Полночь мира (=Пепел Сколена) (СИ)

  Писк телефона отвлек его от грустных мыслей. Звонила Нина.

  - Слушаю, Кукушкин.

  - Привет, Миш! Как поездка? - поинтересовалась подруга. - Ты что, так по работе соскучился, что готов заночевать?

  - Да нет, материал интересный в Тырнете выудил. Веришь?

  - Ага. Что ты там интересного вычитал?

  - Да так, ничего особенного, - наскоро соврал Миша. - Типа, про технику поцелуя.

  - Так про технику или про поцелуи?

  - И про то, и про другое, - отозвался он. - Только знаешь, Нин, нам нужно еще раз поговорить. Хочу тебе рассказать, что я там придумал.

  - Так за чем же дело встало? - удивилась Нина. - Поехали в парк! Вот туда же, где я тебе передала перевод.

  Улица встретила духотой, блеском летнего солнца, ревом бесчиленных стад автомобилей. Горячий ветер веял пылью, печально шелестели изъеденные молью тополя, в парке прямо на плитах набережной расселись тинейджеры. Прихлебывая кто пиво, кто коктейли, посасывая сигареты, малолетки смачно плевали в реку и матерились на весь парк.

  - И некому их приструнить, а у самих в голове ничего нету! - посетовала Нина. - Но хорошо хоть, не ночная шпана, какую и милиция напугает...

  - Король Амори бы напугал, - буркнул Миша. Он не думал, что подруга расслышит, но она услышала.

  - Какой король?

  - Амори. Помнишь текст перевода? Так вот, я придумал, как все будет выглядеть. И название тоже. "Пепел Сколена".

  - Чего пепел? - не расслышала Нина.

  - Сколена. В общем, "Сказание" придется значительно подправить, зато станет менее предсказуемо и однообразно. Итак, как в Сказании, Амори отделился от Империи, потом завоевал Верхний Сколен. Правил захваченными землями железом и кровью, пока из нашего мира туда не провалился наш земляк - там его стали называть Моррест, сын Вейфеля. Вот он...

  - ...поднял восстание? - предположила Нина. Ее увлечение фэнтэзи, как и у Миши, пошло из тех времен, когда первый раз, еще с сокращениями, издали "Властелина колец". - И низверг тирана?

  - Если бы, - вздохнул Моррест. Слова Ниночки упали солью на незажившую рану. - Он попал туда неожиданно, можно сказать, по недоразумению, оставив тут непыльную работенку, тачку, какую-никакую, а недвижимость - словом, не бомж был, но и не олигарх. А там в качестве придворного летописца попал на службу к королю Амори, потом был ложно обвинен в измене и едва успел бежать. Вместе с друзьями дошел до пограничного городка, и все вроде бы стало хорошо, но король решил избавиться от жителей того городка, для чего колодцы заразили мясом зачумленных животных.

  - Бактериологический терроризм, - подсказала Ниночка. - Обычно о таком фантасты не пишут, им красивое да героическое подавай. И как он, неужто умер?

  - Все его друзья, полюбившаяся там девушка, остальные жители города умерли. Но сам он выжил и смог, пройдя через Ведьмин лес, попасть в бывшую столицу Империи, чтобы найти защиту у Императора. Добиваясь приема, он познакомился с другой просительницей, девушкой по имени Эвинна. Вернувшись, она стала Воином Правды - нечто среднее между странствующим монахом и оперуполномоченным... Опять же, тут все оставляем, как в "Сказании" - она борется за правду, как может, и в конце концов понимает, что все зло - в захватчиках, а спасение только во всенародном восстании. Наконец, она пришла в столицу бывшей Империи, просить Императора о защите. Здесь их обоих попытались убить, им пришлось бежать, ничего не добившись. Дальше они странствовали вместе, пережили множество приключений, и незаметно сперва стали друзьями, а потом он в нее влюбился.

  - А она?

  - А она решила доложить начальству о проделанной работе - ее и арестовали. Ты это читала, здесь без изменений.

  - А он?

  - Сперва бродил вокруг храма, потом решил ее спасать. Но для этого ему нужно было вернуться в свой мир и достать огнестрельное оружие - иначе с отборными воинами, охранявшими Эвинну, было не сладить. В общем, он нашел неких сектантов, которые смогли помочь ему вернуться с условием, что он оставит тут у нас на хранение их священные книги, и тем самым они будут спасены от сожжения. Словом, он вернулся в этот мир...

