Высшее образование по-демонически

— Ты мне другое скажи, — укоризненно посмотрел на ашурта Алексей, — Как так получилось, что у тебя родственники мировые знаменитости, а вы с Надюшкой — ни слухом, ни духом?

Алентис пожал плечами:

— Прикажешь теперь всех знаменитостей шерстить?

— Алексей прав, — подвел итог «заседанию» Глеб, — самое умное — поговорить с ними начистоту. Есть еще один вариант — все бросить и уехать, но, — он поднял палец, опережая возражения, — сие не является признаком трусости и все равно не поможет, потому, как они все равно скоро узнают кто, что и где.

— Убивать их глупо, — нарочито спокойно продолжил Скребицкий, но не выдержал и улыбнулся, — Шумиха поднимется до небес, понабежит демонов-шнемонов всех рангов и мастей, не отмашемся.

Друзья рассмеялись и оживленно зашевелились, весело переглядываясь.

— Посему постановляю, — продолжил полковник и значительно оглядел «шайку», — остановиться на первом варианте, который предложил господин Хляба, — друзья обменялись шутливыми поклонами, — и всем спать! А после зачисления пусть Наденька пригласит их сюда. Посмотрим на твоих родственничков вблизи, — решительно закрыл совещание полковник.

Дождавшись, когда за друзьями закроется дверь, Алексей прошелся по кабинету, разминая спину, и чертыхнулся, увидев забытый чайник. Выждав минут десять за кружкой чая, он потерял терпение и набрал номер.

— Вы где там застряли? — недовольно спросил он, — Договорились же.

Выслушал ответ, коротко бросил: «Давайте быстрее» и нажал отбой.

Алентис до поздней ночи проговорил с дочерью, готовя ее к предстоящим неприятностям. Девушка, вцепившись побелевшими пальцами в кофточку, слушала горькую исповедь отца.

Поздний ребенок, красавчик Алентис был любимцем матери, баловавшей его сверх меры не смотря на грозные запреты отца.

Такие истории всегда начинаются одинаково: самый лакомый кусочек, сунутый в тайне, небольшая шалость, которой нашли оправдание…. И кончаются они тоже одинаково, что у людей, что у демонов.

Лакомые кусочки уже не устраивают размерами, прощения и оправдания уже не ждут, а требуют, безобидные шалости вырастают сначала в откровенно хулиганские или жестокие выходки, а вскоре в попойки и драки. Запоздавшие нравоучения раздражают, выливаясь в скандалы, а частые длительные отлучки становятся правилом, а не исключением.

Алентис появлялся дома только тогда, когда у него кончались деньги. Завернув домой в очередной раз, он застал там неприятные для себя перемены: родители погибли во время попытки смены власти, в результате которой значительно поубавились некоторые рода из дома Ашурт, а трон занял Найири, как прямой наследник. Новый король жестко подавил мятеж, без сожаления казнив недовольных, и стал наводить в стране порядок. И, конечно, старший брат отказался потакать выходкам младшего и содержать его.

— Есть крепость на рубеже, — усмехнулся он в ответ на гневную тираду, — Дерись — не хочу, хоть каждую ночь. Там и напоят и накормят и спать уложат.

Вскоре Алентис удачно женился, но, не прожив с женой и месяца, забрал все, что мог забрать и скрылся в неизвестном направлении. Королю с трудом, но удалось замять скандал. Бывшие родственники, побегав с сотню лет по мирам, оставили бесполезные попытки, рассудив, что рано или поздно, но беглец объявится.

Он и объявился, но спустя несколько веков, влетев во главе небольшого отряда наемников-людей на полном скаку во двор родовой крепости. Не глядя, бросил поводья первому подвернувшемуся мальчишке, выводящему из конюшни вороного коня, и быстрым шагом направился к крыльцу.

— Отец не даст тебе ничего.

Алентис обернулся и встретился с насмешливым взглядом того, кого принял за слугу. Принц, как две капли воды, похожий на отца, небрежно забросил поводья на шею лошади и приглашающе хлопнул ее по крупу:

— Можешь проваливать, дядя.

Наемник, замахнулся на мальчишку плетью, но тот неожиданно ловко перехватил ее и с силой дернул их на себя. Человек вылетел из седла, и через один удар сердца ему сломали шею.

