Священная охота

ошной контратакой; несомненно, именно поэтому Ингри чувствовал себя так, словно висит вниз головой над пропастью, ничего перед собой не видя. Рука его соскользнула с рукояти кинжала.

– В следующий раз умрешь?

– Помнишь, я рассказывал тебе, как создавались духи животных для шаманов, благодаря накоплению одной жизни за другой, одной смерти за другой? Что-то подобное было проделано и с человеческими душами. Один раз.

– О боги, Венсел, это что, еще одна из твоих страшилок?

– Эта страшилка не даст тебе уснуть ночью, обещаю. – Венсел сделал глубокий вдох. – На протяжении шестнадцати поколений моя душа передавалась от отца к сыну, кроме тех случаев, когда она переходила от брата к брату. Это ужасное наследство, Ингри. Смерть плоти не освободит меня из мира материи, она только отправит меня в тело следующего мужчины моей крови. В настоящий момент это твое тело. Моя кровь передалась тебе и со стороны матери, и со стороны отца, хоть непутевый клан Волфклифов и подарил тебе твою знаменитую угрюмость. – Венсел поморщился.

Ингри с ужасом представил себе: не великое священное животное, а такой же человек… И если духи, нагроможденные в теле одного животного, сливались и превращались в нечто сверхъестественное, каким же странным должно стать объединение человеческих душ?

– Ты часто лгал мне, Венсел. Почему я должен верить этой твоей истории?

Расхаживая по комнате, Ингри все ближе подходил к столу, словно притягиваемый привязью. Венсел откинул голову, чтобы взглянуть на угрожающе склонившегося к нему Ингри, и его глаза сверкнули смесью чувств, показавшихся Ингри слишком странными, чтобы в них разобраться: гнев и презрение, страдание и жестокость, любопытство и враждебность.

– Хочешь, я тебе покажу? Это, пожалуй, будет подходящим наказанием твоей самонадеянности.

– Ах, Венсел, – выдохнул Ингри, – хоть раз скажи мне правду!

– Ну, раз ты просишь так настойчиво… – Венсел развернулся так, что их лица оказались на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга, и положил ладони на виски Ингри. – Я – последний священный король Вилда… или Древнего Вилда, чтобы отличить его от современной карикатуры.

Письменный стол не позволил Ингри отстраниться.

– Но ты говорил, что последний настоящий священный король погиб при Кровавом Поле.

– Ничего подобного… или погиб дважды – как смотреть на вещи. – Пальцы графа ласкали виски Ингри, выводя круги на потной коже. Он тихо продолжал: – Я был юношей, наследником великого рода, охотившимся на прибрежных лугах Лура еще до того, как Аудар родился и начал пачкать пеленки. Дартаканцы постоянно давили на наше племя, захватывали наши земли, вырубали наши леса, посылали миссионеров, которые оскверняли наши святыни, а потом солдат, которые отбивали тела миссионеров. Мой народ сражался и погибал, я видел смерть моего отца, смерть священного короля.

По мере того как Венсел говорил, перед внутренним взором Ингри представали картины, слишком яркие, чтобы быть плодом его воображения.

«Вот это – настоящий