Под знаком мертвой птицы (СИ)

- Прежде всего, хотел извиниться… - эффектная пауза в его плавной речи должна была дать мне простор для фантазии, - за то, что оставил тебя одну в лесу. Но, думаю, тебе было нужно время, чтобы примириться с… определенной информацией.

- Я принимаю правду, даже если она меня не слишком радует, - сказала я, - И насчет того, что мы были дружны когда-то… Пусть так. Но в этой жизни приятелями нам не быть.

Холодное лицо Андрея оставалось практически невозмутимым, только между бровей пролегла чуть заметная морщинка, говорящая о том, что мои слова ему не совершенно безразличны. Любопытно, с чего это вдруг?

- Хорошо… Я надеюсь лишь на то, что мы не будем врагами. Тем более, ты сейчас нуждаешься в моей помощи.

- Нет, не нуждаюсь! – вспылила я, - Скорее, ты что-нибудь от меня хочешь, раз не перестаешь бегать за мной хвостом.

К моему удивлению волк не стал скалиться в ответ или пытаться переубедить меня.

- Ты сильная, я знаю это, Миа-Кхель, - мягко произнес он, и протянул руку, как будто хотел погладить меня по щеке… но убрал пальцы, так и не сделав этого.

- Что же ты каждую нашу встречу пытаешься убедить меня, что я – никто и звать меня никак, - недоверчиво хмыкнула я, - И перестань называть меня "Миа-Кхель", это уже не мое имя…

- Это имя всегда будет твоим. А что касается, первого… считай это своеобразным жизненным уроком от старшего в стае.

 - У меня нет стаи, я волчица-одиночка, - не без гордости возразила я.

- А это уже исключительно твой выбор… Если захочешь – сможешь прийти в семью, я бы позаботился о том, чтобы тебя приняли. Я и сам сейчас отстранился от стаи, но другие волки все еще уважают мое слово.

Я постаралась представить себе это. В поселке оборотней я могла стать своей… если бы не прошлое: наследство крови и мести, которое отстраняло меня от всех. Я знаю, что мне не суждено обрести дом ни в одном из миров – остается только построить свой. И еще вспомнился странные сон, о том, как я остаюсь одна –  почти одна – среди белой снеговой пустыни. К тому же имелся еще один аргумент – Шейд, мой дампир, которого уж точно не стерпят волки. Если он когда-нибудь исчезнет из моей жизни… что ж, тогда я, возможно, подумаю о том, чтобы осесть среди других вервольфов.

- Не думаю, что сейчас это возможно, - покачала я головой, -  Посмотрим, что дальше будет… Так все-таки, для чего ты пришел на этот раз? Да, извинения считай принятыми.

- Я хотел сказать, что тебе не помешало бы посетить свой мир – Землю, верно? – понятное дело, ты можешь не захотеть слушать моего совета…

- Все зависит от того, насколько он будет аргументированным.

- Ты же хочешь вернуть себе память? А мне известно, что только пифии может снять блок, поставленный кем-то из их рода… Разыщи свою подругу-предсказательницу – и ты сможешь обрести воспоминания.

Рита!? Я мало думала о ней в последнее время – с тех пор, как вообще вспомнила об ее существовании – и до сих пор не решила, как относиться к тому, что она стерла мо память. С другой стороны, как раз неплохо было бы с ней увидеться и узнать мотивы этого поступка. В конце концов, правда иногда бывает слишком тяжелой - возможно, подруга всего лишь хотела защитить меня от боли?..

 В беседе с Андреем я и не заметила, что дождь прошел… и вокруг нас стояла странная густая тишина.

- Это ведь не все?.. Есть еще какая-то причина для того, чтобы  мне покинуть Роокхел? – негромко произнесла я, всеми нервами ощущая приближение беды. Пока неизвестной и безымянной – и от того еще более пугающей.

Вместо ответа оборотень поднял голову к небу, что поспешила сделать и я.

Среди выжатых до суха темных облаков, распластав огромные – от одного края небес до другого – висела (или парила?) огромная птица. С длинной змеиной шеей и пустым мертвым взглядом.

Черный Феникс не собирался отпускать меня просто так. Я уже знала, что скоро Вестница Тиар Хин будет здесь. И отчего-то чувствовала: эта встреча не сулит мне ничего хорошего.

15. Нихиль.

