Черная река (СИ)

- Ложись! – Вуа крепче сжал медальон, и зурхан, подобрав под себя лапы, покорно вытянулся на траве, опустив голову до самой земли. Его морда была повёрнута к Варкину, но один глаз всё время смотрел на Кессу, и Речница, встретив его взгляд, вздрогнула, как от ожога.

- Что встали?! Рубите шею! – крикнул Вуа, обращаясь к копейщикам. Горка не шелохнулся, но и Варкины, опасливо переглядываясь, не спешили к нему подойти.

- Элиг вас побери! – Вуа, отобрав у копейщика оружие, замахнулся, целясь в горло ящера.

- А ну, не смей! – Кесса прыгнула вперёд и вцепилась в его руку. – Не трожь его!

- Уйди! – Вуа попытался её стряхнуть, но тут вмешался Нингорс и мягко перехватил его руку. Копьё упало на траву, слегка задев перья на шее Горки.

- Ты думаешь, Горка – не воин, если у него нет стальной шкуры? – Кесса хотела крикнуть ящеру «беги!», но понимала, что это бесполезно. – Зурханы – могучие существа! Горка и в мягких перьях сумеет защитить и себя, и свой дом…

- А мне что до его дома? – фыркнул Вуа. – «Боевой ящер» - сказали они. «Зверь, противостоящий Волне» - сказали они. Кто теперь выдерет им перья?! Кто вернёт мне две тысячи кун?!

- За мясо и шкуру ты и трёх сотен не выручишь, - сказал Нингорс, сложив руки на груди. – Бери, что есть. Горка драться умеет, три года учили.

- Я не буду позориться, - помотал головой один из копейщиков. – Торговать мясом и говорить всем, чьё оно, и как это вышло. Сам стой. И тушу сам разделывай.

Вуа огляделся по сторонам, заглядывая хескам в глаза, махнул рукой и вновь прикоснулся к медальону.

- Разжигайте печи! А ты, куча перьев, иди на корабль и там ложись!

Горка поднялся, отряхнулся и побрёл к хасену. Там засуетились, открывая широкий проход в ограждении, сбрасывая второй трап. Пустой пятачок среди сундуков и брёвен мигом опустел. Зурхан забрался на него и улёгся там, спрятав голову под когтистой лапой. Хвосту места не хватило, и он растянулся на брёвнах. Горячий ветер устремился в шары хасена, и они нестройно зашипели, раздуваясь в потоках дыма. На корабле спешно подбирали трапы, кто-то, отвязав канаты, едва успел ухватиться за фальшборт и выбраться на палубу. Горка приподнял лапу, выглядывая из-под когтей, нашёл взглядом Кессу и со вздохом закрыл глаза. Хасен, шипя и переваливаясь с борта на борт, поднимался в небо.

Нингорс, проводив резную корму взглядом, фыркнул и пригладил шерсть на загривке.

- Летим?.. Ты чего, детёныш?

Кесса мотнула головой. Её трясло.

- Надо было отнять у него зверя! – выдохнула она, вцепляясь в крыло Нингорса. – Раскидать их, отбить его…

- Чего ради? – пожал плечами хеск. – Вуа – хозяин зверя, заплатил честно. Не бойся, он Горку не зарежет. Считать он умеет, позора – не хочет. Летим, Шинн. Тут ждать нечего…

Небесные корабли сновали над Ратом, как мальки на мелководье, - вереница мчалась в одну сторону, стая летела ей навстречу, и небо темнело от угольного дыма и сажи. Чтобы не мешать кораблям и драконам, охраняющим их, Нингорс поднялся выше, к полупрозрачным облакам и летучим полям небесной тины. Равнина, изрезанная реками и каналами, таяла в белесой дымке, дороги сверху казались тоненькими нитками – но Кесса, прищурившись, видела, как спешат по ним караваны вайморских повозок, и как сверкает на солнце стальная броня боевых зверей, как гонят стада жёлтых ящеров, и как волокут вороха широких мясистых листьев. Солнце неуклонно ползло к горизонту, а город так и не показался из-за кромки неба. Он должен был тут быть – может, чуть правее, а может, левее, но только переполненные дороги и напоминали о нём.

- Нингорс! – Кесса, растянувшись на спине хеска вдоль колючего гребня, выглянула из-за его плеча. – Говоришь, ты загрыз зурхана? Зачем?

- Еда нужна была, - буркнул Алгана. – Мор упал на все стада. Ели всё, что не успело сбежать. Не хотел бы я ещё раз такое увидеть.

