Темные Волшебники. Часть вторая. Сила (СИ)

Загоны, дабы заново не изобретать метлу, переместили вместе с драконами на квиддичное поле — там и пространство большое, и трибуны уже есть. Главное — идти не далеко. И драконам как раз для разминки требовалась небольшая утренняя прогулка. Ключевое слово: небольшая. Пока что своего недовольства или вообще каких-либо признаков действия измененного состава успокаивающей настойки они не демонстрировали, что немало способствовало бодрости авроров с их извечным «а вдруг все обойдется?». Рассаживались по секторам ученики, заранее запасшиеся омниноклями, продовольствием, и еще целой кучей жизненно важных для любого порядочного болельщика атрибутов. Нервных с самого утра (сказалась новость о драконах во всех ее аспектах), а потому уже откровенно дерганых к обеду Чемпионов на глазах изготовившейся к незабываемо жаркому зрелищу аудитории загнали в скромно приютившуюся на поле под судейской трибуной палатку. И тут, избавившись от тех, кому раньше времени противников лицезреть было не положено, наконец-то в загон привели первого дракона. Над квиддичном поле, аккуратно и со вкусом переделанном под арену для магических боев, осязаемой тучей повисла тишина: зрители пытались осознать, чем для участников Турнира Трех Волшебников грозит встреча с драконами. Некоторые даже рискнули поставить самих себя на место Чемпионов, однако такой душевный порыв продлился недолго — больно уж жутковатая картинка вырисовывалась в результате.

— Мамочки, какой же он огромный! — пробормотала Блэйз, провожавшая взглядом шведского тупорылого дракона, которого как раз загоняли в центр загона всей своей немаленькой командой драконоводы.

— Это еще что, — буркнул Малфой, в локоть которого девушка вцепилась активнейшим способом в поисках поддержки. — Ты других не видела.

— А ты откуда знаешь? — сразу же встрепенулась Забини. Рон Уизли, закатив глаза, одним коротким и ясным словом прокомментировал бормотание своего товарища: «Трепло».

Драко, со временем окончательно уверившийся, что Блэйз доварить можно очень многое (несмотря даже на то, что в плане распространения той же информации равных ей не было), только пожал плечами. Ничего зазорного в том, чтобы слегка приоткрыть завесу грядущих турнирных событий, он не видел. Да и нечего видеть-то было, по большому счету… Из всех существующих законов Слизерин свято чтил только один: никогда не выдавать своих. Кто бы чего не совершил, что бы ни скрывал — свои поддержат. Или наставят на путь истинный, если это нужно. Но не выдадут.

— Блэйз, ты забываешь одну очень важную вещь, — заметил Гарри, прекрасно зная, что вышеуказанный тезис в сторону Блэйз работает едва ли не с удвоенной силой. — Мы всегда знаем обо всем, что творится в Хогвартсе.

— Ах да, вам же Дамблдор самолично докладывается, — отфыркнулась та и еще сильнее вцепилась в Малфоя. На этот раз вопрос был в другом. Ко всяческим массовым мероприятиям типа турнирных состязаний женская половина школы готовилась заранее, поскольку это не только возможность быстрее от уроков отмаяться и стать свидетелем уникального зрелища, но еще и себя показать со всей красе. А вот последнее как раз зачастую было сопряжено с огромными трудностями — с состыковкой с погодными условиями, например. Уж как бы не хвалился своими точными прогнозами магический метеорологический центр, все их предприятие давным-давно дышало на ладан и внушало даже еще меньшее доверие, чем аналогичная контора у магглов. Поэтому и ориентированием «одежда-погода» возникали определенные трудности.

— Слушай-ка, Гарри, мне это кажется, — в притворной задумчивости почесал затылок Рональд, наблюдая за тем, как Малфой-младший благородно отдает Блэйз свою утепленную мантию. — Или мы с тобой что-то пропустили, и свадьба этих голубков уже состоялась?

— Сейчас кто-то в глаз получит за лишнюю болтовню, — процедил сквозь зубы Драко.

— Боюсь-боюсь, — усмехнулся Рон, отодвигаясь подальше от недовольно поджавшего губы товарища. — А насчет дракона — это, конечно, да — Хвосторога раза в полтора-два больше будет. Та еще орясина… Вообще, интересно, кому кто достанется, — потирая руки, произнес он.

