Рыцарь-чародей

– Сомневаюсь.

– Разве она не говорила тебе?

– Иногда она посвящает меня в свои планы, – холодно произнес Мани. – Однако в данном случае такого не произошло. Мне предписывалось сопровождать сэра Эйбела и его кошмарного пса. Мне предписывалось служить сэру Эйбелу в меру моих скромных сил, что я и делал со всем усердием. Сэр Эйбел отдал меня королеве Идн, и я безропотно перенес всю свою преданность на нее. Она, в свою очередь, отдала меня своему супругу-королю – еще один шаг вверх по общественной лестнице. Ты согласен?

– Но твоей истинной хозяйкой все равно остается ведьма! – с ожесточением выпалил Тауг.

– Разумеется. – Мани вспрыгнул на следующую ступень. – А, понимаю. Ты боишься, что я расскажу королю Гиллингу о твоем намерении убить его.

Тауг, у которого и в мыслях не было ничего подобного, изумленно выкатил глаза.

– Разумеется, я ничего не скажу. Ты до сих пор не можешь понять одной простой вещи: я действительно преданный друг. Если кто-нибудь снова попытается убить моего хозяина при мне, я ведь могу и вмешаться. А могу и не вмешиваться. Смотря по обстоятельствам.

– Там творилось неописуемое столпотворение, – говорила нам Идн накануне вечером. – Если не знать этого, невозможно понять случившееся. Все факелы погасли – по крайней мере, большинство. Сэр Свон и сэр Гарваон бились с воинами, которых его величество выставили против них, и остальные тоже сражались, поскольку присоединились к схватке. Некоторые дрались друг с другом: пьяные ссоры и сведение старых счетов. Его величество вдруг резко выпрямился, словно пронзенный острой болью. Он откинул голову назад и затрясся всем телом. Именно тогда мы поняли, что произошло что-то ужасное. Потом он сложился пополам, и мы соскользнули с его плеча. В следующий миг он уже лежал у наших ног. Подбежал министр Тиази. Поначалу мы подумали, что его привлекли наши крики, но позже он сказал нам, что некий эльф сообщил ему об опасности, грозящей нашему супругу. – Идн помолчала, всматриваясь в наши с Мардером лица. – Тогда он еще не был нашим супругом. Мы объяснили это?

– Нет! – воскликнул рыцарь Леопардов, не в силах больше хранить молчание.

– Продолжайте, пожалуйста, ваше величество, – попросил я.

– Это было ужасно. Тиази велел нам оставаться подле короля, а сам скрылся. Он побежал за людьми, которые помогли бы перенести раненого в замок, но мы тогда не знали этого. Мы стояли рядом с ним и кричали, чтобы другие случайно не наступили на него. Подошел наш отец, а потом Тиази с носилками и рабами. Они были слепые – слепые мужчины, – и мы хотим положить конец этому чудовищному обычаю. Но они были слепые, и было темно, и все вокруг вопили и дрались. Слепцы и Тиази перекатили раненого на носилки и потащили прочь, а мы старались направлять слепцов и думали, что он умер.

– Вы ничего не поели, королева Идн, – мягко промолвила Герда, – а олений окорок очень вкусный. И вот репчатый лук! Репчатый лук здесь считается лакомством.

Идн послушно принялась жевать.

Наблюдая за ней, я жалел, что не умею рисовать. На скалах позади нее лежал отблеск закатного солнца, и она – в бриллиантовой диадеме и черном бархатном плаще, с седовласым герцогом Мардером по правую руку и рыцарем Леопардов в леопардовой накидке по левую – представляла собой великолепную натуру, о какой мечтает любой художник.

– Мы поедем в Утгард? – шепотом спросил Воддет.

– Я, наверное, да, – ответил я. – Я не стану принуждать вас.

– Если вы поедете, я с вами.

– И я, – заявил рыцарь Леопардов.

Мардер поднял взгляд от своей тарелки:

– Нам надо разобраться в положении дел. Вы всё понимаете, сэр Эйбел?

Я помотал головой, и Мардер обратился к Идн:

– Вы знаете, кто ранил короля?

– Нет. – Идн отложила в сторону отделанный серебром кинжал (который достала, когда мы уселись ужинать), с насаженным на острие кусочком мяса. – Мы сидели у него на плече. Несколько… э-э… наших подданных сцепились друг с другом, и он как раз приказывал прекратить драку, когда кто-то нанес ему удар в спину. Было темно, очень темно, хотя два-три факела еще горели.

