Оскал Фортуны, или Урок выживания

— Вот твоя вода.

— Поставь на топчан, — тоном, не терпящим возражений, приказала девушка.

Женщина хмыкнула и, взяв ведро, резко опустила его на толстые доски. От удара брызги полетели во все стороны.

Сайо вытерла сырое лицо.

— Выйди!

— Если уйду я, — служанка обнажила в улыбке гнилые зубы. — Войдет он. Или ты задумала соблазнить Херато своими тощими мослами?

Девушка пожала плечами. Попробовала воду. Чуть теплая. Хорошо еще в комнате тепло. Сняла куртку, рубаху, связала в пучок волосы и стала умываться, чувствуя кожей презрительный взгляд простолюдинки. Взяв с края топчана глиняную чашку с выщербленным краем, отлила немного воды. Потом развернулась и выплеснула оставшуюся на ничего не подозревавшую служанку.

Ошарашенная женщина пару секунд смотрела на Сайо выпученными глазами, потом заорала и бросилась на неё. Ожидавшая примерно такой реакции девушка размахнулась и встретила ее ударом ведра в лоб.

Служанку отбросило к двери. Опираясь на нее, она попыталась встать и отомстить обидчице, но свалилась под ноги ворвавшегося в комнату Херато. Сайо быстро натянула рубаху. Разбойник посмотрел на багровый синяк, быстро набухавший на низком лбу, и одобрительно хмыкнул. Потом, не закрывая дверь, скрылся в коридорчике и вернулся с корзиной.

— Ешь, госпожа.

Служанка попыталась встать, но воин небрежно толкнул ее, и женщине пришлось выползать из комнаты на карачках.

Херато подошел к светильнику, приподнял, словно проверяя, сколько еще осталось масла, и вернув его на полочку, вышел, закрыв дверь на засов.

В корзине оказалась тарелка риса с мясной подливкой и пара лепешек. Подкрепившись, Сайо улеглась на солому и стала смотреть на тусклое пламя светильника. Язычок огня делался все меньше.

«Может быть, зря я бежала? — думала она. — Теперь меня продадут».

Вдруг Сайо улыбнулась.

«И это уже во второй раз. Сколько получит за меня Носо? Пять, десять тысяч золотых? Прав был Алекс. Я так же одинока в этом мире, как и он».

Вспомнив о слуге, она тяжело вздохнула.

«Где он? Что с ним? Ясно, что Алекс не попался разбойникам. Я бы услышала об этом. Значит, попался тем соратникам, от кого они так поспешно удрали».

А что делать воинам в лесной глуши? Кого они искали? Разбойников Носо? Или ее? Их бегство уже давно раскрыто. От Тайного Ока Сына Неба скрыться невозможно. И если она еще представляет для властей какой-то интерес, то беглому слуге нечего ждать пощады.

Сайо почувствовала, как на глаза набежала пелена слез, комната вокруг стала расплываться. Девушка закрыла глаза, и теплые капли потекли по щеке. Алекс погиб. Она чувствовала это. Иначе слуга предупредил бы ее об опасности.

«Слуга? — она вдруг широко раскрыла глаза, не обращая внимания на бегущие слезы. — Какая я глупая! Он же меня любит!»

Сайо села на топчане, обхватив колени руками.

«Только любовь могла заставить парня столько раз рисковать жизнью ради меня!»

С какой-то неожиданной теплотой она вспомнила их первую встречу. Когда Алекс прошел по узкому карнизу главной башни, чтобы предупредить о «злодейских замыслах» Гатомо. А та страшная ночь, когда она едва не оказалась в руках этого мучителя Татсо? Алекс попытался спасти ее даже от гнева Сына Неба. Но этот противник слишком силен.

Светильник, пыхнув, погас, погрузив во тьму комнату и душу Сайо.

Глава II. Тяжелые дни и ночи

Чубсо пил. Немой слуга с жалостью смотрел на разбитого господина. Две пустые глиняные бутылки уже стояли на противоположном конце стола. Дрожащими руками Роно налил себе в чашечку водки и одним махом отправил огненную жидкость в рот. После позорнейшего провала операции по поимке Сайо и нелепой гибели бывшего бодигара Санато чиновник Тайного Ока впал в состояние близкое к панике.