Направление молниеносной роновой мысли было видно невооруженным глазом: он уже представлял себе, как будет выкручиваться Седрик Диггори, если ему придется выступить против венгерской драконици. И как-то не особенно важно, что статистика Турнира выдавала большую смертность, и что в этот раз ситуация вполне могла пойти по накатанной колее. Единственное, что интересовало Уизли — окончательный и бесповоротный проигрыш Диггори на глазах у всей школы. Что с ним при этом будет, отходило на второй план. Как позже признается сам Рон, если бы не таинственный «диверсант», так ловко разобравшийся с драконами, он бы сам придумал какую-нибудь пакость для усложнения жизни Чемпионам. Это и было ненормальным в характере Рона. Нет, кончено, свои странности, слабые места и просто «серьезные подозрительности» находились и у его товарищей, просто в большей или в меньшей степени. Но заключались они в другом. Поттер жить спокойно не мог без какого-нибудь гениального плана с обязательной постановкой на кон благополучия всего мира и жизней некоторых представителей хомо магикус. И он обязательно всех спасет и все утроит на высшем уровне. Вот не получалось у Гарри без этого — жизнь все краски теряла без остроты ситуаций.

Драко Малфоя же до упора беспокоил собственный комфорт жизни и все с этим связанное. Если для этого комфорта надо, чтобы некто Гарольд-шило-во-всех-частях-тела или Дамблдор-я-всех-умнее получил аккуратнейшее и точнейшее исполнение своего плана, значит, надо ему помочь все в лучшем виде устроить. А еще бантиком завязать, складочки разгладить и подать на блюдечке с голубой каемочкой. Если Малфою для восстановления собственного спокойствия что-то нужно, он этого добьется в любом случае, с оглядкой, кончено, на средства достижения, которые будут немедленно признаны неподходящими, если «затраты» на них окажутся слишком высоки для нынешнего условно удовлетворительного состояния. Это его слабое место, кстати, хорошо изучила Блэйз, давно уже занимавшаяся выискиванием рычагов влияния на своего будущего супруга. Ну и соответственно, девушка активнейшим образом своими знаниями пользовалась (чего только стоил тот самый многострадальный браслет, покупки-то-есть-подарка которого она таки добилась).

У Рональда Уизли, выходца из печально известной в Магической Британии своими вечными проблемами сразу по нескольким направлениям семейки, перекос в системе ценностей и вовсе временами случался какой-то совершенно астрономический. Светлая-пресветлая семейка, из которой, как оказалось, не один Великий Темный Маг вышел, ненормальные друзья, грустно-нелицеприятная картина мира… Да, наверняка все-таки главную роль в этом сыграли друзья, вставшие на путь темной магии едва ли не с рождения и по праву наследования, еще и утянувшие следом за собой знать ничего не знавшего о своих корнях Рона. Вот и получалось в результате так, что дома он легко мог быть примерным и послушным сыном, в школе делил звание главного слизеринского чуда все с теми же друзьями, вполне себе успевал крутить интрижки с девчонками и заниматься подготовкой к поступлению в Гильдию Алхимиков, а временами чисто ради достижения каких-то своих личных целей готов был зверствовать и идти абсолютно на все. Тому же Малфою, например, лишние шевеления были просто лень — в матримониальном плане родители его уже устроили, в финансовом — тем более, а где искать свое будущее «любимое дело» на всю жизнь он уже и так примерно представлял. Так зачем нужны лишние проблемы? У Рона ситуация обстояла иначе, поэтому единственное, чего до сих пор временами не мог точно и до конца определить умный-умный отпрыск Уизли, так это тех же средств достижения своих целей. Да и сами цели иногда тоже ему вделись весьма размыто — в общих чертах. Все-таки как бы ему не приписывали звание главного логиста Триады и как бы хорошо в шахматы он не играл (в последнее время выигрывать партии у Гарольда ему становилось все сложнее и сложнее), Рон впадал в крайности — либо четкая тактическая раскладка, либо — стратегическая, причем последняя обычно с изрядной долей слабостей и огрехов. Комбинировать он не мог. Четкой стратегии, помноженной на слегка вихлястую, но убедительную тактику в их компании приходилась на долю все того же Гарри, поднаторевшего в составлении планов по спасению (сиречь — захвату) мира и любившего всякие вычисления, вероятностные заковырки типа «а что бы было, если бы», «а если мы сделаем вот так, то это там аукнется потом…» и все прочее в этом духе. Поэтому Рональд зачастую сильно промахивался в соизмерении сил для достижения того или иного результата. Как он в свое время наобум использовал чары «Ядовитой Бабочки», как в свое время подкинул Гермионе идейку с кражей шкуры бумсланга из снейповых запасов (хоть это и было оправдано)… Так и теперь он был совсем не против больших проблем для Седрика ради достижения незначительной такой (и явно только в качестве «перевалочного пункта»), но получившей ранг идеи-фикс в лице Чжоу Чанг.