-невидимку» – плазменный слой, поглощавший почти все виды излучений.

В кабине установилась шелестящая тишина.

Тивел сделал вид, что размышляет, полузакрыв глаза. На самом же деле он осторожно зондировал эмоциональные сферы спутников, которые перестали ему нравиться, и решал задачу, как вести себя дальше. Уже одно то, что Рульин вдруг настоял на своём желании сопровождать его в Европу, порождало определённые сомнения, а присутствие на борту «королевской» раманы лишнего баревра-телохранителя и вовсе заставляло беспокоиться и думать о причинах такой нетривиальной заботы о главе Геократора.

Мозг баревра не содержал секретных «файлов», Тивел вычислил это быстро. Одно настораживало: баревр был запрограммирован на беспрекословное повиновение хозяину, то есть Валеро Рульину. Ещё больше настораживало поведение самого магистра, защитившего свою сферу сознания энергоинформационным блоком. При всём своём желании Тивел не смог прочитать, о чём думает один из отпрысков знатной фамилии Рульиных.

Рамана устремилась на северо-восток, в наплывающую ночь.

Снова захотелось проложить курс через Северный Ледовитый океан и пролететь над пучиной, поглотившей Водоворот и Храм Странствий. Но Тивел превозмог желание, находясь в зыбком состоянии неуверенности в завтрашнем дне. Он вдруг осознал, что вовсе не так неуязвим, как ему казалось раньше, и что в любой момент может стать объектом нападения охотников Арота, либо хорошо знакомых людей, перекупленных Превышним. Или запрограммированных.

Последняя мысль обожгла, как глоток водки.

Тивел бросил взгляд на двух надёжных до сего момента индивидуумов, призванных его охранять, и окончательно убедился в своих подозрениях: оба светились в диапазоне траурных прогнозов.

По-видимому, Рульин, в общем-то неплохой искусник-маг и экстрасенс, о способностях которого знали многие, понял, что его вычислили.

Он посмотрел на обманчиво расслабленного геарха, перевёл взгляд на своего спутника. Между ними проскочила «искра» телепатического вызова. Именно так Тивел и воспринял мысленную команду Рульина.

Баревр-телохранитель встал и, не меняя равнодушного выражения лица, выстрелил в Тивела из появившегося в кулаке пистолета.

Вернее, хотел выстрелить. Направил ствол в голову жреца, но нажать на курок не смог, так и застыл, выпучив глаза, не дыша и не моргая.

Тивел усмехнулся, жестом остановил вскочившего Реллика.

Рульин перевёл взгляд с лица геарха на пистолет в руке телохранителя, на его лицо, снова на лицо Тивела. Вскочил. Глаза его расширились, налились безумной чернотой. В скрюченной руке вырос острый конус какого-то необычного оружия.

Тивел откинулся на спинку кресла, забавляясь ситуацией.

Рульин тоже застыл, лицо его набрякло кровью.

– И ты, Брут? – с иронией проговорил геарх. – Кто же вас купил, друг мой? Лорд Акум? Или сам Превышний?

– Я фс-сё раффно… – Челюсти свело, и начальник охраны замолчал, пытаясь доделать начатое.

Однако воля Тивела была сильнее. Он мог бы одним мысленным усилием остановить сердце этого человека, заставить его вырвать сердце у самого себя, застрелить своего телохранителя, а потом застрелиться, но решил продлить удовольствие.

– За всё надо платить, друг мой. Это закон. Особенно за предательство. Хотя, возможно, ты и не виноват в этом при существующих пси-технологиях. Кто-то меня опередил. Акум?

– Н-н-н… – попытался выговорить Рульин.

– Нет? Неужели всё-таки сам Арот Превышний? Где же вы с ним встретились?

Рульин не успел ответить.

Внезапно Реллик, готовый сражаться за хозяина – по первому впечатлению, в руке он держал тридцатизарядный «штейер», заряженный отравленными иглами, – отступил в сторону и направил оружие на Тивела.

К такому повороту событий геарх, сам не раз предававший друзей, готов не был. Он мог представить всё, что угодно, даже ракетно-ядерный удар по Аризонскому Центру Геократора, который вполне способен был нанести Арот. Но чтобы его предал баревр, которого он создал и вырастил, о таком чудовищном обмане жрец не подумал.

Реллик выстрелил!

Очередь игл, содержащих растительный яд из корней чарнара, перечеркнула кресло и человека, сидящего в нём. И хотя из тридцати игл в Тивела попала всего одна, ему пришлось переходить в мистическое «сатори» и драться в условиях двойной, а точнее, четверной атаки!

Первую атаку начал Реллик.

Вторую – яд в теле Тивела.

Третью – Рульин, освободившийся от «накидки» мышечного ступора.

Четвёртую атаку начал телохранитель Рульина, начавший стрелять из пистолета. Пули были разрывными, и первая же разнесла голову пилота, не успевшего ничего предпринять.

Рамана косо пошла вверх, к границе атмосферы.

Тивел исчез.

Опустился, не видимый никем, на пол, частью сознания ограничивая поражённую ядом зону на шее, а другой частью сознания приказал телохранителям стрелять друг в друга.

Рульин на мгновение замер, ворочая головой из стороны в сторону, как антенной радара. Неизвестно, каким образом, но ему удалось увидеть геарха. И он выстрелил.

Оружие в его руке пистолетом не являлось. Это был «излучатель боли», психотронный генератор, прозванный «припадком» и разработанный ещё во времена Лемурии. Получить его Рульин мог только от Арота, в арсенале Геократора такого оружия не было, а это означало, что запрограммировал магистра действительно Превышний.

И снова Тивелу пришлось сопротивляться двум противникам одновременно: Рульину и волновой «пуле», ударившей по сознанию, как дубина по голове, заставившей нервную систему «искрить и дёргаться», а потом «бежать во все стороны сразу».

Боль захлестнула первый контур сознания волной «кипятка». Однако вторым контуром Тивел вспыхнул ответно, сжигая мозг начальника охраны, а третьим начал очищать организм от пси-волновой «грязи».

Реллик и телохранитель Рульина упали, расстреляв друг друга.

Рамана повернулась боком к солнцу, и Тивел мысленным усилием остановил аппарат.

С минуту он сидел на полу в странном оцепенении, прокручивая в памяти события последних минут, потом пришла страшная мысль: Арот может запеленговать раману! Он очень сильный маг!

И эта мысль заставила геарха действовать.

Сначала Тивел дополнительно завернул аппарат в «саван» заклинания «чёрная яма»; русские волхвы называли это заклинание «непроглядом».

После этого он связался с Акумом через ментал – всепланетное энергоинформационное поле.

Глава Синедриона долго не отзывался, однако всё же снизошёл до ответа:

«Стратег? Я весь внимание».

«Вы отстранены от руководства Союза, Великий Отец!»