Сила магии

– Кто? – в голосе послышалась угроза. Мне стало не по себе.

– Арси и компания.

– Дальше.

– Потом его напоили мертвой водой, – я решил не вдаваться в подробности.

– Тоже Арси? – уточнил Локи.

– Нет. – Ну, темни, не темни, все равно не скроешь. – Мирна. Чтоб избавить его от страданий. Арси поставил Инсилая под плеть и грязь.

– Сколько раз нужно повторить, что жалость – плохое чувство, прежде чем эта истина наконец дойдет до ума, – проворчал Локи. – Что потом?

– Потом Мирна вспомнила про серьгу, и они с Ронни пробрались за ней в крепость. Ронни попал в дворцовую конюшню, а про Мирну я ничего не знаю. Если свободна – придет сюда. Мы договорились встретиться в пещере.

– Сколько времени прошло с момента, как вы расстались?

– Двое суток.

– Она уже не придет. Ладно, а с Инсилаем что?

– Говорят, что он умер, но сторожат как живого. Охрана утроенная.

– А Таур?

– Ни слуху, ни духу.

– Плохо, но не смертельно, – Локи обернулся к Мане, внимательно следившей за нашей беседой. – Придется отправиться в крепость, девочка. Ты готова?

– Да, – она сделала шаг вперед, ее зеленоватые глаза сверкнули в темноте.

– Пошли, – Локи встал с камня и взял меня за руку. Другой рукой он держал сумку.

– Мой кузен будет ждать нас завтра в полночь у тайного хода, – сказал я. – Скоро утро, мы не успеем проскочить посты до рассвета.

– Мы проскочим их через пару секунд, – успокоил Локи, – возьми Маню за руку и попытайся вспомнить крепость во всех подробностях.

– Изнутри или снаружи?

– Я не собираюсь бегать вокруг замка, вспоминай изнутри.

Я взял руку Мани, и ток пробежал по моему позвоночнику. Ее пальцы, нежные и прохладные, как лепестки белой лилии, навели в моих мыслях полный сумбур. Только этим я могу объяснить то, что, изо всех сил пытаясь представить себе покои кузена Дью, я почему-то увидел коридор нулевого уровня, куда, как и обещал Локи, мы все втроем через пару секунд и попали.

Вихрь исчез, мир остановился. Кира стояла посреди маленькой полутемной комнаты. Где-то под самым потолком тусклые слепые оконца, низкая деревянная кровать у стены, стол, заваленный какими-то склянками. Воздух, сырой и холодный, был так пропитан запахом лекарств, что его можно было глотать, как микстуру.

– Кира!

Она увидела его и окаменела. Кирилл лежал в постели. На осунувшемся лице жили только глаза, остальное казалось мертвой маской. Увенчанная перстнями рука, бессильно лежащая поверх простыни, белизной могла успешно соперничать с полотном. Всегда уложенные волосы Кирилла небрежно разметались по подушке. Кира ахнула и бросилась к возлюбленному.

– Господи, что случилось? – она остановилась в полушаге от кровати, боясь дотронуться до него.

– Ничего страшного, – голос его был тихим и усталым, – все нормально. Я так рад видеть тебя. Ты мне очень нужна, любовь моя.

– Великий Мерлин, что происходит? – Кира упала на колени у постели больного и прижалась щекой к его руке. Кирилл вздрогнул.

– Не бойся, моя королева, – он провел пальцами по ее щеке, – все будет хорошо. Поцелуй меня.

– Что с тобой, – она коснулась губами его пальцев, они были очень сухими и горячими, – у тебя жар?

– Успокойся, ты со мной, и я уже почти здоров. Какое счастье, что ты есть… – он приподнялся на локте и поцеловал Киру. Легкая простыня скользнула вниз. Кира вскрикнула и отшатнулась, увидев бинты с пятнами крови на груди Кирилла.

– Что это? Ты ранен? – с ужасом прошептала она.

– Совсем несерьезно, моя королева.

– Несерьезно? Да ты весь в крови! Кто ранил тебя? За что? Почему?

– Это просто война, Кира. И мне пришлось в ней участвовать.

– Ты был на войне? – она удивилась и испугалась. Война – это кровь и смерть. Его же могли убить, она чуть не потеряла его. – Господи, что происходит?! – она искренне не понимала, как этот удивительно умный, галантный, сказочно богатый человек мог оказаться в кровавой мясорубке войны.

– Так получилось. Но все уже позади.

– Кирилл, говори правду, – она посмотрела ему в глаза, – бинты в крови, у тебя жар, ты бледен, как полотно… Это не царапины, это серьезные раны. Позволь, я помогу тебе, я умею.

– Едва ли у тебя это получится, – он грустно посмотрел на нее, – но почему нет, попробуй.

Кира осторожно сняла повязки, увидела глубокие кровоточащие раны на груди Кирилла и стала вдруг на удивление спокойна. «Чем это его? – думала она, разыскивая на столе нужные ей для работы ингредиенты, – похоже на меч. Господи, где ж он сыскал средневековый турнир в наше время? Так, ну здесь, допустим, не очень серьезно, – она смыла кровь и оценила размеры раны, – немного варкаты и заклинание, здесь хуже, очень глубоко прошел клинок. Надо подумать. Черт, что это за война, где сражаются мечами, в какое жуткое измерение его занесло?».

Она колдовала над Кириллом не меньше часа, но странное дело, как она ни старалась, раны не заживали. Кира чуть не плакала от досады. Кирилл вдруг положил ей руку на плечо и привлек к себе. Мгновение – и она оказалась в его объятьях. Его кровь испачкала ее светлое платье. Кира заплакала.

– Не могу, видишь, я ничего не могу. Как же помочь тебе?

– Не огорчайся, сокровище мое, – прошептал он ей на ухо, – ты очень старалась, но там, где мы находимся, бессильно колдовство.

– Там, где мы находимся? – переспросила Кира и вдруг увидела убогое убранство комнаты. Она поняла, что подсознательно так волновало ее: несоответствие. Как Кирилл с его миллионами мог оказаться в этом богом забытом чулане? Почему он лечит свои раны сам, не пользуясь услугами эйрских врачей? Уж кто-кто, а он вполне мог позволить себе самую дорогую клинику Мерлин-Лэнда. Рука, увенчанная дорогими перстнями, на простой холщовой простыне… – Где мы?

– Это Бэссния, моя королева, – вздохнул Кирилл. – Мне жаль, я испортил твое платье.

– Ерунда, – махнула рукой Кира, – Бэссния… что-то знакомое.

– Это царство Сэтха, – пояснил Кирилл, – здесь не любят чужих. Синг мой друг. Он оказал мне гостеприимство, но если об этом узнают, у него могут быть большие неприятности.