Загадка Багрового источника

— Ответа не будет. Передайте леди Кэрфакс, что я выполню её просьбу.

Он скомкал письмо и бросил в огонь, так что Гвинет оставалось только гадать, что же в нём было.

— Интересно, чего хочет от него леди Изабелла, — пробормотал Гервард, бредя через заснеженный двор.

— Наверняка ничего хорошего, — поёжилась Гвинет. — Видел, какое у него было выражение лица? Как будто он что-то замышлял! И письмо сжёг. Ясное дело — уничтожил улику.

У ворот аббатства Гвинет остановилась:

— Давай зайдём в часовню, — предложила она. — Я хочу помолиться за брата Питера.

Но стоя перед алтарём, Гвинет поняла, что не в состоянии думать о молитве. В голове у неё роились тревожные мысли. Она пробормотала несколько слов про здоровье брата Питера и замолчала. Слишком много накопилось проблем — непонятно, за что и молиться.

Реакция отца Годфри на письмо леди Изабеллы окончательно показала, что именно он и есть мерзавец и отравитель М . Именно он убил шантажиста Натаниэля де Бира, чтобы тот не выдал заговорщиков. Об этом нужно рассказать Финну Торсону, а тот не поверит, пока ему не предоставят веских доказательств. Можно было бы поделиться своими проблемами с братом Тимоти, но с тех пор, как заболел брат Питер, он сам не свой, и взваливать на него дополнительную ношу было бы бесчеловечно. А Урсус, которому они привыкли доверять с первого дня знакомства, тоже ведёт себя подозрительно! Может, он и не убийца, но определённо что-то скрывает.

Гвинет прикоснулась к древнему дубовому гробу, в котором покоились останки короля Артура и его златокудрой королевы. Рука потеплела, словно древний король благодарил её за спасение его костей из сырого подвала.

«Как жаль, что я не могу поговорить с вами, король Артур, — подумала она. — Уж вы-то подсказали бы нам, что делать».

Весь день и все следующее утро Гвинет и Гервард были по горло загружены работой. От посетителей отбоя не было. К пилигримам, которых несмотря на непогоду, вовсе не стало меньше, прибавились те, кто специально приехал взглянуть на место убийства.

— Не понимаю, — говорила Айдони Мэйсон, поправляя волосы перед дверью в общий зал. — Они что все, спятили? Тащатся Бог знает куда, чтобы только взглянуть на место, где убили человека! Что им дома не сидится?

— Весь день только и делаю, что объясняю дорогу к Источнику Чаши, — вторил ей Джефри. — В такой снегопад, все идут и идут! Но кто я такой, чтобы возражать?

Вскоре после полуденной трапезы Гвинет и Гервард сидели рядышком на кухне и грелись возле очага. Гвинет штопала чулок, брат её чинил порванную упряжь. У стола матушка толкла в ступке пряности. Хлопнула дверь, из очага потянуло дымом. Гвинет закашлялась. Вошёл отец и остановился у входа, отряхивая снег с башмаков.

— Эй, вы, двое, не хотите за хворостом прогуляться? — спросил он. — У нас скоро весь запас выйдет.

— Леди Изабелла сегодня трижды требовала дров, — недовольно пробурчала Айдони Мэйсон, не прекращая своего занятия. — Дюжину быков зажарить можно! А сама ушла сразу после завтрака! Топим пустую комнату…

Она яростно обрушила пестик на ни в чём не повинную гвоздику.

— Уже идём! — обрадовалась Гвинет. Она рада была ухватиться за любую работу, лишь бы избавиться от ненавистной штопки, от которой болели глаза, а пальцы покрывались мелкими саднящими крапинками, словно она жонглировала живыми ежами.

Гервард, которому вовсе не хотелось покидать тёплую кухню, неохотно поднялся и отправился в конюшню. Взял топорик, навьючил на мула корзины для хвороста и вывел его из ворот трактира. Гвинет шагала рядом.

— Давай не пойдём к реке, — предложила она брату. — Что-то мне не хочется встречаться с Урсусом.

Ей было стыдно смотреть в глаза доброму другу, которого они с братом подозревали в двойной игре.

— Ладно, — кивнул Гервард.