- А как ты с ним справился? – не отставала Кесса. – Они же очень сильные…

- Да уж не так, как этот… - начал было Нингорс, но осёкся и громко фыркнул. – Двое отвлекали, двое вцепились в лапы, я добрался до горла. Он был не очень крупный…

Кесса осторожно пригладила вздыбленный мех на загривке хеска.

- Ты тоже думаешь, что Вуа поступил скверно?

- Эррх! Я не хочу думать о Вуа, - мотнул головой Нингорс. – Тебе снова нужен город, Шинн? Снова ночуем за стенами?

- У меня кончаются припасы, - вздохнула Кесса. – Почти ничего не осталось, а падаль я не ем.

Нингорс фыркнул.

- Будь я знорком, я бы из норы не выбирался! Как вы вообще осмеливаетесь куда-то ходить?

…Экамис встретил их после заката, в кромешной мгле, - луны едва показались из-за края земли, и небо было чёрным. Во мраке тонула и долина, только город сиял россыпью алых и золотых огней, и зыбкий свет серебряного пламени, дрожащего над стеной, отражался в сонной воде широкого рва. Ров протянулся вдоль городских стен, опоясал их серебрящимся кольцом, в полумраке поскрипывали мосты, поднимаемые на ночь. Тяжёлые створки больших ворот уже сомкнулись, но рядом с ними, в стене, темнели небольшие лазы. Белый свет дрожал на широких наконечниках копий и острых зубцах палиц, - двое стражников стояли на виду, но Кесса чувствовала на себе настороженные взгляды из темноты и не сомневалась, что на стенах полно лучников.

- Быстро, быстро в город! – стражник отделился от стены, нетерпеливо помахал пришельцам копьём. – Где вы днём были?!

- А пошлина? – приостановилась под аркой ворот Кесса. Стражник подтолкнул её в спину.

- Так идите. Быстрей, ворота закрываются!

С той стороны прохода кто-то взглянул на них, и Речница вздрогнула, - один его глаз был обычным, зато второй – мутный блестящий диск – множеством граней и уступов отражал свет. Приглядевшись, она облегчённо вздохнула, - кристаллы кварца были вставлены в шлем, странную маску, закрывающую пол-лица. Стражник зажмурил открытый глаз, посмотрел на пришельцев сквозь кристалл и отступил в сторону, пропуская их в город.

- Что видно через склеенные камни? – тихо спросила Кесса. Сквозь большую кварцевую линзу, как сквозь мутноватую стекляшку, она ещё взялась бы разглядывать чужаков, но множество маленьких камешков, склеенных вместе…

- Оборотней, - буркнул стражник, смерив пришелицу подозрительным взглядом.

- Оборотней? – удивлённо мигнула она. – А разве их так не видно?

- Акаи, - пояснил Нингорс, приобнимая её крылом и утаскивая из-под арки на тускло освещённую улицу. – Акаи оборачиваются.

- А-а… - протянула Речница, вспоминая обрывки увиденного и услышанного. – Это я знаю. Акаи и Варкины, между ними вражда… Что, снова война?

- Да ну, - фыркнул хеск. – Никакой войны. Видишь, город украшают для Мирного Пира?

Окон в домах Экамиса не было – свет скупо сочился сквозь стены, сплетённые из ветвей, коры и листьев, тусклые огоньки мерцали под навесами, где на циновках сидели жители, пили пахучие отвары и негромко переговаривались. Только на перекрёстках горели прикреплённые к стенам цериты – по кристаллу на маленькую площадь, по паре на большую – а в трёх десятках шагов всё тонуло во мраке. Но город не спал – шелестящие тени то и дело проносились мимо путников, кто-то беседовал под навесами, сновал по переулкам и хрустел соломой на крышах. Кесса смотрела по сторонам и видела ограждённые дворы – за оградами поблескивала резьба на бортах больших кораблей, тёмными ворохами лежали на палубах спущенные шары; длинные и широкие дома под травяными крышами стояли наособицу, между ними могла бы пройти Двухвостка, и у каждого дома был свой двор с кораблём, свой навес с расстеленными циновками, а где-то в закоулках пофыркивали засыпающие животные. Кесса различала голоса хург и белоногов, раскатистый рёв хумраша и вибрирующий горловой рык панцирного ящера. По краям каждого навеса свисала бахрома, по углам домов пристраивали странные плетёные украшения. Четверо жителей перешли дорогу, бережно неся в руках длинную полосу бахромы, выкрашенной в белый и пурпурный.