  - Жалко, - согласилась Нина, раскуривая дамскую сигарету. - Ну, а дальше-то что? Достал он пулемет?

  - Ты думаешь, там будет продолжение? Он ведь вернулся, там его ничего не держит, а в чужой войне участвовать никому нет резона.

  - А девушка? Если он считает себя мужчиной, он не может не попытаться...

  Нина и сама не знала, но попала в точку. Миша вздрогнул, будто от пощечины. Да, Эвинна в беде, и больше ее защитить некму. А он еще размышляет, возвращаться или нет...

  - Но у него же в этом мире родные остались, все добро... Вот он и вернулся! Может, и девушка у него...

  - Здесь ей не грозит ни смерть, ни пожизненная тюрьма, ни пытки, - убежденно произнесла Нина. - А той в ее мире - грозит. Помогать надо той, кому хуже всего, а не той, кто и так не пропадет... Но что это я? Интересно, куда он дел книги? Все-таки святыня ...

  Моррест глубоко вздохнул, будто собираясь прыгнуть в ледяную воду. Но ведь все равно ему самому эти несчастные талмудины не пристроить! А Ниночка вполне может посоветовать что-то дельное. Все-таки кандидат филологиченских наук...

  - Ты хотела бы увидеть эти книги? - поинтересовался он.

  - Какие? У тебя что, два тома будет?

  - Нет, те, которые он доставил в наш мир на сохранение?

  - А то - новые книги на сколенском!!! Только где ты их возьмешь? Только не говори, что снова в сугробе нашел!

  - Сугробы вроде как растаяли уже. Ну что ж, пока никто не видит - смотри!

  Присмотрев удобную скамеечку в пустынном дворе, Миша удобно уселся, подстелив на грязные доски газетку. Потом раскрыл дипломат, извлек папку с бумагами по работе, какое-то сочинение Донцовой - и, наконец, снедаемый любопытными взглядами Нины, вытащил пухлый пергаментный том. Толстая деревянная обложка, обтянутая тисненой черной кожей, сама по себе притягивала взор. На закатном солнце блеснул старинным золотом оклад с отчеканенными узорами. Насколько могла судить Нина, золото было настоящим, да и пергамент... Если это и подделка, сумасшедшему одиночке такую сделать не по силам. Как и в первый раз. Да и узоры на окладе похожие - только золотые.

  Нина облизнула пересохшие губы.

  - Откуда спер? - в упор спросила она. Конечно, иногда в жизни хочется чуда, хочется вот так наобум шагнуть за порог - и оказаться в сказке. Но когда сказка материализуется в заплеванном, замусоренном парке, а в руках ничем не примечательного молодого человека появляется таинственный фолиант - впору заподозрить банальную уголовщину.

  - Оттуда, откуда рассказал, - усмехнулся Михаил. - Открой и попробуй прочитать, что там.

  Нина честно расстегнула золотые же застежки, раскрыла том, осторожно перевернула титульную страницу. Следующая страница была исписана убористым, но ровным почерком, внизу виднелась роскошная миниатюра, на которой какие-то всадники с копьями рубились с врагом. Так и есть - снова этот незнакомый язык. Может, все-таки экзотическое, но вполне земное наречие - их ведь тысячи, никакой филолог все не знает. Но появление в Москве, притом не в музее или частной коллекции, а в дипломате сотрудника страховой фирмы, какого-то фолианта на экзотическом языке - вообще не вписывается в рамки рационального. Даже если предположить кражу или ограбление...

  - Сам-то ты знаешь, о чем там речь?

  - Ага. "Сказание о святом императоре Арангуре и нечестивом брате его Эгинаре". Арангур - это император, который воспринял веру моих сектантов. А Эгинар - официально именно он считается святым - сверг Арангура при помощи северных варваров.

  - Помню, помню, в "Сказании" оба упоминались. А второй? Вон тот том, совсем толстый?

  - Это "Божественное писание Господа Арлафа" - считай, священная книга арангуровцев. Они опасались, что секту рано или поздно разгромят, а их книги будут уничтожены. Поэтому, в обмен на "путевку" туда и обратно просили доставить их сюда - в надежде, что тут ни у кого нет интереса их уничтожить. По сути, их надо определить на хранение так же, как "Сказание", чтобы они могли храниться сколь угодно долго, пока настоящие хозяева не смогут вернуть их себе.