Где нет княжон невинных

— Ему нужно было твердо знать, что род не оборвется, — догадался Дебрен. — Неглупо. Но немного рискованно. Дети, как известно, часто умирают, не дожив до года. На месте грифона я бы подождал, пока не родятся двое-трое…

— О чем ты говоришь? — подозрительно глянул на него Збрхл. — Какое отношение грифон имеет к смертности новорожденных?

— Дебрен, — пояснила Петунка, — будучи чародеем, мгновенно понял, о чем речь. Все мы живем под сильнейшим проклятием. Мы, женские потомки Петунелы, и наш трактир. — Она едва заметно улыбнулась Збрхлу. — Так что прости меня, медвежонок, за то, что я пожелала, чтобы твои яйца сгнили. Когда снег повалил, я была уверена, что пришла моя пора. А когда ломающаяся крыша грохнула… Ну я и ляпнула, не подумав. Прости.

— Э-э-э, — махнул он рукой. — Если б у солдата от всякого грубого слова неприятности начинались, то он не только первого боя, но и первого месяца в армии не пережил бы. Да, — покачал он головой. — Вот первого месяца в особенности.

Петунка нахмурилась. Дебрен только теперь заметил, что брови у нее удивительно темные для блондинки. Губы тоже были ярче, чем можно ожидать. Он подумал, что в мойне, если как следует поискать, нашлось бы кое-что еще, кроме березового веника, воды, камней и мыла.

— Не стоит этого недооценивать. Здесь у нас проклятия — дело серьезное, так что может и такое слово, случайное… Впрочем, ближе к делу. Ну, значит, так сложилось, что морвацкий король в 1249 году умер преждевременно и…

— Как для кого, — проворчала Ленда.

— …и трагически. Оставив двух сирот…

— С осложнениями от маримальской болезни, — продолжала Ленда (правда, вполголоса).

— Повторяю: двух сирот…

— Бычков по семнадцати весен, крепеньких, как туры, захваченных врасплох неожиданностью отцовской смерти.

— Да уж! Кто б мог предположить, что старый козел именно в борделе надумает трахаться, когда в его распоряжении была вся взятая приступом Бельница, сожженная и разграбленная.

— Ленда! — умоляюще бросил Дебрен.

Петунка поблагодарила его теплым взглядом.

— Трагедия началась с того, — продолжала она, — что королевичи были близнецами. Вдобавок первородными.

— Обычное дело в таких случаях, — заметил ротмистр. — Я слышал, что у знати такое решается запросто: тому, кто первым у матери промеж ног выскочил, повязывают бантик на локте. Этот и наследует как более ловкий и боевой. Король должен был локтевой метод знать. Правители частенько гормонами в династической политике пользуются, потому-то у них близнецы часто и рождаются. У их жен, значит.

— Ленточку повязали, — встал на защиту короля патриот Йежин. — Но второй младенчик вроде бы у первого ленточку деснами сорвал и под люльку выплюнул. Потому как оба парня амбицией отличались и оба хотели на престол взойти.

— Грязная сплетня, распространяемая секретными службами Бельницы, — отчитала его Петунка. — И, вероятно, этим-то службам страна и обязана возникшими при рождении сложностями.

— Доказательств, конечно, нет? — криво усмехнулась Ленда. — Столицу бельничане тоже позволили морвакам разграбить, чтобы старого развратника в силки схватить?

Запахло скандалом. К счастью, рядом был Збрхл. И пиво. Немного в бочонке, много в Збрхле.

— Силки? — вдруг захохотал он. — Так у вас?.. Хе-хе… Надо запомнить. Очень мило, не то что, например…

— Збрхл! — слились в один голоса обеих золотоволосых. Ротмистр тут же заслонился кубком, а золотоволосые перестали ехидно переглядываться.

Женщины снова показались Дебрену родственницами. Решив, что это эффект колористики, он принялся водить взгляд от лица к лицу и замер, пораженный открытием, что и Ленда явно воспользовалась в мойне кое-чем еще, кроме березового веника и мыла. Тушь ей покамест накладывать было не на что, но издали казалось, будто она наделена тонкими, красиво закругленными бровями и изящно очерченными малиновыми губами.

Короче говоря, выглядела приятно. Не только издали, но и вблизи.

— Молчу, молчу, — буркнула она, неверно истолковав его взгляд. — Говори, сестра.

— На смертном одре король принял решение: наследовать престол должен тот сын, который, цитирую: «Первым в Правелском соборе обвенчается с девушкой монаршей крови и дождется от нее ребенка». Ни один из братьев не мог отойти от ложа умирающего, потому что это было чревато и лишением права наследования, и дворцовым переворотом не в пользу отошедшего. Поэтому они только рассылали письма ко всем возможным дворам, правда, в основном к ближним. О содержании писем вы догадываетесь.

