Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

- Ты умрёшь, если скажешь хоть слово, - предупредила я девочку. - Вылетишь в окно за спиной.

И для наглядности дёрнула пальцами, легко впечатывая ошарашенную помощницу поясницей в столик. Бедняжка не знала, что делать.

- Не ведись на её угрозы! - Катрия попыталась повысить голос, но тут же зашлась кашлем. Состояние не позволяло ей кричать и даже громко разговаривать. Ещё один несомненный плюс. - Она одна… а нас… много…

- Уже не так много.

Я дёрнулась вбок. За моей спиной стоял, опираясь о закрытую дверь, Сайтроми. Когда он успел войти столь бесшумно и сколько ухватил из короткого обмена угрозами, оставалось только гадать. Левая щека мужчины напоминала треснувший сосуд, и некрасивые кровавые полосы прочерчивали половину лица от уха до подбородка. На мой кричащий взгляд он ответил небрежным пожиманием плеч.

- Кто это? - не имея возможности рассмотреть нового посетителя, спросила настоятельница.

Какой же фееричный проигрыш она встретит в финале своей жизни! Я думала, что втоптать её в грязь так, чтобы Катрия прочувствовала горечь своей ошибки за все издевательства над забитым напуганным ребёнком, будет невыносимо сложно. Верила, что провидица - опасный хищник, гончая, которая ведает обо всех шагах врагов наперёд. А на деле… Это даже… разочаровывало, как самоуверенна и неосторожна она была. И от этого представление её убийства уже не так грело душу.

- Он всё ещё в тебе, - вместо ответа проговорил Сайтроми, буравя обмотанную тряпками женщину взглядом. - Я чувствую его в тебе.

Неожиданно Катрия сжалась в тугой комок прямо на кровати, стоная и сыпля проклятья. Помощница метнулась к ней, но в ужасе остановилась, явно не понимая, что предпринять.

- Горю… я горю… - слова провидицы с трудом можно было различить. - Моё тело пылает… Потуши меня!

И вмиг всё прекратилось. Катрия уткнулась носом в покрывало, и только сипящее дыхание выдавало, что она ещё жива. Я таращилась с восторгом и недоумением.

- Твой подарок не покидал её все эти годы, - Сайтроми улыбнулся краешком губ. - Огонь погас, но сущность белого пламеня сохранилась в живом горячем теле этой женщины. Она всегда чувствовала его рядом. Внутри себя. Для неё белое пламя так по-настоящему никогда и не затухало.

Меня пробрал озноб. Наказана, действительно, давно наказана. Ещё за свой первых грех там, в обители.

- Сайтроми, - проскрипела Катрия, не поднимаясь. - Какая честь…

Четырнадцатилетняя девочка очнулась и с воплями бросилась к окну. Король перехватил её и, заткнул рот ладонью, бросил на стол. Склянки и банки с шумом покатились на пол.

- Вопрос, - вдавливая сопротивлявшуюся девочку, выпалил Сайтроми. - В прошлый раз я был очень осторожным. Ты не представляешь, насколько я был тих и незаметен. И всё мои игры в прятки завершились тем, что на меня напали служители Риндожи. Это ведь ты наслала их?

Провидица какое-то время судорожно вбирала в лёгкие воздух, не распрямляясь. Потом оторвала лоб от покрывала, и я увидела кривую усмешку на её безобразном лице.

- Терпящая показала мне, что поблизости бродит зло. Я думала, ты какой-то оккультист, и призвала на помощь собратьев из Lux Veritatis. О, Создательница, как же здорово я ошиблась!

- Терпящая? - презрительно выплюнул Король. - Она никогда тебя не направляла, узри уже это. У тебя дар. С самого начала он и только он подсказывал тебе, что делать. А Терпящая… Ей нет до твоей никчёмной души никакого дела. Ни до кого в этом мире.

- Не смей так говорить! - истерично выпалила Катрия так громко, как позволяли повреждённые связки. И тут же задохнулась. - Ты… безбожен…

- Я выше беспочвенной веры. Но тебе из твоей ямы этого не различить.

Сайтроми надоело держать перепуганную помощницу настоятельницы, и он импульсивно схватил с подставки толстую свечу и нетерпеливо начал запихивать её в рот девочки. Я услышала, как хрустит её челюсть, и отвернулась от перекошенного ужасом и болью заплаканное лицо. Похоже, Королю удалось протолкнуть свечу ей в глотку, потому что какое-то время тельце ещё дёргалось в предсмертных судорогах, пока не повисло на столе.

