Край Ветров: Пироманс (СИ)

— Неизвестно, сколько и куда он будет плыть, — начал объяснять Найк. Он говорил взволнованно, но убежденно. — Может, он вообще дрейфует? Может, он приплыл на Серое Крыло потому, что там обнаружились мы? Но отвезет ли он нас, куда надо? Мы не можем знать. У нас сейчас только два варианта — ждать или действовать. Я предлагаю действовать.

— Смотри не сломай нам морок, — хмыкнул Рин. — Может, посвятишь в свои грандиозные планы?

Найк предостерегающе поднял руку:

— Дай мне пару секунд… я попытаюсь… кое-что найти.

Ему понадобилось больше двух секунд. Найк смотрел по сторонам минуты четыре. Фантасубвеструм двигался плавно и поворачивал тоже почти незаметно. Его движение не особо чувствовалось, если не смотреть на проплывающие мимо острова.

Никс заметила, что островов все меньше, да и сами они как-то помельчали. Она аккуратно подошла к краю палубы, заглянула вниз, выставив ногу впереди себя на всякий случай…

— Э-эй, народ, — она оглянулась через плечо, — мы поднимаемся!

— А я-то думаю, чего это все спокойно вроде бы, — посетовал Рин. — А у нас, оказывается, новые неприятности!

По лицу Найка прошла тень от мачты, потом его снова осветило солнце. Сощурившись, он махнул рукой:

— Туда. Если успеем… сможем попасть внутрь. Никс?

— Веди! — сказала она.

Сопротивляясь встречному ветру, они пошли вперед, к носу корабля, лавируя между мачтами-деревьями. Никс сама почувствовала, как становится трудней дышать и леденеет воздух. Она заметила, что Найк уже дрожит и растирает себе плечи, но упрямо идет вперед.

— А что, если мне просто сообразить купол изо льда? — сквозь ветер и звон снастей предложил Рейнхард. — Уж всяко теплее будет, чем тут!

— Еще немного вперед! — Найк быстро оглянулся. Никс заметила, что у него на ресницах застыл иней. — Скоро уже дойдем!

Казалось, корабль бесконечен, палуба тянулась, словно замкнутая односторонняя лента. И вот мачтовый лес расступился, и, окруженные глубокими прорезями в золоченой поверхности корабля, показались… огромные задраенные люки, восемь штук в ряд, каждый — с огромным замком-штурвалом.

— Рин, помоги! — распорядился Найк.

Пока Никс пыталась осознать, что тут делают люки (если Фантасубвеструм — живой, если он — как бабочка, откуда люки? Бабочка-киборг?..), парни, каждый со своей стороны, взялись за работу. Упершись ногами в палубу, они принялись, кряхтя, поворачивать колесо. Первые несколько секунд от их усилий не было никакого проку — штурвал и не думал двигаться с места. Никс, закатав рукава, присоединилась, вложила всю свою физическую силу в упор… и, пускай ее было мало, это помогло, и механизм нехотя поддался. Скрипнула, заскрежетала резьба, крышка принялась медленно приподниматься.

— Быстрее! — командовал Найк. — А то я околею!

Три поворота — и крышка люка была сброшена на палубу. Никс нервно засмеялась:

— Представьте, что было бы, если бы мы крутили не в ту сторону!

— Что ж, значит, нам повезло, — хмыкнул Рин.

Никс заглянула в черное нутро корабля.

Внизу она увидела золоченый пол, гладкий, словно металлический.

Найк спустился внутрь первым и помог слезть и ей. Рин спрыгнул следом. Над его головой небо темнело и свистел, казалось, ураганный ветер, к которому они почти привыкли, когда были наверху. Внутри действительно было теплей.

— И что дальше? — спросил Рин.

— Дальше мы найдем у этой бабочки… Что там с кровеносной системой у бабочек? — через плечо осведомился Найк, делая пару шагов в темноту. — Короче, где-то эта штука должна управляться. Если уж она создана руками человеческими. А она создана.

— Ты не забывай, что это морок, — Никс достала пламенный клинок, и в металлической кишке, в которой они находись, стало светлее. — То, что тут есть люки и в стенах болты, это еще ничего не значит.

— Я чувствую, что у этой штуки есть центр, середина, сердце. Какая-то суть, — сказал Найк. — Мы можем это найти.

— Давай попробуем, — кивнула Никс. — Мы же сможем выйти тем же путем, что вошли?

— Пожалуй.

Они двинулись вперед.