— Конечно, — поддакнул Збрхл. — Их полным-полно в хрониках. Молодой, красивый, с собственным замком, познакомится с девушкой княжеского рода, гетеро… с большой и густо…

— Збрхл!!! — Они снова оказались единодушны.

— …заселенной провинцией в приданое. Что это вы такие нервные, милые дамы? Уж не думали ли вы?.. Я ж о приличных хрониках говорю, а не о тех, в которых порнографические рисунки помещают. Такие я только в кустах использую.

— Збрхл! — начал гораздо тише Дебрен.

— …когда подтираюсь. А читаю я лишь серьезные издания, профессиональные. «Солдата удачи», «Новую армейскую технику»…

— Вернемся к Претокару и Гарролу, — холодно предложила Петунка. — Так вот, у обоих братьев были проблемы с поисками соответствующей девицы. Потому что либо конфликт интересов, либо молодая, но не девица, либо девица, но вдовая, либо и молодая, и девица, но из рода, постоянно страдающего бесплодием… Не таращись так, Йежин, мы ж о знати говорим… Свахи в основном на востоке искали, где уже в то время женщины были более свободны, так что и негетерослучай попался, и отказ одной княжны, которая так отца охмурила, что решать вопрос замужества он предоставил ей. Однако в основном неудавшиеся тести требовали время на обдумывание и гарантии, что дочка сядет на трон с приплодом, а такой гарантии как раз ни один королевич дать не мог. Так что, в общем, кареты с кандидатами перед дворцом колесами не сцеплялись.

— Начинаю догадываться о дальнейшем, — буркнул Дебрен.

— Ха. Тонущий хватается за соломинку. Гаррол наконец подыскал какую-то совройку, чуть ли, кажется, не за полярным кругом и вдобавок горбатую, зато из плодовитой как кролики семьи. В общем, у Претокара особого выбора не оставалось. Тем более что его брат лично за нареченной отправился. С целым сундуком амулетов и эликсиров, о применении которых женщине говорить не совсем удобно.

— Ага, — понял Збрхл. — Это то, о чем мы говорили, Дебрен. То есть о законных, но по-иному рожденных детях. Ловко.

— Мы? — ахнул Дебрен. — Ты это Йежину разъяснял…

— Господа, пожалуйста, — успокоила их Петунка. — Из-за вас я забыла, на чем остановилась.

— Претокар ухватился за соломинку, — подсказал Збрхл, — и послал сватов в Бельницу.

— На развалины Бельницы, — буркнула Ленда.

— Первое посольство партизаны князя Яровида с ходу перестреляли на перевале под Душным Здроем. Но второе Дорма, прозванная Лисицей не только из-за цвета волос, приняла и с радостным ответом отправила в Правел.

— Дорма была… — напомнил Дебрен.

— Сестрой Яровида и матерью Ледошки. Шлюхи. Вообще-то говоря, она и сама такой же номер выкинула… Ну, это другая история. Для нашей важно, что в 1249 году Яровиду было восемь лет и он только формально управлял княжеством. Фактически же правила Дорма. Известно было, что пройдет еще четыре года, и Яровид отстранит Дорму от власти, поэтому баба с радостью ухватилась за представившуюся возможность. Быть тещей морвацкого короля — лакомый кусок. Не исключено даже, что зять, чтобы избавиться от забот, посадил бы ее на бельницкий престол. Известно же, ничто так бабу дома не держит, как трон под задницей.

— Дело дошло до обручения.

— Браво, Дебрен! Яровид немного сопротивлялся, говорил, что это вроде бы враг, что он в долгу перед теткой, опекавшей Ледошку, что не отдаст беднягу кровопийцам, которые совсем недавно ее дом вместе с кошкой, игрушками и бадейкой сладостей сожгли. Ну, тогда Претокар послал ему сундук оловянных солдатиков, и сопляк забыл, что у него была какая-то тетка и княжество. Однако с Дормой оказалось сложнее. В игру входили вопросы престижа. А именно: где должны обручаемые встретиться. Да, забыла сказать, что Ледошка, чертовски свободная для западных стран девица и соплячка, потребовала, чтобы королевич прислал ей портрет. Утверждала, мол, портрет ей необходим, чтобы любимого узнать, когда они на нейтральной земле встретятся, но в действительности ей, гулящей, надо было выяснить, молод ли королевич, благороден ли и хорош ли в ложе. Такими критериями женщины из этого проклятого семейства из рода в род руководствуются: эффективностью и приятностью траханья.