- Ты собираешься её убивать? - бесцеремонно вывел меня из раздумий отец.

- Я… - в горле застрял плотный комок. Ещё раз бросила быстрый взгляд на мёртвую девочку, затем на стягивавшую в пальцах покрывало провидицу, и мотнула головой. - Нет. С меня этого хватит…

- Терпящая встретит меня в ласковых объятьях. Я заслужила Её похвалы, я была намного лучше многих в этом мире… - бормотала Катрия.

Я, наверное, не сумела бы сейчас толково объяснить, почему пошла на попятную. Вероятно, вид страдающей калеки, испытывавшей невыносимые боли, а также её падение в это утро, достаточно напитали мою жаждавшую крови душу. Я не забывала, что существовала и вторая причина - та самая, на которую ориентировался Сайтроми, - по которой Катрию следовало убить. Устранение помехи. После её смерти никто не поведёт хладнокровных псов по следам бессмертных и черноволосой девушки со странным родством. Если среди людей жили такие же одарённые провидцы, они скрывались и не устраивали смертельных игр с владыками Спустившихся. На это осмелилась лишь Катрия, и то теперь я была почти уверена, что она метила в первую очередь в меня как наиболее слабую мишень. Ей руководила не храбрость, а безумие и ненормальная вера в долг и связь с Терпящей, которой, как правильно высказался Сайтроми, никогда и не было.

Вздохнув, Король метнул испепеляющий взгляд в строну настоятельницы, и это даже не совсем образное выражение. Катрия, действительно, загорелась, в мгновение превращаясь в обугленный чёрный комок. Я зажала нос и вжалась в стену.

Через полчаса, припоминая случившееся на втором этаже, я думала только о том, какая же мерзкая, в каждом слове, в каждом жесте отдающая гнилью и нечистотами, была эта сцена. Она оказалась столь пакостной и некрасивой, что ни воодушевления, ни облегчения, ни радости во мне не сохранилось. Всё выгорело, оставляя чёрную дыру. Не к этому я так упорно шла последний месяц. Дёгтя в и без того блевотный напиток подливали сброшенные в гостиной тела служительниц, сопровождавших Катрию в её путешествие к смерти, хозяина дома и слуг. Откуда-то пришмыгали Сменщики, тут же набросившиеся на трупы, словно падальщики. Глядя на то, как два Костюмера едва ли не дерутся за волосы белокурой служительницы, я сдерживала растущие позывы желудка.

Всё совсем не так. Ещё утром я даже в самой пессимистичной фантазии не рисовала, что всё окажется настолько плохо. Неудовлетворённость местью, задумчиво бряцавший по клавишам Сайтроми, любопытные Спустившиеся, собравшиеся вокруг своего Короля, и коченевшие тела людей. Застывшие маски перекошенных в агонии лиц контрастировали с улыбчивыми клоунскими рожами. И я как часть этого. Осадок запорошил всю мою сущность, и захотелось расчесать кожу до крови, чтобы вытравить из себя дрянь впитавшегося дня. Забиться куда-нибудь в угол, чтобы не видеть уродливости окружающего, чтобы окружающее не пыталось втянуть меня в себя.

Часто сглатывая кислоту во рту, я добилась того, что на меня не смотрели, и выскользнула на свежий воздух. Хмурое небо неприветливо нависало над самой макушкой, грозясь дождём. Но даже это уже не опустило бы меня на большие глубины неудовлетворённости. Как я ни старалась, что-то не давало обернуться к усадьбе. Возможно, мешал тугой столб, выросший в груди за последние десять минут. Я вытерла со лба пот и бессильно упала на холодные ступени.

========== Глава 28 ==========

Глава 28.1

Легенда об избавлении от греха

Крутились-вертелись механизмы. Трещали надсадно, перегоняя пыль туда-сюда, туда-сюда… Много ли иль мало шло веков миру Часов, да приключилось однажды вот что. В семье восходящего ремесленника родился сынишка. Юный талант, всему городу пример, всего Королевства гордость. Думали, что по стопам отца пойдёт – часовым мастером станет. Да судьба иное уготовила.

Едва исполнилось мальчику семь лет, явился ему посланник Терпящей – златая сова, хранительница времени.