Никс подсвечивала всем своим огненным мечом, оглядываясь то и дело, но вскоре она совсем потерялась, забыв напрочь, сколько поворотов, спусков и подъемов они преодолели. И это было немудрено: они постоянно шли по совершенно одинаковой ширины и высоты полой металлической трубе, на вид — золотой. Иногда она пересекалась с другими — они уводили взгляд в темноту или поворачивали, и разглядеть, что там дальше, не было никакой возможности.

Не страдая клаустрофобией, Никс все равно начала нервничать.

— Если эта штука вся состоит из таких переходов, — задумчиво проговорил Рин, макушка которого едва-едва не задевала верх прохода, — то это действительно лабиринт. Тут же можно всю жизнь проблуждать.

— Доверьтесь мне, — сказал Найк. — Это людей я только с зажатой струной найти могу. А место… с местом проще.

Становилось все теплее. Никс подумалось, что это, наверное, хорошо… Что же там внутри у этого корабля? Какой у него "мотор"? Ей представлялись громадные золотые поршни или, может, какие-нибудь чудовищные связки бессмертных механических рабов…

Она не смогла бы сказать точно, сколько они шли. Она не чувствовала усталости и голода — только медленно накатывающее тепло, от которого, впрочем, ей не было слишком жарко. Похоже, Рину потепление скорее нравилось, а вот Найк начинал страдать. Он уже стянул с себя рубашку, которую выжимать впору было.

Их путешествие по металлическим венам Фантасубвеструма кончилось внезапно. Они вышли сначала в более широкий круговой коридор, стены которого были прошиты золотыми корнями, свисающими тут и там с потолка, словно гигантские щупальца, а затем, через небольшой круглый проход, они проникли в громадную ярко освещенную залу, в центре которой, закрытое гигантскими щитами из черного стекла, парило, сияя, что-то вроде карманного, миниатюрного солнца — сгусток ослепительного огня, режущего взгляд даже сквозь толщь плотных темных экранов. Кубический контейнер поддерживали те же корни, что свисали с потолка в прошлом коридоре, но тут они сходились к нему упорядоченно, похожие на два ловца ветра, что пересекают друг друга крест-накрест.

Всем пришлось прищуриться. Никс заслонила лицо рукой, хотя уж ей-то, скорее всего, бояться было нечего.

— Так, — заявил Найк. — Вот это — сердце корабля. Но это, кажется, слегка не то. Нам нужно что-то другое.

— Капитанский мостик? — предположила Никс.

— Подождите, — Рин отвел руку от глаз, — мне показалось, или этот свет там, внутри… поменял форму? Был шар… теперь это что-то вроде капли.

Никс, превозмогая рефлексы, попыталась подольше посмотреть на свет. И правда: его форма менялась, похожая то на круг, то на вытянутую рыбку, то на фасолину.

— Это… — медленно проговорила она, — кажется, это что-то живое.

— Никс, — предостерегающе начал Найк, но осекся.

Никс обернулась к нему:

— Отойдите с Рином в предыдущий коридор. Ты тут сваришься. А мне — самое место. Я попытаюсь подойти ближе.

— Что ты собралась делать? — все же спросил Найк. В глазах его был страх — не за себя, за нее.

— Я еще не знаю, — честно сказала она. — Я подойду ближе и посмотрю, что это. Что-то мне кажется… в общем, это смогу сделать только я.

— Ничего, сейчас он в обморок хлопнется, и я его утащу, — деловито пообещал Рин.

— Нет уж, я сам, — Найк прикрыл глаза, — я видел, как ты пьешь кипяток. Наверное, это и правда твое испытание.

— Идите, — поторопила Никс. — Рин, сделай ему ледика…

— Сделаю, сделаю, — пообещал тот, приобняв Найка за плечо и насильно выводя из залы.

Никс, удостоверившись, что осталась наедине со светящимся за экранами чем-то, решительно выдохнула. И ступила на тонкий мостик, который заметила еще раньше, тогда, когда Рин сказал, что светящаяся штука двигается.

В непосредственной близости к экранам из темного стекла металлический мостик уже светился красным. Никс запоздало поняла, что ее одежда может сгореть — вот это стыдно-то будет… но она ступила босыми ногами на раскаленный металл и шла по нему, ожидая, когда уже перейдет ту границу, за которой огненные элементалисты перестают чувствовать, будто сгорают заживо. Еще два шага к испепеляющему свету, наперекор своему человеческому существу… Никс крепко сцепила зубы и заставила себя идти вперед. В следующее мгновение боль ослабла. Ее собственная магия далеко не вся ушла в кинжал, она стала защитой от жара и огня, вступив в полную силу.