Опытный воин, сорок лет не выпускал из рук меча, Санато был телохранителем самого Сына Неба! А погиб от рук сопливого пацана!

Чубсо налил еще чашку и не чувствуя вкуса выпил. Карьере конец! Хорошо если не казнят, а уж карьера окончательно погублена.

Ну почему он так долго тянул с арестом девчонки?! И как же не вовремя началась эта война со степью! Роно ударил по столу кулаком. Подскочил слуга и уставился на господина в ожидании приказа. Чиновник врезал ему по уху. Немой отлетел. Но винные пары уже лишили сил грозного Чубсо.

Всхлипнув, чиновник схватился за бутылку.

В дверь постучали. В чашку полилась рисовая водка. Слуга, потирая ушибленную щеку, не рискнул больше отвлекать господина от переживаний. Стук повторился.

— Кто там?! — рявкнул чиновник, разворачиваясь. Бутылка выскочила из рук и разбилась.

— Тысяча демонов!

Видимо, стучавший воспринял это восклицание как разрешение войти.

В дверь юркнул писарь Митино. Глаза его лихорадочно блестели, а в руках писарь держал пачку исписанных листов.

— Мой господин Чубсо! — воскликнул он, почти бегом пересекая комнату.

Старший дознаватель поднял на него мутный взгляд и улыбнулся.

— Вот и компания! Садись Митино-сей, выпьем на моих поминках.

— Что ты такое говоришь, мой господин? — испугался молодой человек.

— Правду! — Чубсо поднял палец и покачал им у носа писаря. — Думаешь, мне простят побег этой девчонки? Нет!

— Но ты не виноват, — попытался остановить поток жалоб Митино.

— Особенно сейчас, — всхлипнул пьяный чиновник. — Когда второй муженек ее мамаши привел на нашу землю орды варваров!

— Её предупредили, — проговорил писарь. — В усадьбе был гонец.

— Вот и я говорю. Конец! — Чубсо всхлипнул. — Захотел, понимаешь, благородным стать.

— Старик на допросе показал, что к Айро в усадьбу приезжал гонец! — почти крикнул Митино.

— При чем тут гонец? — его начальник героически попытался собрать мысли в кучу. — Какой такой гонец — конец?!

— И слуги и управитель Айоро говорили, что в день побега Сайо в усадьбе не было посторонних! — писарь не сводил взгляда с мутных глаз Чубсо и старался говорить как можно громче. — А старый слуга сказал, что в усадьбу приехал гонец! И Сайо с ним о чем-то разговаривала.

— Погоди! — остановил его Чубсо голосом чуть более трезвым, чем минуту назад. — Завтра с самого утра меня разбудишь и все расскажешь. Сейчас мне надо спать. Эй, ты там!

Слуга подскочил и подставил господину свое плечо. Он не мог, да и не хотел рассказывать, как чьи-то удивленные глаза смотрели в щель неплотно прикрытой двери.

Чубсо рухнул на кровать и забылся в алкогольном дурмане.

Митино добросовестно дождался, пока слуга уложил господина, и только потом послал его за ужином.

В кабинет Первого всадника осторожно вошел секретарь.

— Мой господин, — поклонился он.

— Чего тебе? — отозвался Айоро, не поднимая глаз от разложенных на столе бумаг.

— Тебя умоляет о встрече Гафуро Наго, помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна.

— Что? — Первый всадник удивленно уставился на секретаря. — Мне что больше нечего делать? Как только болтать с помощниками распорядителей.

— Он просил передать тебе эту бумагу, мой господин, — испуганный секретарь подал начальнику сложенный листок. — И сказал, что если ты не захочешь с ним говорить, он готов съесть эту бумагу и еще десять таких же.

Айоро фыркнул.

На смятой серой бумаге было написано «Подруга Ясако Сабуро».

Первый всадник открыл рот, чтобы как следует обругать помощника. Но вдруг смял листок и нахмурился.

— Зови! И пусть нас не беспокоят.

В кабинет робко вкатился толстый, низенький человек с большим ртом и глазами на выкате.

— Мой господин, — проговорил он странным квакающим голосом.