Они свернули с дороги не доходя до реки и углубились в лес неподалёку от Источника Чаши. Снег белым покрывалом укутал пологие склоны Тора и тяжёлой лапой пригнул к земле ветви деревьев. Там и сям белый покров нарушали тёмно-зелёные плети плюща и остролиста. Низкое серое небо предвещало новый снегопад. В морозной тишине даже звук шагов казался приглушённым.

Гервард расчистил от снега небольшую полянку, так чтобы мул мог пощипать редкую зимнюю траву, и они с Гвинет принялись за дело. Гервард рубил ветки, Гвинет их перетаскивала. Вскоре она разогрелась от работы и даже принялась тихонько напевать, но вдруг замерла, с веткой в поднятой руке. Гервард опустил топор и прислушался.

— Что это? — спросил он.

Что-то большое с треском ломилось через густой подлесок.

— Кажется, оно приближается, — сказал Гервард.

— Берегись! — крикнула Гвинет, когда огромный тёмный силуэт вылетел из ежевики прямо на их полянку. Это был чёрный конь без седока, весь в мыле, обезумевший от страха. Поводья его болтались в воздухе — удивительно ещё, что он до сих пор в них не запутался!

Гвинет метнулась в сторону, поскользнулась и упала, больно ободрав локти и колени. Гервард, наоборот, бросился к лошади.

— Осторожней! — крикнула ему сестра, поднимаясь.

Гервард ухватился за повод. Конь с громким ржанием поднялся на дыбы, а когда Гервард повис на поводе, рванулся вперёд, протащив мальчика по земле. К счастью, на пути им попался густой орешник, и Герварду удалось кое-как подняться. То бегом, то скользя по снегу, он заставил коня сделать круг по поляне и остановиться. Бока животного бешено вздымались.

— Матерь божья! — ахнула Гвинет, разглядев, наконец, коня как следует. — Это же чёрный жеребец отца Годфри!

Глава десятая

— Твоя правда! — согласился Гервард. — Что же его так напугало?

— И где отец Годфри? — добавила Гвинет.

— Надо бы поискать, — озабоченно проговорил Гервард. Гвинет неуверенно кивнула. Ей не казалось, что это хорошая идея. Если Годфри де Массар действительно М, к нему лучше вообще не приближаться! Но, с другой стороны, Гервард тоже прав. Если конь сбросил отца Годфри, тот должен лежать раненый где-то в лесу… И бросить его замерзать она не сможет, будь тот хоть сто раз убийца.

Гервард обмотал поводья вокруг ветки, и потрепал коня по холке:

— Побудь-ка здесь, парень. Мы скоро вернёмся.

Он подобрал топор и двинулся по следу, который конь оставил на снегу.

«Всё-таки оружие» — подумала Гвинет. Гервард вряд ли сумеет поднять на человека топор, но… Она попыталась представить себе, что ждёт их впереди, и с трудом сглотнула подступивший к горлу комок.

Широкая полоса вывороченных кустов и растоптанного снега тянулась к реке. Заблудиться было невозможно, и Гервард с сестрой осторожно продвигались вперёд, замирая при каждом шорохе. Вскоре Гвинет услышала приглушённые крики. Остановившись, она схватила брата за руку и прислушалась. Да, определённо крики и какое-то слабое потрескивание…

— Что это? — прошептала Гвинет.

— Не знаю, — покачал головой Гервард. — Пойдём, посмотрим!

След дошёл до ручья. Могучий конь промчался прямо по воде, проломив тонкий лёд. Гвинет и Гервард предпочли перепрыгнуть и полезли по склону, цепляясь за ветки и стебли. Первым наверх выбрался Гервард.

— Гвинет, пожар!

Пылала заброшенная хижина лесника. Изнутри доносились полузадушенные крики, а дверь была подпёрта и завалена горящими с характерным треском вязанками хвороста. Так вот что это были за звуки!

Гвинет с братом рванулись вперёд, и в тот же миг кто-то с топотом бросился прочь от хижины. Две мужские фигуры в тёмно-зелёных костюмах. Но это же…

— Гервард, это слуги леди Изабеллы! — ахнула Гвинет. — Что они здесь делают?

Но Герварду было не до того. Он пытался сломать топором стену хижины, в том месте, где до неё ещё не добрался огонь. Брызнули щепки, но сложенная из крепких балок стена устояла. Гвинет схватила ветку и попыталась отбросить от двери горящий хворост. Увы, поздно. Передняя стена уже давно занялась, и языки пламени лизали камышовую крышу. А хуже всего то, что и крики прекратились.