– Вот ключ к разгадке, – сказал Мардер. – Если мы хотим помочь вам, ваше величество, а я лично готов сделать все, что в моих силах, надо им воспользоваться. Мои вопросы не могут не показаться вам оскорбительными, но я должен задать их. Вы простите меня?

– Конечно. – Идн нервно сплетала и расплетала пальцы.

– Мы должны знать, и я останусь вашим другом независимо от того, какой ответ получу. Это вы нанесли удар королю?

Она вскинула голову и протянула руки к пурпурно-золотым облакам, озаренным закатным солнцем.

– Мы призываем Леди Ская в свидетели нашей невиновности! Пусть она лишит нас своей благосклонности, если мы совершили такое! – Она медленно опустила руки, несколько мгновений пристально смотрела на свои ладони, а потом протянула их к герцогу Мардеру. – Мы не станем спрашивать вас, доводилось ли вам когда-нибудь отрубать руки женщине, ваша милость. Мы уверены, что нет. Но если вы узнаете, что кровь нашего супруга на этих руках, можете отрубить их, коли пожелаете. Или велеть вашему палачу сделать это.

Мардер кивнул:

– Я понимаю, ваше величество. Я должен был задать этот вопрос, хотя и не ожидал иного ответа. Теперь следующий, такой же неприятный. Как по-вашему, кто убийца? Я понимаю, что вы не видели нападавшего и не можете представить никаких доказательств. Но у вас есть какие-нибудь предположения?

– Ни малейших, ваша милость.

Хела, сидевшая по другую сторону от костра, посмотрела на меня значительным взглядом:

– Сэр рыцарь?

– Да. – Я прочистил горло. – Ваше величество, прошу слова. Хела знает все, что я собираюсь сообщить вам. Сэр Воддет и сэр Леорт знают лишь часть, как и все остальные, за исключением его милости, который не знает ничего. Вы выслушаете меня?

– С великой охотой, – ответила Идн, – коли это прольет свет на обстоятельства несчастья, постигшего нашего супруга.

– Возможно, это лишь внесет неясность в дело, – сказал я. – Боюсь, так оно и будет. Этот старший министр, ему можно доверять?

– А кому вообще можно? – пробормотала Хела.

– Моя приемная дочь слишком часто говорит истинную правду, сэр Эйбел, – громко заметил Бертольд Храбрый. – Вы можете доверять мне, но ни один инеистый великан не может.

– Именно так, – кивнула Идн. – Наш супруг доверял Тиази, и, по нашему мнению, правильно делал – Тиази не предал бы своего повелителя. Но он – сын Ангр. А мы – женщина из человеческого племени.

– Он сказал вам, что некий эльф предупредил его о грозящей королю опасности?

– Совершенно верно.

– Пожалуй, здесь я ему поверю. Одна эльфийская дева сообщила мне, что ее сестра тяжело ранила короля. Я говорил о ней сэру Воддету, сэру Леорту и нескольким другим, но не сказал, что она из клана огненных эльфов. Ее зовут Ури, и я довольно близко знаком с ней. Сестру зовут Баки. С ней я тоже знаком.

В глазах Идн засветилась надежда.

– Вот уж поистине новость так новость!

– Если она достоверна. В чем я лично сомневаюсь.

Мардер печально потряс головой:

– Эльфам нельзя верить. Я бы тоже усомнился. – Он повернулся к Идн. – Еще один вопрос, ваше величество. Король в состоянии разговаривать?

– Когда мы покидали его, он находился в беспамятстве.

– Значит, нам не удастся узнать, кого он сам подозревает, хотя это следовало бы выяснить в первую очередь. А Тиази? Что он говорит?

– Что нападение совершил один из наших подданных, один из ангридов. Когда мой царственный супруг взошел на престол, на который притязали многие, в стране начались беспорядки. Многие годы своего правления он потратил на усмирение мятежников. Тиази считает, что один из них попытался коварством добиться того, чего не сумел завоевать в бою.

– А вы сами? – спросил рыцарь Леопардов. – Как вы сами думаете?

Идн вздохнула:

– Во-первых, нам следует сказать, что Тиази мастер магического искусства. Магия подтверждает его мнение, и потому мы принимаем оное во внимание.