Проклятье Солнечного короля (СИ)

— Как вы можете? — отшатнулась девушка.

— А что ты хотела? Какую чушь ты себе напридумывала? Король никогда не женится на дочери бывшего врага, тем более, на дочери графа Мартона.

— Почему?

— Потому, что твой придурок папаша непосредственно участвовал в заговоре против старого короля, потому, что он не раз и не два пытался убить полукровку, когда тот был ребенком. Потому, что твой отец был порядочной мразью, а ты его дочь. Но если и этого тебе мало, то я еще кое-что тебе скажу… мальчишка, которого ты родила…

В дверь неожиданно постучали, и графиня не успела рассказать дочери опасную правду. Она мгновенно опомнилась и пожалела, что так забылась. Пожалела, что вообще начала этот разговор. Ее дочь очень невоздержанна, да и леди Генриэтта постаралась, воспитывая в ней это никому не нужное чувство справедливости. Разве благородство когда-нибудь кого-нибудь могло накормить? Глупости все это, глупости. Прихоть не знающих, что такое голод, господ. А бедняк тут же забывает о гордости и чувстве собственного достоинства, как только начинает бурчать в животе. Глупая дочь не знала такой жизни, а графиня искупалась в ней сполна и научилась понимать, когда необходимо остановиться. Для нее и того, что они сейчас имели и еще могли поиметь, было достаточно. Для нее — да, но не для ее бестолковой дочери. Боги, что за серую мышь она родила?

После злых, жестоких слов матери, леди Ровенна поутихла, но природное упрямство не дало ей полностью успокоиться. Она должна была что-то сделать, увидеть ту, которая так жестоко украла у нее любимого, разрушила все ее фантазии, растоптала их. Поэтому она надела самое лучшее платье, которое могла сшить столичная модистка, и практически выпытала у служанки, как попасть в крыло, занимаемое гадиной, которую она заранее возненавидела всем сердцем.

Ровенна достаточно изучила дворец за эти дни, поэтому предпочла обойтись без сопровождающих. Легко поднялась по пустой лестнице наверх, обошла пару коридоров, в которых могла встретить стражу или слуг и оказалась в крыле будущей королевы. К ее удивлению, она оказалась там не одна.

Двадцать шесть девушек терпеливо ждали в малой гостиной аудиенции с будущей королевой. Каждая надеялась стать фрейлиной, и пребывала в волнительном возбуждении от предстоящей встречи. Леди Ровенна стала двадцать седьмой.

— О, Пресветлая, я так волнуюсь, — шептала одна из девушек другой. — А вдруг я ей не понравлюсь?

— Обязательно понравишься. Говорят, леди Амина очень добра и мила.

— И все равно страшно. Мало ли что она обо мне подумает. Мой папенька весьма нелестно отзывался о губернаторе в свое время. Надеюсь, она не помнит зла.

— Да, я тоже надеюсь, — откликнулась ее собеседница.

— Бедная леди Амина. Сейчас ей понадобятся подруги, — вклинилась в беседу девушек третья. — Вы слышали, что король привез во дворец свою любовницу. А скоро и сына признает.

— Это такой удар, — соглашалась с ней четвертая. — Даже представить не могу, как бы чувствовала себя я. Смогла бы я простить…

— Ох, оставьте, — фыркнула пятая, судя по взгляду и вскинутому подбородку, она была той еще гордячкой. — Вы бы проглотили хоть сотню любовниц и их отпрысков, если бы могли выйти замуж за короля. И она проглотит.

— Боги, Фиора, ты ужасна, — воскликнула еще одна леди. — Как ты можешь такое говорить?

— А что, я не права?

— Но, будь я на ее месте, то сделала бы все, чтобы любовница и бастард исчезли из дворца как можно скорее.

Леди Ровенну аж опалило не столько от злых слов этой надменной девчонки, сколько от понимания, что…

— И я готова поспорить, что очень скоро она этого добьется. В конце концов, она невеста, будущая жена. Но лично я бы сначала глянула на эту дуру.

— Я слышала, она дочь графа Мартона.