Я глядела на нее глазами черной птицы и не могла сдержать чувства… пожалуй, его можно было назвать ненавистью, хотя это слово и не отражало полноценно того, что я испытывала. Разумеется, я не должна была злиться на свою принцессу – однако как можно совладать с бурей темных эмоций, если наша предводительница отвернулась от своего народа, своего долга!? Миа-Кхель выбрала полумертвого пса и отвратительного полукровку вместо самой цели нашего возрождения…

Мне оставалось утешать себя мыслью, что это все это потому, что принцесса не помнит своего прошлого – не помнит всей той боли, что довелось нам пережить в этом мире. Но как только она вернет свои воспоминания, то решит присоединиться к Черному Фениксу.

Однако (и моя святая вера в Миа-Кхель оказалась бессильна) дампир все равно являлся проблемой; точнее, те чувства, которые принцесса испытывала к нему. В этом аспекте оборотень вызывал у меня куда меньше беспокойств.  Его темная натура могла как раз сыграть на руку великим планам Возрожденных… даже, помимо его воли.

В общем, выпускать беглянку из воля зрения, я  не собиралась. Нужно будет еще раз попытаться связаться с ней – возможно, удастся отделаться малой кровью и попросту уговорить нашу звезду… Но для этого мне потребуется помощь еще одной из возрожденной сотни – нашей Хранительницы.

…Призрачная птица, в облике которой я находилась, довольно втягивала в себя страх, неизбежно возникший в сердце Миа-Кхель. Что поделать, теперь Феникс (как и весь наш народ) питается только темными эмоциями… и чужими смертями. Изображение еще немного повисело в воздухе, а после исчезло, просто растаяв в чернильных облаках. Ведь эта зрелищная иллюзия на самом деле была всего лишь забавой. Но поразвлеклись и хватит. Тем более что все игры закончились две тысячи лет назад…

Феникс, поддерживаемый моим духом, распался, однако возвращаться в свое прежнее тело я не спешила. Перед мысленным взором возникла сеть, напоминающая черную паутину, кое-где на ней пунцовели разводы цвета крови. Так на уровне духа выглядела связь между Возрожденными. Где-то там, ближе к ее центру, разгоралось пламя души и нашей принцессы. Да уж, Миа-Кхель воистину была нашим сердцем – поэтому разумные решения не очень давались ей…  Так что роль разума для Черного Феникса мне придется брать на себя.

 - Приветствую Вестницу нашего народа, - хрипловатый голос Хранительницы заставил меня открыть глаза.

Удивляюсь я ей – каким-то образом этой женщине (хотя, к таким, как она, понятие пола не слишком применимо) удается выглядеть одинаково во всех своих воплощениях. Хранительница старше нас всех вместе взятых – разумеется, она ведь память Народа… она помнит времена, когда у нас еще был свой мир – до того, как люди Первой Зари пришли на эти земли. Я глядела в темные глаза хранительницы – не черные, а скорее, цвета синего грозового облака. На эти тонкие губы, которые приоткрывались крайне редко… ее приветствие можно назвать исключением из этого правила.

- Ты ведь знаешь, зачем я пришла? – вопрос был абсолютно бессмысленным, однако не задать его я не могла.

Безымянная Хранительница (она появилась еще в те времена, когда твое имя не должен был знать никто, кроме тебя и Богов), или, как ее называют на нашем языке – Халль, чуть заметно кивнула мне в ответ.

- Ты поможешь? Я ведь прошу не ради себя, ради всех нас  и великой цели Возрожденных, - быстро добавила я.

- Помогу, - прошелестела Халль, - Хотя и не вижу в этом никакого смысла…

Я промолчала, потому что как раз не видела смысла спорить с Хранительницей. Старуха все равно останется при своем мнении. Самое главное, что я добилась от нее согласия – Миа-Кхель должна узнать правду, и тогда она уже не сможет оставаться равнодушной!

 … Глубокий вздох до этого недвижимых легких – я возвратилась в свое тело. Собственно говоря, своим я его не считала. Это было даже смешно: Вестница Народа Первой Зари (точнее, тех, кто был им) – вампир! Нет, для меня тело немертвой было всего лишь удобным средством достижения цели… по крайней мере, я поняла это два с лишним года назад, когда вспомнила, кем являюсь. До этого я полагала себя обычной вампирессой… обычной принцессой вампиров. К сожалению, титул кханы я смогу получить только после смерти Халкиона… А ведь это дало бы мне куда больше возможностей. Впрочем, пока что мне и так неплохо.