Со стен уже целились лучники, дружина аккуратно взяла их в полукольцо, вытесняя со двора. Все было продумано еще до того, как они въехали в подворотную арку. То-то их отряд так легко пропустили, зло подумал Алентис.

— До встречи, племянничек, — криво ухмыльнулся он, садясь в седло.

Принц кивнул на труп:

— Падаль свою забери.

— Дарю, — небрежно махнул рукой дядя, разворачивая коня к воротам.

Он провел небольшую инспекцию по родовым владениям, после которой пришлось забыть путь домой на очень длительное время. Он еще несколько раз заезжал с визитами, подгадывая так, чтобы король в это время был как можно дальше и желательно с дружиной. Но в последний раз вино ударило в голову сильнее обычного, и Алентис решил проведать родительский дом.

Он попросил встречи по всем правилам, и, как ни странно, его приняли, но наемников в крепость не пропустили. Вечер прошел спокойно, но к ночи гость, осмелев, лично направился в погреб за вином и закуской. Ну, и так, освежить детские воспоминания, как весело объяснил он страже у дверей.

Девушка-дэм подвернулась ему совершенно случайно. Она было черноволосой красавицей, высокой и гибкой, со смешливыми карими глазами и теплой улыбкой, которая больше никогда не появится на ее полных губах.

За все века вольных странствий, демон привык к вседозволенности, и когда девушка начала сопротивляться, избил ее до потери сознания, а потом изнасиловал. Девчонка оказалась не неженкой и, очнувшись от побоев, изловчилась и достала Алентиса его же собственным ножом. Озверев, он порвал ее на части.

Это сейчас, возвращаясь в прошлое, ему было страшно, а тогда он упивался своей силой, ее кровью и ее смертью, пока не увидел в дверях подвала десятилетнюю демонессу с котенком на руках. И черт ее понес играть сюда? Девочка не впала в ступор от вида растерзанного тела, а бросив животное, изо всех сил побежала вверх по лестнице, громко зовя на помощь. Алентис бросился вслед за ней и за первым же поворотом налетел на Найири.

Очнулся он в какой-то жидкой грязи, полуобожженный, избитый, с переломанными ребрами, опухшим лицом, отрезанными крыльями и лишенный сил.

Его нашли какие-то люди, посадили в повозку, обмыли раны, перевязали, накормили, а потом продали местному магу.

Все годы рабства демон лелеял сладкую мечту. Месть. Жестокая. Изощренная. Медленная. Он смаковал ее, как ребенок смакует леденец на палочке, растягивая удовольствие, чтобы потом одним махом разжевать и проглотить тоненький слюдяной остаток, слушая, как хрустит на зубах сладкое крошево.

Почти двадцать лет он прислуживал низкорослому самодовольному ничтожеству, кичившегося тем, что подчинил демона. Но однажды, выждав удобный момент, раб свернул шею своему хозяину и сбежал, но, получив долгожданную свободу, уйти из этого мира не смог. Сил на портал у Алентиса не было. У людей появился великолепный шанс начать одну из самых захватывающих охот.

Приходилось прятаться по лесам и болотом, уходя все дальше вглубь страны, пока беглеца не загнали в пустыню, где и взяли полуживого от истощения и жажды.

Сильного и рослого раба не стали убивать, а продали на плантации, где он под палящим солнцем по колено в воде собирал какие-то красные мясистые листья. После побега из этого сырого душного ада, он умудрился скрываться почти год. Потом была работа в каменоломне, но и оттуда он тоже сбежал, правда, ненадолго. Его отправили в северные леса, добывать странные черные камни, горящие сами по себе. Четвертый по счету побег оттуда увенчался успехом: хозяин «пристроил» неугомонного раба в цирк.

За все эти годы он видел много разных людей: молодые и старые, убийцы и разбойники, попавшие в рабство за долги или длинный язык, воры и неудачно взявшие взятку чиновники, обычные люди, чем-то не угодившие богачу или откровенные смутьяны и задиры. Они старались не трогать угрюмого великана, а тот не нуждался в друзьях, тем более таких, но со временем стал прислушиваться к разговорам и задумываться.