— Да уж, не сладко ей здесь придется. Даже мой папа, весьма лояльный ко всякого рода преступникам, говорил, что этого графа давно надо было повесить, как последнего разбойника, а лучше сжечь или четвертовать. А король проявил милосердие.

— Ой, девочки, какие жуткие вещи вы говорите, — пискнула еще одна из девушек.

— Но это правда, — горячо зашептала та, что была ближе всех к двери в гостиную будущей королевы. — Собаке, собачья смерть.

— Прости, Амелия, я и забыла, как твоя семья пострадала от этого негодяя.

Леди Ровенна была ни жива, ни мертва от всего услышанного. У нее все холодело в груди, в душе. Хотелось плакать и бежать без оглядки как можно дальше, и она так бы и сделала, если бы внезапно двери не открылись и оттуда не вышла строгая как в одежде, так и лице женщина, старшая фрейлина будущей королевы.

— Леди, благодарю вас за ожидание. Теперь вы можете войти, — сказала она и все двадцать шесть девушек направились в большую гостиную леди Амины. Старшая фрейлина обратила свой строгий взор коршуна и на Ровенну, и ей в этот момент ничего больше не оставалось, как последовать за остальными.

Леди Амина тоже волновалась перед своим первым делом в качестве официальной невесты Солнечного короля и нервно ерзала на диване, сидя рядом с матерью. Та, как могла, успокаивала и поддерживала дочь, но девушка все равно не находила себе места. Только леди Блант — старшая фрейлина, которую пригласила сама леди Маргарет в качестве наперсницы и помощницы молодой королевы, сохраняла привычное спокойствие.

— Не стоит так переживать, миледи. Если вам что-то не понравится, вы всегда сможете перенести смотр или вовсе отменить его, — говорила она.

— Я не понимаю, почему мы должны делать это именно сейчас? — спрашивала леди Амина.

— Вам нужны подруги.

— Да, дорогая, — вторила фрейлине леди Маргарет. — Я не смогу долго быть рядом.

Амина знала, что беременность леди Маргарет протекает не так гладко, как хотелось бы. Она уже не молода, а новое состояние вскрыло старые болячки. Доктор порекомендовал губернатору увезти жену на запад к морю. В Эссире в это время года было слишком сыро и промозгло, что совсем не укрепляло здоровье будущей матери. Поэтому сразу после свадьбы и коронации им обеим придется расстаться. И только желание угодить матери, уменьшить ее беспокойство, заставило леди Амину поддаться на уговоры и принять двадцать семь незнакомых девушек из самых респектабельных семей Арвитана.

Когда девушки вошли, смущенные, немного напуганные, зажатые, леди поняла, что не только она боится. И, как ни странно, это ее приободрило, заставило расправить плечи и посмотреть на них именно так, как положено истинной королеве.

Леди Блант позволила девушкам немного привыкнуть к обстановке, к присутствию невесты короля, и когда волнение немного поутихло, пригласила первую по списку претендентку.

— Леди Амелия Холт подойдите, пожалуйста.

Та самая девушка, которая так нелестно отзывалась об отце леди Ровенны, уверенно вышла из толпы и направилась к дивану, на котором сидела будущая королева.

Леди Ровенна сразу же узнала ее: красивая, тонкая и изящная, как фарфоровая статуэтка, с уложенными в изысканную прическу светлыми, пшеничными волосами. У нее был взгляд невинной лани, добрый и нежный. И она отличалась от нее, как небо от земли…

Толпа девушек таяла буквально на глазах. С каждой разговаривали не больше минуты, задавали пару вопросов, леди Блант писала что-то в своей книге со списками, а затем другая леди, которую Ровенна сначала не заметила, провожала девушек к выходу.

«Что же делать?» — паниковала леди. Ведь очень скоро очередь совсем иссякнет и они поймут, что она здесь незваный гость. Ей очень хотелось уйти, бежать как можно дальше, но ноги не слушались, в голове шумело и сердце стучало так сильно и часто… В какой-то момент она не выдержала напряжения, когда перед ней осталась всего одна претендентка, комната начала медленно раскачиваться вместе со всей обстановкой и людьми. Она побледнела, попыталась ухватиться за стену, чтобы придать себе хоть какую-то устойчивость, но не успела.